Джейн Салливан - Женщина его мечты

— Был здесь однажды общественный транспорт.

Но кто-то поджег автобус, и на этом все кончилось. — Вулф бросил на стол ключи.

— Ты что, даешь мне на время свою машину?

— Завтра она мне не нужна.

— "Шевроле"?

— Именно.

— Я не думаю…

— Нет, "порше" тебе брать не разрешается.

Вулф вышел и через минуту вернулся с будильником и рубашкой, которая должна была служить Венди в качестве ночной. Девушка уловила знакомый приятный аромат. Она поднесла рубашку к лицу.

— У тебя очень приятный кондиционер для белья.

— Терпеть не могу, когда одежда электризуется, серьезно проговорил Вулф.

Образ домашнего Вулфа так отличался от образа могучего, жесткого наемника, что Венди чуть не расхохоталась.

— Спокойной ночи. — Он повернулся, собираясь уйти.

— Вулф. — Венди сделала несколько неуверенных шагов. — Я сегодня такого натворила. Спасибо, что разрешил мне пожить.

— Живи, не убивать же тебя. Это Техас, милая моя, тут убийство стоит немалых денег.

— Ты спас мне жизнь, одолжил сто долларов, свою машину. — Венди улыбнулась. — Ты слишком много потратил на меня, чтобы теперь убить.

Они стояли, безмолвно глядя друг на друга.

Шагнув еще ближе, девушка встала на цыпочки и поцеловала Вулфа в щеку.

— Спасибо, не знаю, что бы я без тебя делала.

Венди медленно опустилась на пятки, ее рука скользнула по щеке Вулфа. Она подняла на него глаза и, встретившись с ним взглядом, почувствовала, как по всему телу пробежала мелкая дрожь.

Венди коснулась языком нижней губы и прикусила ее. Этот чувственный жест на минуту приковал к себе взгляд Вулфа, а затем мужчина снова поднял глаза, что могло значить только одно: он хотел ее поцеловать.

Венди жаждала этого больше всего на свете.

Она пристально смотрела на Вулфа и ждала… ждала…

— Мне завтра рано выезжать: веду наблюдение за подозреваемым, — вдруг брякнул Вулф, отступая назад. — Нужно будет встать до рассвета. Постараюсь тебя не разбудить.

И сразу же, как капля летней росы, испарилась вся атмосфера чувственной близости. Девушка с трудом сглотнула, пытаясь найти в себе силы заговорить.

— Э-э… об этом можешь не волноваться. Я сплю как убитая.

Вулф кивнул и исчез в своей спальне, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Со вздохом разочарования и досады Венди повалилась на диван, прижимая к себе рубашку Вулфа. Запах кондиционера волновал и обострял желание. Еще несколько минут она продолжала страдать, чувствуя себя брошенной и подавленной, но потом заставила себя посмотреть на вещи более здраво. А чего, собственно, она ждала? С самого начала она приносила ему одни лишь неприятности. Вулф просто терпел ее, и ничего больше. Только из-за ее слез он разрешил ей остаться, а сам, небось, дни считает, когда она наконец оставит его в покое. Ну что ж, а Венди будет считать минуты, проведенные рядом с ним, не требуя у судьбы невозможного. А свои страстные желания лучше держать при себе.

У себя в спальне Вулф никак не мог успокоиться, сердце глухо стучало в груди.

Пока они с Венди сидели перед телевизором, его мысли были заняты исключительно этой женщиной, потягивающей вино и время от времени откидывающей с лица локон роскошных темных волос.

Вулф отвык от женщин, которых не нужно тащить в тюрьму, а сейчас в его гостиной находилась очень красивая женщина, и он не знал, что с ней делать.

Вернее, знал. Просто боялся, что Венди после сбежит. Зачем он ей, такой страшный?

Вулф вошел в ванную и уставился на свое отражение в зеркале. Нет, ничего не изменилось, те же глаза, взгляд которых даже бывалого уголовника способен заставить хорошенько подумать, стоит ли с ним связываться. И этот проклятый шрам…

Венди как-то спросила, пробовал ли он улыбаться. Вулф попытался сделать это. Ему показалось, что он со скрипом открывает насквозь проржавевшие двери. Наконец ему удалось приподнять кончики губ, но дело дальше не пошло, лицо отказывалось повиноваться.

Предприняв еще несколько смехотворных попыток изобразить веселье и жизнерадостность, Вулф сдался. Какой есть, такой есть, уже не переделаешь.

Да и какая, к черту, разница? Этот поцелуйчик в щеку — лишь выражение благодарности, и только законченный идиот мог усмотреть в нем нечто большее.

Но как она на него смотрела… У Вулфа перед глазами возникли чувственные губы и прекрасные карие манящие глаза. И он мог бы поклясться…

Нет, не стоит принимать желаемое за действительное. Поцеловать такого мужика, как он, — последнее, что могло бы прийти Венди в голову.

Глава восьмая

На следующее утро в "Одинокой звезде" Рамона вкратце ознакомила Венди с основами поручительского бизнеса, а затем представила двум своим сотрудникам: Лонни, худому человеку с сильной проседью в волосах и унылым выражением лица, и Ральфу, невысокому крепышу, видимо, большому любителю поесть. Они сидели в офисе на телефонах, а в остальное время разъезжали по тюрьмам, отслеживая освобождение арестованных после внесения за них залога.

Мужчины встретили Венди улыбками, что весьма ее порадовало. После краткого посвящения в дела Венди было позволено ответить на телефонный звонок.

— Залоговая контора "Одинокая звезда", — звенящим бодрым голосом пропела она.

Звонила женщина, у которой арестовали сына-подростка за торговлю наркотиками. Венди перевела звонок на Ральфа, а потом посмотрела на Рамону в ожидании одобрения.

— Ну как?

— Умерь оптимизм. К нам обращаются люди, у которых несчастье, им не до веселья.

Венди кивнула и на следующий звонок уже отвечала серьезным, официальным тоном.

Немного погодя Рамона объявила перерыв, чтобы выпить кофе, и Венди попросила позволения сделать парочку коротких междугородных звонков. Она снова позвонила сестре, рассказала о своих приключениях более подробно, после чего поспешила успокоить тем, что нашла работу, жилье, и продиктовала свой номер телефона на случай, если родители захотят удостовериться в благополучии любимой дочери. Затем Венди связалась со своим агентом и проинформировала его о том, в какую историю влипла. Она не знает, насколько задержится здесь, но это вовсе не означает, что ее грандиозные планы поменялись.

— Ну-с, — начала Рамона небрежно, когда девушка положила трубку, — как вчера поужинали?

— Э-э… хорошо… Вернее, могли бы поужинать хорошо, если бы не одно недоразумение. — Заметив вопросительный взгляд Рамоны, Венди твердо произнесла:

— Я не умею готовить.

— Ты хочешь сказать, что все твои рассказы о том, что ты первоклассный повар, — сказки?