Кэтти Уильямс - Честная игра
— Что ты хочешь узнать? — спросила озадаченная Алекс.
— Что он любит? Чего не любит?
— Он любит все, что обычно любят четырехлетние мальчики, — медленно произнесла Алекс. — Ну, знаешь…
— Ну, на самом деле я не знаю.
— Ты нервничаешь? — спросила она.
— С чего ты взяла? Я нисколько не нервничаю! — Сказав это, Габриэль подумал, что поступил правильно. Следует развеять любые намеки на собственную слабость. — Он должен иметь определенные предпочтения. Поезда? Легковые автомобили?
Или мальчик слишком юный для таких вещей? Габриэль не знал. Он был единственным ребенком в семье. У него не было ни племянниц, ни племянников, которым требовались подарки и развлечения на дни рождения и Рождество. Конечно, у него были друзья, у некоторых из них имелись маленькие дети, но Габриэль никогда с теми не встречался.
— Он любит самолеты, — сказала Алекс. — У него есть целая коллекция.
— Хорошо. У нас уже есть нечто общее. У меня тоже два самолета.
— Вот об этом мы должны поговорить, — произнесла Алекс, решив поделиться с ним своими правилами до того, как могла обнаружить, что каждое из них нарушается. — Я пыталась привить Люку привычку быть благодарным и радоваться малому. Я не хочу, чтобы он вырос избалованным сопляком. Так что не думай, будто вплывешь в его жизнь белым лебедем и завалишь его дорогими подарками.
Габриэль нахмурился. Для начала следует сказать, что он не любил, когда руководили его действиями. Ему также нет дела, что скажет Алекс о его методах воспитания.
— Не жди, что я буду сидеть сложа руки и смотреть, как мой собственный ребенок прозябает в бедности…
— Конечно, я ожидаю, что ты захочешь сделать финансовый вклад в его благополучие! Я просто хочу сказать…
— Ты просто хочешь сказать, что имеешь право устанавливать законы по своему усмотрению. Прошедшие четыре года ты действовала по-своему. Теперь я здесь, и все изменится. Я предложил тебе вступить в брак. Ты отказалась. Прекрасно. Но постоянная война между нами не будет альтернативой нашим отношениям. Перед моими родителями мы предстанем цивилизованной и дружной парой. И, когда мы вернемся из Испании, ты переедешь из этого дома в то место, которое я сочту подходящим для моего сына.
— Что ты сочтешь подходящим? — искренне изумляясь, спросила Алекс, потому что парень, который владел парой самолетов, вероятно, обладал идеями по поводу подходящего жилья, отличными от идей большинства нормальных человеческих существ.
— Для начала скажу, что ваше жилье будет недалеко от моего дома. — Властным жестом он поднял руку, не давая Алекс возможности возразить. — Помни, Алекс, это был твой выбор. Выбор женщины двадцать первого века. Мы будем поддерживать дружественные отношения во благо нашего сына. То, что было между нами, уже в прошлом. Главное то, что мы имеем сейчас, и ты меня в этом не переспоришь.
Разве их отношения в прошлом? При виде ее, тело Габриэля охватывает чувственным трепетом. Ему хочется узнать, как выглядит тело Алекс после рождения ребенка…
Однако в данный момент ему следует думать о другом. Бог свидетель, Алекс считает Габриэля законченным подонком, поэтому он будет держать свои неуместные желания при себе. Не нужно создавать дополнительные проблемы. И потом, разве Габриэль не отточил до совершенства свое мастерство самообладания?
Глава 5
Усевшись в удобном кресле самолета, Алекс закрыла глаза. Ей казалось, что она в первый раз за три дня сомкнула веки, ведь ее жизнь в промежутке этих семидесяти двух часов стала похожей на катание на сумасшедших американских горках.
Габриэль действовал с безжалостной эффективностью и предоставил ей очень мало времени на раздумья и еще меньше времени на споры. Может быть, он думал, что она откажется ехать вместе с ним? На самом деле она бы с удовольствием отказалась, потому что мысль о встрече с его родителями и вероятность стать объектом их определенного разочарования и даже враждебности ужасала Алекс. Но разве у нее были хоть какие-то основания для возражений? Она отвергла его предложение о браке и поэтому каким-то образом оказалась лишенной возможности возражать против других его предложений, касающихся благополучия ребенка.
Итак, теперь квартира Алекс проходила оценку, находясь в ведении агента по недвижимости. Хотя она и пыталась настаивать на том, чтобы сдавать квартиру в аренду.
«Мы не можем это сделать. — Габриэль качал головой без видимых угрызений совести, наотрез отказываясь от ее предложения. — Аренда подразумевает неприемлемое отсутствие каких-либо обязательств между нами. В тот момент, когда тебе не удастся добиться своего, ты возвратишься в свое крошечное жилище, и все вернется на круги своя — мой сын будет жить в условиях, которые я не одобряю, и у меня будут возникать сложности всякий раз, когда я захочу его навестить».
Конечно, Габриэль сильно преувеличивал, но ей просто пришлось признать, что он никогда не будет считать ее скромное жилище тем местом, что заслуживает его сын. И любая поездка к ним по оживленной трассе Лондона длительностью более двадцати минут, будет для Габриэля неприемлемой.
Алекс сложила руки и что-то пробормотала себе под нос, явно демонстрируя свою недоверчивость, но он умудрился ее проигнорировать.
Она закрыла глаз. Ничего не поделаешь, руки у нее связаны. Единственный положительный момент — встреча Габриэля и Люка.
Алекс, не открывая глаз, коснулась ладонью пухлой руки сына, лежащей на мягком подлокотнике кресла, разделяющего их.
Ее губы дрогнули. Габриэлю, возможно, удавалось легко обвести вокруг пальца Алекс, но его сын отреагировал на него иначе. Конечно, она объяснила Люку, что Габриэль, которого он видел всего несколько секунд, приходится ему отцом. Но Люк в ответ слегка нахмурился, затем медленно кивнул и продолжил расспрашивать ее об игрушке, которую увидел по телевизору и хотел получить, ведь точно такая была у его лучшего друга. Люк оказался слишком юным, чтобы полностью понять последствия того, что произошло.
Поэтому, когда Габриэль появился в дверях и представился, пожимая руку Люку, ребенок спрятался за спиной Алекс и выглянул оттуда только тогда, когда Габриэль протянул ему набор игрушечных самолетов.
— Я следовал инструкции, — сказал он, глядя на Алекс. — Никаких слишком дорогих вещей.
Они все сидели за кухонным столом, и Габриэль задавал неудобные вопросы, пока Люк неаккуратно и жадно уплетал спагетти болоньезе, время от времени поднимая глаза и давая ребяческие уточнения.
Теперь Люк спал, сидя между матерью и отцом, опустив голову на ее руку. Габриэль хмурился, глядя на экран ноутбука.
