Мишель Дуглас - Дерзость – не порок

– На мороженое.

– Поедая мороженое, я почувствую атмосферу Ньюкасла?

Она удивленно подняла брови:

– Вы сомневаетесь?

Он рассмеялся и последовал за ней к лифту. Когда они вышли на улицу, Доминик сказал:

– У вас есть конкретная идея, куда пойти?

– О да. – Не говоря больше ни слова, она направилась к отелю. Пройдя мимо служебного входа, она повела его в сторону пляжа. – Этот вид не давал мне покоя всю неделю.

– Не давал покоя? – Он подошел к ней. – Я бы наслаждался им.

Утреннее солнце заливало пляж, вода сверкала сине-зелеными искрами. Купаться было еще холодно, но на волнах уже появились первые серфингисты. Детишки бегали вдоль берега и возились в песке. Вдали играли в волейбол. Белла глубоко вдохнула солоноватый воздух, и ей стало спокойней.

– Я тоже наслаждалась этим видом, – призналась она. – Но я хотела бы стать частью его.

Белле казалось, что Доминику нравится перекидываться шуточками с персоналом. Она припомнила его лекцию по поводу важности командного духа. Ему правда нравилось болтать с ними или это просто часть стратегии – обаятельное нападение – для поддержания рабочего и сплоченного состояния коллектива?

Судя по его репутации, он мог наслаждаться сексом.

Но сексом без обязательств.

– Вдохните поглубже, – приказала Белла, направляясь в сторону кабинок для переодевания, оформленных в стиле арт-деко. Она подставила лицо бризу, чтобы вдыхать соленый морской воздух, а не аромат корицы, исходивший от Доминика. – Божественно, правда? В детстве вы ездили на море?

– Нет. – Он ответил с обескураживающей резкостью.

Доминик как будто закрылся, и ей стало интересно, какой чувствительный нерв она задела на этот раз.

– Ну, теперь, когда вы выросли, ничто не мешает вам отдохнуть на пляже, не так ли? Представьте, что у вас сегодня выходной.

Он немного смягчился.

– А зачем мне это?

– Затем, что каникулы – это здорово! И…

– И?

– Я представляю, что у меня сегодня выходной, и это мне будет легче сделать. Если вы подыграете.

На лице у него застыла усмешка. Как бы не отдавая себе отчет, он поднял лицо к солнцу и провел руками по волосам. У нее захватило дух от огня его шевелюры, ожившей на солнце.

О боже! Белла отвернулась, боясь споткнуться или удариться обо что-нибудь твердое и неподвижное.

Они немного прошли в молчании.

Дальше был каменистый пляж. При отливе камни блестели на солнце и будто манили маленьких исследователей.

Она показала вперед:

– Направление номер один. Мне очень хочется увидеть знаменитый мыс Нобби и маяк.

– А второе направление? – Его тон позволил ей немного расслабиться.

В нем слышалась не просто забавная снисходительность или еле сдерживаемое нетерпение. Что-то еще улавливалось в его интонациях – может, намек на интерес?

– Прогулка вдоль береговой полосы.

– Зачем?

– Разве нужна причина?

– Да, нужна.

– Ну, тогда потому, что у нас выходной.

Белла остановила его и указала в сторону моря:

– Сколько контейнеровозов вы можете насчитать?

Он прикрыл глаза ладонью от солнца и стал изучать горизонт.

– Двадцать два!

– Двадцать два! Это только те, что мы можем видеть отсюда. С той стороны будет еще больше. – Она махнула рукой. – Я надеюсь, что увижу хотя бы, как один из них входит в порт. Это ведь маленькая бухта, а корабли большие. Уверена, это потрясающее зрелище.

На мгновение Доминик уставился на нее, а затем захохотал:

– Белла, вы еще такой ребенок!

Но он произнес эти слова так нежно, что она не обиделась. Потом они повернули, и Белла обнаружила новый пляж – до самого мыса с маяком – и не смогла удержаться.

– Смотрите, как здорово! – Она скинула туфли и побежала вперед.

После секундного раздумья Доминик последовал за ней. Песок приятно освежал ноги. Он уже и не помнил, когда последний раз гулял по пляжу. Он шел за пританцовывающей Беллой, казалось, совсем бесцельно и с интересом наблюдал за ней. Джинсы плотно облегали ее бедра, и он никогда еще не сталкивался с такой невинной сексуальностью движений.

Она указала в самый конец пляжа:

– Давайте посидим там немножко, ощутим это все.

Он не понимал, что именно надо ощутить, но не стал спорить. Ему было интересно все, что она пыталась ему доказать.

Он был заинтригован ею самой.

Белла упала на землю, длинные локоны коснулись песка, когда она оперлась на локти и подняла лицо к солнцу. Казалось, здесь ей было гораздо уютнее, чем в номере.

– В детстве вы часто ездили на море? – спросил он.

– Да, все время, пока была жива мама. Мы проводили лето на Солнечном Берегу. Это был рай.

Лицо ее так оживилось при воспоминании о каникулах, что ему еще сильней захотелось поцеловать ее. В первый раз он понял, почему отец так потакал ей. Он конечно же все принимал за чистую монету, но…

Он оторвал взгляд от нее и стал смотреть на море.

– А вы ездили на каникулы в детстве, Доминик?

– Каникулы стоят денег, Белла, а нам никогда не хватало на повседневные нужды, не говоря уж о каникулах. – Он сомневался, что эта избалованная женщина поймет его. Марко уберег ее от суровой реальности.

– Извините, – пробормотала она.

Ему не нужна была ее жалость.

– У вас было несчастливое детство? – робко спросила она.

Ему, наверное, неприятно ее любопытство. Обычно Доминик не отвечал на вопросы о личной жизни, но начинал понимать, что подобная тактика не работает с Беллой.

– Когда отец потерял работу и не смог найти новую, моя мать оставила его. – Он посмотрел Белле прямо в глаза. – Я никогда больше не видел ее.

Глаза ее округлились. Нижняя губа задрожала.

– Она бросила и вас?

Это признание должно было создать барьер между ними. Теплота ее взгляда не должна рождать в нем желание положить голову ей на плечо.

– Доминик, это ужасно! Сколько вам было лет?

Он пожал плечами, постарался говорить безразлично, хотя это оказалось труднее, чем он думал.

– Девять.

– Как ваш отец пережил это?

– Он стал пить.

Ее резкий вдох обжег его сердце. Только сейчас он понял, какой это должен быть для Беллы шок.

– Он время от времени просыхал, когда находил какую-то работу и встречался с опасными женщинами.

Она вдохнула:

– Опасными?

– Как только он находил работу, тут же появлялась женщина, на которую он тратил все деньги.

Когда у него заводились деньги, Кристофер Райт швырялся ими, будто завтра жизнь кончается, не заботясь о том, что в доме нет еды, электричество не оплачено, а сыну нужны новые ботинки и учебники.

– Мой отец успел три раза жениться и развестись к тому времени, как мне исполнилось шестнадцать.