Лилиан Пик - Любовь и грезы
— Итак, теперь моя очередь задавать вопросы, мисс Лайл. — Ричард снова был рядом с ней. — Как вам нравится все это?
— Мне это не нравится, — ответила она коротко и однозначно.
— Скажите же мне, почему? — Он, казалось, спрашивал с искренней заинтересованностью, но Кэролин было тяжело выразить свои мысли словами.
В конце концов она пожала плечами:
— Может быть, потому, что я их не понимаю.
— Но разве нужно их понимать? Разве нужно знать, почему небо голубое, для того чтобы наслаждаться его голубизной? Разве нужно понимать красоту женского лица, — тут его тон приобрел оттенок интимности, а глаза посмотрели на нее, — или цвет ее волос, или прелесть ее тела, — при последних словах его взгляд лениво остановился на манящем вырезе, — для того чтобы оценить все это по достоинству?
Его выражение лица заставило ее вспыхнуть, а рука сделала инстинктивное защитное движение в сторону горла. Он увидел этот жест и улыбнулся. Она ненавидела его издевательства и уже упрекала себя за то, что позволила ему увидеть, как сильно воздействуют на нее его слова.
С усилием взяв себя в руки и желая отвлечь его внимание от собственной персоны, она обвела вокруг рукой и сказала:
— Все это просто настроения этих художников, их внутренний мир, их одержимость и их ненависть, их разочарования и поток сознания. Для тех, кто не принадлежит к их системе, в этих картинах нет, конечно, никакого вреда, но зачем навязывать нам продукты своих переживаний, называя их при этом произведениями искусства?
Его улыбка снова вызвала у нее острое чувство раздражения, но он снова преднамеренно ушел в сторону, задав ей вопрос:
— А вы не верите в высвобождение собственных разочарований?
Он по-прежнему не воспринимал ее всерьез! Он над ней просто смеялся!
Она сердито вспыхнула и ответила:
— А это уж зависит от разочарований!
Он ухмыльнулся:
— Очень мудрый ответ, мисс Лайл. Тут, очевидно, нужно делать различия. — Его улыбка вдруг стала холодной, и он раздраженно нахмурился. — А вот и ваш дядя, он уже рядом со своей жертвой.
Напротив Ричарда Хиндона стоял старейшина Булмэн. Его голова была воинственно наклонена вперед.
— Вам, как я вижу, нравится все это, что на стенах, мистер Библиотекарь. Вы что, готовы одобрить все, что угодно, лишь бы было побольше шума на общем собрании?
Ричард воспринял этот провокационный выпад спокойно.
— Все это не совсем так, старейшина Булмэн. Я испытываю здоровое уважение ко всему, проверенному временем. Я просто должен его испытывать, ибо часто встречаюсь с этим, так сказать, по долгу службы.
Злой и раздраженный, старейшина, похоже, даже не заметил содержавшегося в ответе сарказма.
— Я полагаю, вы говорите о нас, стариках. Хорошо, допускаю, что мы несколько старомодны, но мы имеем право на свои идеи. Может быть, они и староваты, но, по крайней мере, они проверены временем и устойчивы. Не то что ваши, такие новые, неокрепшие, да у них еще и молоко на губах не обсохло.
— Но без новых идей, — продолжил Хиндон, и Кэролин удивилась его терпению, — не будет прогресса. Им должен быть дан честный шанс. В конце концов, все идеи, даже ваши старые, были когда-то новыми.
Остин с досадой фыркнул и удалился, бормоча, впрочем, с меньшей долей убежденности:
— Черт бы вас побрал с вашими новыми идеями.
На плечо Кэролин легла чья-то рука, и щека Шейна легко коснулась ее щеки.
— Прости, дорогая, что оставляю тебя одну, но я был занят работой по связям с общественностью. Пошли со мной, конфетка. Иметь тебя, со всем твоим обаянием и, — он осмотрел ее с головы до пят, — всеми другими ценными качествами рядом — это лучше любой самой дорогой рекламы.
Ричард, раздраженный тем, что старейшина ушел, но его место занял его сын, выплеснул свое раздражение на Розанну, обратившись к ней так, будто она была его вещью. Она следовала за ним по пятам, подобно хорошо выученному и преданному пуделю, суетливо беря его под руку, и Ричард потащил ее на другой конец комнаты, даже не бросив взгляда на Кэролин.
Как-то сразу поникнув и даже не попытавшись ответить на вопрос, содержащийся в широко открытых глазах Шейна, следовала она за своим сводным кузеном мимо разных групп людей, механически отвечая на их вопросы, с деланной веселостью смеясь их шуткам и стремясь показать всем своим видом, что получает удовольствие от общения. Она больше не разговаривала с Хиндоном, но он часто встречался ей, вместе с Розанной, и она словно продолжала говорить с ним.
На следующий день Кэролин поторопилась с обедом и пришла в фондовый отдел раньше всех остальных. Она порылась в справочниках мисс Блейн и нашла тот том, который искала. Все называли его «Дьюи», и мисс Блейн всегда заглядывала в него, когда приходилось классифицировать какое-либо новое поступление. Кэролин была очарована этой книгой и втайне от всех решила сама попробовать сделать классификацию.
Она открыла книгу и пролистала несколько страниц. Затем, поняв, что для этого требуется какая-нибудь книга, она наугад взяла одну с полки. Дверь открылась, но она не обратила на это внимания, подумав, что это кто-то из девушек возвращается с ленча. Если другие увидят, чем она занимается, они, наверное, посмеются над ней. Она перевернула страницу, все больше запутываясь. Классификация была не таким легким делом, как ей представлялось.
— Какого дьявола вы здесь делаете?
Она вздрогнула и почувствовала на себе такой критически-холодный взгляд, что большая толстая книга, которую она держала, чуть не выпала у нее из рук.
— Кто вам разрешил без дела брать «Дьюи»? Я дал строгое предписание, чтобы вас на пушечный выстрел не подпускали к каталогизации. — Ричард Хиндон протянул руку за книгой, но Кэролин цепко держала ее в руках. — Дайте мне ту книгу. Я не хочу, чтобы вы попусту тратили свое рабочее время.
— Это мое обеденное время, мистер Хиндон. В обеденный перерыв мы работать не обязаны.
— Обеденное время или нет, я не разрешаю никому, слышите, никому, включая и племянницу председателя, зря трепать библиотечное имущество!
Желание Кэролин предъявить Хиндону встречное обвинение было слишком сильным, чтобы Кэролин могла его сдержать.
— А вы относитесь к тем библиотекарям, мистер Хиндон, которые не поощряют самообразование своих подчиненных и совершенствование ими своих знаний? Вы специально недооцениваете возможности своих сотрудников?
— Нет, мисс Лайл. Я, как и всякий другой, способен воспринимать умственные способности моих сотрудников, если таковые существуют….
Она разгневанно перебила его, в ее словах звучал смелый вызов:
