Триш Мори - Украденная ночь
Марина напряженно наблюдала за ними. Откуда Бахир может знать, как заботиться о ребенке? Он ничего не знает о детях!
Но она увидела, как Шакир, держась за бортик, начал активно работать ножками, а его отец стал показывать, как держаться на воде. Уверенность мальчика росла с каждой минутой. И ей пришлось признать: Бахир действительно может неплохо заботиться о малыше. К концу урока Шакир уже сделал несколько неуверенных хаотичных гребков, пока Бахир поддерживал его.
Марина наблюдала за совместным занятием отца и сына, и ее все больше охватывало жуткое чувство вины — это она не давала им встретиться! Но, помимо чувства вины, в ней расцветало еще что-то — нежное и драгоценное, то, что она пока не могла понять…
— Ты видела, мама? — спросил Шакир, подбегая к своей матери, завернутый в мягкое полотенце и постукивая от волнения зубами. — Я плыл!
— Конечно, я видела, Шакир! — ответила она, обнимая его. — Я тобой очень горжусь!
— И завтра у меня будет еще один урок перед отъездом.
— Я не уверена, будет ли у нас достаточно времени…
— У нас будет время, — сказал Бахир, подходя к ним.
Опять он стоял перед ней в одних плавках, но на этот раз весь мокрый. Она сглотнула, стараясь не обращать внимания на волосы на груди, образовывавшие замысловатые завитки и узоры. Но как Марина ни старалась, от ее внимания не ускользнуло то, как эти завитки объединились в одну темную линию, которая спускалась ниже, к пупку, и дальше, к великолепно сидящим плавкам…
— Все в порядке, — добавил он.
Она подняла на него глаза, ее лицо горело. Всеми силами она старалась не терять мысли.
— Спасибо, — сказала она, вставая, когда Шакир побежал рассказывать своей сестре и Катрионе, собирающей вещи, о своих подвигах. — Это было очень хорошо с твоей стороны.
Он пожал плечами:
— Мальчик должен уметь плавать.
— Но откуда ты знал, с чего начинать? Ведь у тебя нет опыта общения с детьми.
— Меня учил мой отец. — И прежде чем Марина осознала его откровение, Бахир продолжил: — Что с ним случилось? Почему он так боялся?
Она сжала руки, наблюдая сына, показывающего Хане, как надо плавать, размахивая ручками в воздухе.
— Шакир уже почти освоился в воде, когда один мальчишка, местный задира, прыгнул в бассейн в тот момент, когда сын опустил голову под воду. Я думаю, мальчик просто хотел его напугать, но Шакир двинулся, и тот приземлился прямо на его спину. Шакир тогда нахлебался воды и чуть не утонул.
Она содрогнулась, вспомнив тот день, ту панику, когда тренер вытащил бездыханное тело Шакира из воды, и она в ужасе смотрела, как он делал ему искусственное дыхание и откачивал воду из его легких — до тех пор, пока малыш не закашлялся.
Марина почувствовала, как он застыл рядом с ней, и, обернувшись увидела его холодные, задумчивые глаза:
— И тогда бы я никогда не познакомился с моим сыном.
— Да, — сказала она, осознавая — в ее длинном списке проступков появился еще один пункт. — А теперь извини меня, но я должна пойти помочь Катрионе с детьми. Тем более что утро у нас начнется очень рано.
Он смотрел, как она уходит, как ее волосы, заколотые в виде хвоста, покачиваются из стороны в сторону при каждом ее шаге, как двигаются ее бедра под саронгом, который она надела поверх купальника.
Бахир наблюдал за тем, как она удалялась, и ненавидел себя за то, что не может оторвать взгляда.
«Она точно колдунья», — подумал он.
Утро и правда началось очень рано, но Шакир все равно успел получить урок плавания перед отъездом. Сев в машину, которая направлялась прямиком из города к необъятным просторам пустыни, мальчик только и делал, что говорил о том, что скоро сможет обогнать Бахира.
Но вскоре монотонное движение автомобиля по пустынному шоссе усыпило обоих детей. Катриона прикорнула рядом.
— У тебя хорошо получается, — сказала Марина, когда машина неслась по широкой, плоской равнине, обрамленной красными горами, встающими из каменистой пустыни по обеим сторонам.
— Хорошо получается что?
— Общаться с Шакиром и управлять его амбициями.
Он пожал плечами, загорелые руки спокойно держали руль.
— Хорошо быть амбициозным.
— Я просто удивлена — ты так добродушно к этому относишься.
— Он ребенок с нормальным детским мировоззрением — нет ничего невозможного, можно достичь всего и даже звезду с неба достать. Я когда-то был таким же. Когда-то давно…
Его слова пробудили в ней интерес.
— Когда-то? То есть ты так больше не думаешь?
— Скажем так, в связи с жизненными обстоятельствами я понял, что есть вещи, которые тебе просто не даны. И не важно, насколько сильно ты их желаешь.
— Что ты имеешь в виду?
Он улыбнулся:
— А ты ругаешь нашего сына за то, что он задает много вопросов.
— Извини. — Марина умолкла, но не из-за его мягкого упрека. Ее удивило использование словосочетания «наш сын».
Не «мальчик», не «мой сын», а «наш сын»…
Ей понравилось, как это звучало в исполнении Бахира. Эти слова зажгли свечу надежды — не все так уж плохо, возможно, они смогут обойтись и без драки за опеку? Найдут компромисс ради их сына? Ты ему нравишься, — озвучила она свои размышления. — Особенно после уроков плавания. Мне кажется, ты его покорил.
— Вот и хорошо. Он мне тоже нравится. — Бахир оторвался от дороги и посмотрел на нее, на этот раз его взгляд был наполнен уважением. — Ты хорошо его воспитала. Он отличный мальчишка!
Мерцающий огонек внутри ее разгорелся еще сильнее. Но она знала — это ненадолго. Рано или поздно она сделает что-нибудь такое, что напомнит Бахиру о ее грехах, и стена враждебности опять встанет между ними. Но сейчас было очень приятно получить перемирие.
Пикник они организовали в малюсеньком оазисе с небольшим колодцем и несколькими пальмами, закрывавшими от солнца полуразвалившееся пристанище из сырцового кирпича.
— Жарко, — сказал Шакир, выбираясь из прохлады автомобиля и вдыхая разгоряченный воздух пустыни.
Но жара не остановила его, и он помчался догонять свою сестру, бегающую вокруг колодца.
— Здесь кто-то раньше жил? — спросил Шакир, когда наконец-то приземлился на коврик для пикника, тяжело дыша, и указал на разваливающуюся хижину: — В этом домике?
— Нет, — ответил Бахир, — Это пристанище для пастухов и других путешественников, проходящих мимо. Укрытие от песчаных бурь, место, где можно укрыть коз и овец в самые холодные ночи.
Глаза Шакира широко раскрылись.
— А ты когда-нибудь видел песчаные бури?
— Да. Когда был маленьким. Песок закрыл солнце, и стало так темно, что я не мог ничего видеть на расстоянии вытянутой руки.
