М. Р. Хайнице - Да, это мой мужчина

— Перестаньте сотрясать воздух словами, Шеридан Уорд, лучше подумайте, как вы будете работать. Если так, как раньше, то через месяц я собственноручно вычеркну вас из списка исполнителей и вышвырну на улицу, где вам самое место.

— Какой у нас в этот раз быстрый перелет через Атлантику, — раздался голос одного из пассажиров.

— Это намного интереснее фильма, который нам решили показать. Женщина в четырех рядах позади Шеридана произнесла эти слова настолько искренне, что пассажиры зааплодировали. Аплодисменты относились и к спорящему дуэту, продолжавшему потешать публику на протяжении всего остального полета.

Сказать, что в Лос-Анджелесе Шеридан и Джильда сошли на землю врагами, — значит ничего не сказать.

В следующие три недели влюбленные окончательно выбились из колеи. Она страшно злилась на него, он был в ярости от ее поведения, и оба буквально ненавидели сами себя за все это.

То, что это именно так, пришло Шеридану в голову, когда он, стоя под душем, смывал с себя грим. Джильда провела с ним ночь и с тех пор наверняка плохо спит. Собственно, сейчас она должна быть под душем рядом с ним. Он явственно представил себе, как нежно шепчет своей подруге: «Нам было так хорошо, любимая… Кстати, ты не можешь что-нибудь сделать, чтобы по сценарию у меня была роль побольше?»

И Джильда нежно проворковала бы в ответ: «Конечно, милый. Я поговорю со сценаристами».

Шеридан размышлял, а струи воды между тем хлестали его по телу. Да, если быть до конца честным, надо признать, что он пытался манипулировать Джильдой. Но это не было самоцелью, он полюбил девушку не потому, что хотел ею воспользоваться.

С облегчением решив, что он не вполне законченный негодяй, Шеридан по ошибке открыл холодный кран. Из душа хлынула ледяная вода. Едва не задохнувшись, он выскочил из кабинки.

Черт бы побрал эту Джильду Лоуренс! От нее одни неприятности, даже когда ее нет рядом!

«Да, действительно, — подумал актер по дороге в студию, — я хотел использовать Джильду в своих интересах, завязав с ней роман». Но одно дело понять, а другое — признаться в этом. Нет, он не даст в руки Джильде удавку, которую она накинет ему на шею!

Или стоит все же это сделать? С глазу на глаз, спокойно, без крика и оскорблений.

От подобных размышлений его отвлек режиссер, собравший вокруг себя съемочную группу в полном составе.

— Сегодня вечером нас впервые будут показывать по телевизору. Зажмите на счастье пальцы и держите, пока они не отвалятся все во время передачи.

На съемках Шеридан только тем и занимался, что держал зажатым большой палец, так как все время его руки были засунуты в карманы брюк или куртки. Вечером, расположившись около телевизора, он включил одновременно видеомагнитофон и потом просмотрел первую серию еще трижды. «Неплохо, очень даже неплохо», — думал он, но из суеверного чувства не отваживался дать своим мыслям простор. Как бы чего не вышло!

На следующее утро, еще до прихода на студию, Уорд прочел отзывы критиков. Серия понравилась.

На студии лица у всех излучали неподдельную радость.

— По радио передавали только благожелательные отзывы публики. — Пибоди размахивал бюллетенем компании с цифрами и комментариями. — О режиссуре тридцать положительных отзывов.

Помощник режиссера вручила Шеридану ксерокопию сводки, где содержались похвалы в адрес исполнителя главной роли. Актер пробежал глазами листок и пожалел только о том, что Джильда не видит его довольной улыбки.

— Шеридан сыграл вполне прилично, — снисходительно, хотя и не без некоторой зависти, похвалил его Пибоди Джонсон.

Актеры и вспомогательный персонал зааплодировали Шеридану.

Он не слишком решительно уклонился от воздаваемых ему почестей.

— Подумать только, что некоторые люди не хотели, чтобы я играл главную роль… — Шеридан пренебрежительно пожал плечами.

Пибоди, который тоже этого не хотел, судорожно скривился в ухмылке, и Уорд от души молил Бога, чтобы Джильде пересказали эту сцену. С учетом того, что в Голливуде любили посплетничать, это должно было произойти почти наверняка.

— …и очень пренебрежительно отозвался о тех, кто изначально был против того, чтобы брать его на главную роль. — Помощница режиссера всем своим весом оперлась о стол Джильды Лоуренс. — Он говорил о невеждах и дураках, хотя все они члены нашей съемочной группы. О них-то он в первую очередь и высказывался. А ведь все знают, что вы тоже были против, мисс Лоуренс…

— Подождем, каков будет рейтинг. — Джильда нажала клавишу компьютера. На экране высветилась цифра — она была поразительно высокой. Публика охотно смотрела фильм. — Но, возможно, люди просто полюбопытствовали — что это за новая экранизация. Подождем, останутся ли зрители верны сериалу.

Работники Миллера, охваченные воодушевлением и оптимизмом, вовсю продолжали снимать. По телевидению показали вторую серию, потом третью. Критики не переставали хвалить, зрители засыпали телевидение бесчисленными письмами, а рейтинг остался фантастически высоким. Миллера от счастья качало, как пьяного.

— Все домогаются у нас рекламного времени, цена за минуту достигла астрономических цифр. Телевизионная компания впала в нирвану!

Такую фразу, слово в слово, сказал своему секретарю упоенный успехом продюсер. Правда или нет, но злые языки утверждали, что Миллер ходил с такой миной, словно выиграл в лотерею мировой патент на производство кукурузных хлопьев.

Шеридан блаженствовал. Наслаждение его достигло такой степени, что он начисто забыл о своей неудаче с Джильдой. Он даже не помнил ее упрека в свой адрес, что он собирался использовать их роман, дабы манипулировать ею. Шеридан видел только хвалебные отзывы в прессе и растущую гору восторженных зрительских писем.

Набравшись наглости, он отправился прямиком к продюсеру.

— Двойную ставку? — Миллер высоко взметнул свои кустистые брови. Его взгляд остудил Шеридана с его просьбой… хотя нет, скорее, это было требование. — Вы не слишком скромны, мой мальчик!

Шеридан опробовал на продюсере свою значительную воскресную улыбку.

— Уверенность никогда не подводила меня. Двойную ставку, сэр!

— Вы прирожденный победитель, мой мальчик! Хорошо, вы ее получите.

Шеридану хватило сил покинуть кабинет обычной походкой — ему хотелось танцевать, петь и кувыркаться. Удвоение ставки делало вполне реальной его давнишнюю мечту купить в Беверли-Хиллз дом — маленькую, недорогую виллу, украшенную лепниной.

— В группе говорят, что этот сарай — настоящий дворец. — Помощница режиссера стала для Джильды тайной осведомительницей, подробно информирующей обо всех делах на студии, так как сама исполнительный директор не показывалась больше на съемочной площадке. — У всех в группе просто головокружение от успехов.