Подари мне эдельвейс. Мой любимый ботаник - Евгения Смирнова
Накинув, на голое тело объемную футболку, она вышла из ванной.
– Вот блин! – Мила вздрогнула и выронила из рук полотенце. – Хватит меня пугать!
– Даже и не думал.
Иван стоял, прислонившись к стене напротив ванной комнаты, сложив руки на груди, и внимательно смотрел на девушку.
– Если тебе нужна ванна, то она свободна. Хотя я сомневаюсь, что в этом доме больше нет…
– Я волновался за тебя, – перебил Иван.
Резко отпрянул от стенки и оказался так близко к Миле, что ей показалось, что она ощущает его каждой клеточкой своего тела.
– Почему? – Мила судорожно сглотнула.
– Сам не знаю, – Иван нервно провел по волосам, – просто мне показалось…
– Что тебе показалось? – Мила, не отрываясь, смотрела в глаза Ивану, сердце бешено колотилось, разрывая грудную клетку. От знакомого вишневого запаха закружилась голова, и девушка сама не поняла, как лицо Ивана приблизилось настолько, что их губы сомкнулись.
В этом поцелуи не было нежности, трепета, любви, только страсть – всепоглощающа, терзающая, заставляющая рычать, кусаться, стонать. Легким движением Иван приподнял Милу над полом и прижал спиной к стене, он терзал ее податливые мягкие губы. Руки блуждали под футболкой по еще влажному после душа телу девушки, не встречая никакого препятствия. Мила, крепко обхватив ногами его бедра, запустила руки в темную шевелюру, подчиняясь каждому движению, каждому порыву мужчины.
– Вассо! Мальчик мой, – раздался снизу голос тети Софико, – я жду вас, мясо уже совсем остыло, дядя Вано недоволен!
Они замерли, глядя друг на друга безумными замутненными глазами.
– Вассо! – снова голос Софико, и что-то неразборчивое, кажется на армянском языке.
– Я здесь, Софико, – крикнул Иван, пытающийся умерить дыхание, – сейчас мы идем!
Иван нехотя опустил Милу на пол и одернул на ней футболку.
– Даже не думай делать вид, что ничего не было, – Иван взял Милу за плечи и напоследок крепко поцеловал девушку в распухшие губы.
– Завтра я отвезу тебя туда, где нам точно никто не помешает, – сказал Иван и направился к лестнице. – Скажу, что ты скоро спустишься.
Мужчина подмигнул девушке, и как ни в чем небывало, стал спускаться вниз.
– О, Боже, – взмолилась Мила. – Что же теперь будет?
10.
Ужин в доме Нежиных был назначен на семь вечера.
– Черт! – Лиля в сердцах стукнула по рулю.
– Ты что? – Максим сидел рядом на пассажирском сиденье, водить он не любил, точнее не любил это делать по московским пробкам. А вот вырваться за МКАД, и помчаться в направлении любого подмосковного города было для него невероятным удовольствием, которое в последнее время из-за занятости в проектах и помолвки с Лилией он позволить себе не мог.
– Опоздаем, – резко ответила Лиля, – мать и так последнее время на меня зуб точит.
Максим усмехнулся. Конечно, таким знаменитому, богатому, да еще и родовитому семейству не к лицу зять из простолюдинов, из какого-то там никому не известного городка на Урале. Максим горько усмехнулся. Он вспомнил, какое лицо было у родителей Лили, когда они узнали, что его мать скромный врач, в находящимся рядом с Камышловом санатории, а отец и того хуже – слесарь все в той же здравнице. Собственно говоря, Максим провел там все свое детство и юность, и именно там заработал свои первые деньги. Ну конечно, где же избалованным москвичам понять, что такое жить в маленьком нищем городке, где каждый мечтает попасть на работу в этот самый санаторий, чтобы хоть как-то выжить. И он всегда гордился своими родителями, которые всю свою жизнь тяжело трудились, чтобы он смог стать тем, кем стал.
Когда Максим крепко встал на ноги, стал получать большие гонорары за съемки, он предложил родителям переехать в мегаполис и даже купил им отдельную квартиру, но они отказались, по-прежнему жили и трудились на своей малой Родине, хотя это уже и не было необходимо, ведь сын присылал родителям внушительные суммы ежемесячно.
– Ты сегодня какой-то тихий. У тебя что-то случилось? – раздался где-то далеко голос Лили.
– Нет, все в порядке.
– Понимаю, ты не хочешь ехать к моим.
– Не хочу.
Лиля с изумлением посмотрела на Максима. Мужчина смотрел в окно.
– Ты же понимаешь, что это необходимо.
Максим молчал.
– Я бы тоже предпочла провести вечер иначе, но…
Максим молчал.
– Да что с тобой такое сегодня! – крикнула Лиля. – Не хватало еще поссориться прямо перед ужином. Чего ты хочешь?
– Домой, – просто ответил Максим, а про себя добавил: «Домой, в Камышлов к родителям!»
– Побудем у них пару часов и уйдем. Хочешь, я претворюсь, что у меня разболелся живот? – Лиля накрыла кисть мужчины своей. – Ты же знаешь, как мама к этому относится, считает, что это не прилично, и тут же с нами распрощается.
– Ты не поняла, – Максим осторожно высвободил руку.
Лиля сделал вид, что не заметила его маневра.
– Чего я не поняла?
– Мне все это надоело! – Максим повысил голос, чем поразил Лилю второй раз за вечер. – Эти никчемные приемы, лживые поздравления, толпа идиотов, которые распушают перед друг другом хвосты, как павлины в период брачных игр!
– Ты передумал жениться? – ахнула Лиля, для которой свадьба с Максимом была долгожданным освобождением от пут родителей, она даже собиралась поменять фамилию Нежина на фамилию мужа и стать Лилией Сметерст, чем довела мать до обморока.
– Нет. Извини. Я …просто устал. Последние съемки были тяжелее, чем я предполагал.
Лиля сочувственно кивнула, приняв его ответ. Она знала, что последний проект, в котором участвовал Максим, был не только физически, но и эмоционально тяжелым. Это был исторический фильм. Его съемки длились несколько лет, а этим летом Максим улетал на завершение и отсутствовал более трех месяцев. Лиля тогда решила навестить жениха, и на пару дней прилетела на съемочную площадку, и не узнала ни Максима, ни Ивана Баринова – исполнителя главной роли и ее лучшего друга еще со студенческой скамьи. Это были совершенно другие люди ни только внешне, но и внутренне. Она тогда так и не решилась рассказать Ивану о своей проблеме, об этих ужасных письмах, а Максиму она не сказала бы даже под страхом смерти. Больше Ивана после съемок она не видела, он, кажется, опять купил билет на поезд и укатил в свой излюбленный Адлер, Лиля никогда не понимала, что он в нем нашел, когда можно прекрасно отдохнуть на Сейшелах. А вот Максим вернулся другим, много молчал, все время о чем-то думал, иногда просто не замечал ее, даже когда она была рядом. И Лиле стало казаться, что он ее разлюбил. Но думать об этом было слишком тяжело, и она делала вид, что все в порядке. Хотя от
