Глория Эванс - Разговор о любви

На ее слова никак не отреагировали.

— Уже без четверти семь, я умираю с голоду. — Она умышленно громко протопала к креслу.

Однако никто даже не повернул головы в ее сторону.

— Эй! Мы сегодня ужинаем или вы все сразу сели на диету?

Марго нехотя опустила на диван раскрытый журнал, а Энтони и Виолетта наконец-то прекратили болтать и пытались сообразить, о чем идет речь. Но дядя Андрэ и ухом не повел, продолжая увлеченно заниматься своим делом.

— По-моему, идти на ужин еще рановато, — несколько манерно произнесла Виолетта. —. Я, например, есть ни капельки не хочу. К тому же у Андрэ разболелся зуб, и он только что принял таблетку… Правда, Андрэ?

Тот, нехотя оторвавшись от бумаг, поднял голову.

— Да, я еще немного подожду, пусть подействует обезболивающее. Хотя вы можете идти без меня…

— Нет-нет, ни в коем случае! Мы пойдем все вместе, куда торопиться… — Марго сладко потянулась и опять уткнулась в журнал.

Джоанна вздохнула, подошла к окну и уставилась на занесенную снегом дорожку. К вечеру поднялась метель и от нее, колдующей за окном, в теплом помещении стало еще уютнее. Настроение Джоанны потихоньку сползало к нулю. Хотя с утра ее одолевало предчувствие чего-то очень хорошего, она запрещала себе впадать в пустые иллюзии. И правильно делала, иначе не избежать бы ей горького разочарования.

Подумаешь! — усмехнулась она и направилась к себе в комнату. Не хватало еще расстраиваться из-за всякой ерунды!

С улицы донесся шум остановившейся у крыльца машины. Марго отбросила журнал, соскочила с дивана, вышла в прихожую и распахнула дверь. Джоанна с Виолеттой тоже выскочили из комнаты.

— О, как мы рады тебе! — встретила Марго показавшегося на пороге Тима.

Джоанна остолбенела. В первые несколько мгновений она буквально лишилась дара речи.

— Ты вовремя приехал, Тим! — с неподдельным дружелюбием прощебетала Виолетта. — Еще бы немного, и Джоанна умерла от нетерпения!

— Правда? — Взгляд Тима устремился на Джоанну, и в эту секунду у всех возникло ощущение, что для него в этом мире осталась лишь она одна.

Джоанна насупилась.

— Все ясно. Вот кого вы ждали! Поэтому и не торопились на ужин, да? — Она гордо вскинула голову, всем своим видом демонстрируя, что Тим ни минуты не занимал сегодня ее мыслей. — Я весь день провела на улице, страшно проголодалась и мечтаю о единственном — поскорее поужинать.

Тим улыбнулся, ничуть не пугаясь ее воинственности, и подошел к ней.

— Сладкий десерт ты получишь незамедлительно, — пробормотал он с нежностью, наклоняя голову.

Не успела она сообразить, что означают эти слова, как его губы коснулись ее рта. Последовал непродолжительный, но страстный поцелуй. Джоанна прервала его сама, когда осознала, что поддается власти самых запретных желаний, причем в присутствии родственников.

— Ты с ума сошел! — вскрикнула она, объятая внезапной вспышкой гнева — прежде всего на саму себя. — Являешься без предупреждения, лезешь с поцелуями!

— Ну и отлично! — воскликнула Марго. — Если бы он предупредил тебя о своем приезде, что это был бы за сюрприз?

Джоанна нервно усмехнулась и быстрыми легкими шагами вернулась в гостиную. Марго, Тим и Виолетта переглянулись и отправились вслед за ней.

Быть может, мне не следовало приезжать? — подумал Тим. Вдруг она и впрямь не хочет видеть меня здесь… Не переоценил ли я степень ее заинтересованности во мне?

— Здорово, Тим! — Энтони поднялся со скамейки, подошел к гостю и пожал ему руку. — Мы ждали тебя раньше.

Тим улыбнулся.

— Извините, но меня задержали кое-какие дела.

— Рады, что ты благополучно до нас добрался, Тим! — Андрэ поздоровался с ним за руку. — Снегу навалило!.. Я боялся, как бы ты не застрял где-нибудь в пути.

Джоанна, все это время наблюдавшая за происходящим с приоткрытым ртом, подбоченилась и возмущенно произнесла:

— Выходит, о приезде Тима не знала только я? Замечательно! За кого, интересно, вы все меня принимаете?

— За подругу Тима, которая не могла не обрадоваться его появлению, — с недоумением оглядывая ее упертые в бока руки, заметила Марго.

Джоанна любила родственников, но их ослиное упрямство зачастую приводило ее в бешенство. Если они втемяшивали себе что-нибудь в голову, спорить с ними не имело смысла. Плотно сжав губы, она метнула в Тима, всячески поддерживающего ее семейство в стойком заблуждении по поводу их романа, испепеляющий взгляд.

Он, почувствовав его на себе, повернул голову и посмотрел на нее как-то странно: серьезно и как будто с сожалением.

Джоанна осуждающе прищурилась.

О чем он сожалеет? — подумала она. О том, что приехал сюда, о том, что ввязался в эту историю? Может, увидев мою реакцию, уже подумывает поселиться отдельно или вернуться в Монреаль? О нет! Только не это!

За ужином в одном из уютных ресторанчиков Марго, Андрэ, Энтони и Виолетта без умолку болтали и смеялись. Тим поддерживал разговор, однако вел себя сдержаннее обычного и то и дело выразительно поглядывал на Джоанну, как будто хотел спросить у нее что-то или угадать по выражению ее лица нечто крайне важное. Джоанна не смотрела на него и все время молчала, удивляя родственников столь нетипичным для нее поведением.

После ужина решили пройтись по территории «Шантеклера». Снег прекратился, но его намело столько, что по дорожкам, предназначенным специально для пеших прогулок, люди пробирались с большим трудом. Мороз немного спал, воздух казался кристально свежим, и хотелось надышаться им перед сном до опьянения.

Марго взяла Андрэ под руку и повела его вперед. Виолетта, смекнувшая, что та сделала это умышленно, шепнула что-то на ухо Энтони, и, оглянувшись на Тима с Джоанной, они тоже ускорили шаг.

Когда от родственников их уже отделяло некоторое расстояние, Джоанна заговорила с Тимом:

— Не понимаю, зачем ты это сделал? Ты не должен был приезжать сюда без приглашения.

— Но меня пригласили! — ответил Тим, повернув к ней голову и залюбовавшись ее милым профилем. — Вчера вечером, вернувшись домой, я позвонил Марго, чтобы еще раз поблагодарить ее за радушный прием. Она-то и предложила мне составить вам всем компанию. Мы обговорили детали и вместе решили, что тебе ничего не скажем.

— По-моему, я понятно объяснила тебе вчера, что считаю верхом безрассудства сближаться с коллегами и не хочу этого делать, как бы сильно меня к ним ни тянуло.

У нее в душе бушевал ураган. Она твердо знала, что не должна вступать с Тимом в близость, но соблазн был необъятно велик, а от этого и размеры ее внутреннего конфликта раздулись до ужасающих размеров. Желания и чувства смешались в ней, превратившись в хаос, и она уже не знала, как ей быть.