Берта Эллвуд - Ни слова о любви

С трудом подавляя приступ тошноты, Анна медленно пошла в сторону своих комнат. Ей казалось, что она просто умрет, если ей придется делать вид, что все нормально. Гордость не позволяла показывать ни мужу, ни его любовнице, насколько ее задевало подобное отношение. Любовь и верность не были частью сделки, не правда ли? Как сказала бы ее бабушка: «Ты постелила свою кровать детка, теперь спи на ней».

Она сама сделала свой выбор. Если бы у нее хватило ума сдержать порывы своего тела и не поддаться Серхио тогда, в библиотеке, он никогда не смог бы приобрести такую власть над ней. Столько разных «если», и никакого выхода из положения.

Ты могла бы тоже завести себе любовника, иронически подумала Анна. Вот посмотрели бы мы тогда на великолепного рогатого Серхио. Анна горько рассмеялась. Невероятно представить Серхио в роли обманутого мужа. Невозможно. Разве его можно было сравнить с кем-либо?

Хотя однажды за Анной ухаживал его друг. Впервые они встретились в маленьком венецианском кафе, куда Серхио и Анна забежали пообедать во время своей первой экскурсии по этому чудесному городу.

— Серхио! Серхио Арнотти! — раздался громкий уверенный голос в полуденной тишине. Анна обернулась. Им навстречу, спотыкаясь о крохотные столики, шел светловолосый гигант.

— Олаф! — Ее обычно сдержанный муж выглядел по-настоящему обрадованным.

Мужчины крепко пожали друг другу руки. Взгляд Олафа скользнул по Анне, сначала безразлично, затем внимательнее. Потом он не мог оторвать от нее глаз. От Серхио не укрылось впечатление, которое Анна произвела на его приятеля, но он ничем не показал, как относится к этому. Он идеально владел собой.

Олаф и Серхио были знакомы еще со школы. Несмотря на скандинавскую внешность и имя, Олаф Ульриксон почти всю свою жизнь прожил в солнечной Италии и только последние несколько лет мотался по всему свету в поисках счастья. Он писал статьи, участвовал в парусных гонках, покорял снежные вершины, испытывал новые машины и вел крайне беспорядочный образ жизни.

— Олаф ни минуты не может посидеть на месте. В нем живости больше, чем в ином итальянце, — сказал ей потом Серхио.

Живость Олафа Анна успела оценить за время их пребывания в Венеции. Под руководством неутомимого шведа они обошли все укромные уголки города, посетили все стоящие ресторанчики, посмотрели все интересные представления. По вечерам Анна с ног валилась от усталости, но на следующий день пускалась вновь в исследования прекрасной Венеции. Олаф оказался великолепным гидом и рассказчиком, и перед Анной разворачивалась картина средневекового города, полная интриг и любовных историй. Серхио был немного раздосадован активным вмешательством друга в их медовый месяц, но не говорил ни слова, а Анна не решалась сама завести с ним разговор на эту тему, чтобы не показать, насколько ей хотелось остаться наедине с любимым мужем. А так им принадлежали только томные венецианские ночи, наполненные протяжными криками гондольеров и плеском воды.

Анна поняла, что Олаф к ней неравнодушен, с их первой встречи, но то, что он безумно в нее влюбился, стало ясно в последний день их пребывания в городе. Они гуляли вдвоем, так как Серхио надо было остаться в номере, чтобы консультировать по телефону своих помощников.

Они медленно брели по узким улочкам, площадям и мостикам. Оба молчали.

— Скажите мне, Анна, вы очень любите Серхио? — наконец решился Олаф.

Анна подсознательно ждала этих слов, но все равно испугалась, когда они прозвучали. Любит ли она своего мужа? Серхио не стоял рядом, и она могла позволить себе искренне ответить на его вопрос.

— Да.

С Олафом было легко и просто, он не заставлял ее кровь кипеть в жилах, она не теряла голову от его простого прикосновения. С ним не надо было притворяться.

Лицо Олафа исказилось. Анна посмотрела в его простодушные голубые глаза, и ей стало невероятно жаль его — слишком хорошо она сама знала муки неразделенной любви.

— Хорошо. Я так и думал. — Олаф печально вздохнул. — Но я все равно должен сказать вам, Анна. Иначе я всю жизнь буду упрекать себя, что не сделал этого.

Анна попыталась прервать его, но Олаф нетерпеливо взмахнул рукой, и она поняла, что он решил высказаться до конца.

— Я люблю вас, Анна. С того самого дня, как увидел вас в той забегаловке. Серхио — мой друг, я знаю, но если бы вы… — Он тоскливо посмотрел на Анну. — Если бы вы сказали мне, что не любите его, что я нравлюсь вам хоть немного, я бы перевернул мир, я бы пожертвовал нашей дружбой. — Олаф запнулся. — Но вы любите его, и я…

Анна дотронулась до его плеча. Олаф схватил ее руки, Анна невольно поморщилась от боли. Какие они разные, Олаф и Серхио. Каждый прекрасен, каждый мог бы осчастливить любую женщину. И вот из-за одного мучается она, а другой мучается из-за нее. Ирония судьбы!

Серхио был необыкновенно молчалив в тот день и лишь в самолете спросил Анну:

— Как вы погуляли с Олафом? Жаль, что у меня не было времени проститься с ним.

Анна виновато потупилась. Возможно, ей не следовало уходить на целый день с другим мужчиной в свой медовый месяц, оставив мужа одного в гостинице.

— Он объяснился? — Шутливый тон мужа не обманул Анну, в голосе Серхио явно сквозило недовольство. — Скажи мне, он признался в своих чувствах?

Анна промолчала. Ей не хотелось пересказывать Серхио свой утренний разговор с Олафом. Она знала, что не сделала ничего неприличного, но в то же время не хотела, чтобы Серхио узнал о содержании их беседы.

— Я же знаю, что он влюблен в тебя, — спокойно продолжал Серхио. — Понял это сразу, еще до того, как он сам это осознал. Это очень просто. Олаф никогда не умел скрывать свои чувства. Он тебе предлагал что-нибудь?

— Олаф очень уважительно относится ко мне. И к тебе, — постаралась увернуться от ответа Анна, но Серхио было не так легко сбить с толку.

— Я в этом не сомневаюсь. Мы всегда прекрасно понимали друг друга, поэтому и дрались слишком часто в школе. Каждый знал, что другой легко читает его мысли. Мы недолюбливали друг друга именно поэтому. Потом подружились. — Серхио задумался. — И вкусы у нас во многом похожи. Например, на женщин. Нам нравятся одни и те же лица. Как твое.

Анна вздрогнула. Серхио не прав. Они совершенно разные. Олаф способен на любовь, а в сердце Серхио этому чувству нет места.

И почему меня угораздило влюбиться именно в этого мужчину? — с горечью подумала она.

Анна очнулась от воспоминаний уже на пороге своей комнаты и в отчаянии прислонилась щекой к теплому дереву двери. Казалось, ее страданиям не будет конца. Ей придется как-то перенести и это. Почему он приехал без предупреждения? Зачем он привез Денизу с собой?