Анхелика Фернандес - Когда сгорают мечты

— А как же Марина? — Отец Анжело, будто не слушал все слова сына.

— Нет ее! — не выдержав, закричал Анжело — Марина умерла двенадцать лет назад. И я виноват лишь в том, что не любил ее, отец. Только в этом моя вина.

Сессилия, до этого наблюдавшая за сценой ссоры между отцом и сыном, ошарашено посмотрела на Анжело.

Он не любил Марину.

Эти слова отдавались гулом в ее сердце, заставляя разум переварить всю информацию. Перед ним стояли долг и ответственность, но не любовь. Он винил себя, а не тосковал по умершей жене. Две разные вещи выстроились перед ней в ответ на ее бесконечные догадки.

Не любил — проносилось в ее голове, и Сессилия невольно спрятала улыбку. Эгоистично, тем не менее в ней торжествовала радость, оттого что его сердце было свободным.

— Сынок, что здесь происходит? — Взволнованный голос Шарлотты заставил обоих мужчин повернуться. Но если на лице Анжело появилась жалость, то отец лишь хмыкнул.

— Мама, ты знаешь, какие чувства я испытываю к тебе, но я не смогу больше оставаться здесь — собрав всю силу воли, произнес Анжело и брезгливым взглядом указал на отца — Этот… человек оскорбил мою жену. Он хотел ударить ее.

Все краски сошли с лица женщины, и она, схватившись за сердце, осторожно опустилась на ближайшее кресло. Анжело мгновенно подскочил к матери и, рухнув на колени, схватил ее за руку:

— Мама, что с тобой?

Шарлотта с нескрываемой болью посмотрела на мужа, который, похоже, не верил, что его жене плохо.

— Ты устанавливал строгую дисциплину в этом доме — тихо начала Шарлотта — Ты лишил меня одного сына, а теперь хочешь отнять и второго. Ты так наказываешь меня за пятьдесят лет брака? За то, что я тебя любила? За то, что исполняла каждый приказ, не смея возразить? Ты сполна отплатил мне, Грег.

Отец Анжело замер, не в силах пошевелиться. В его темных, как у сына, глазах отразились миллиард эмоций, и Сессилия видела, что жестокий человек, пять минут назад уверенный в своей правоте, бессильно смотрел на жену.

Шарлотта прикрыла глаза, и Анжело что-то громко завопил на греческом, пытаясь привести мать в чувство. Но все было бесполезно.

Сессилия ощутила, как слезы струятся по ее щекам. Она не думала, что придется принести в жертву правды и справедливости человеческую жизнь.

Сессилия чувствовала боль Анжело, но ничего не могла поделать. Она даже не смела прикоснуться к нему, а он, обхватив голову руками, ждал, сидя на больничной скамье. Все происходило так стремительно и быстро, что Сессилия и не помнила, кто позвонил доктору, как свекровь забрали в больницу.

Оставались лишь тягостные часы ожидания, а врачи лишь кивали головой, уверяя, что все будет в порядке.

Сессилия боялась потерять мать Анжело, ведь эта добрая женщина заменила ей родителей, которых ей так не хватало.

А как она ее отблагодарила за это?

Заставила стать участницей устроенного ею представления.

От этой мысли Сессилия тихо всхлипнула и прижала руку к животу, уверенная в том, что Всевышний не может забрать эту святую женщину, так ждущую внука от любимого сына. Сейчас она очень жалела, что набралась смелости и высказала все человеку, который даже не удосужился сопроводить жену в больницу. Он не был достоин тех страданий, что переживает ее муж и свекровь, да и она сама.

Тихо приблизившись к Анжело, Сессилия положила руку ему на плечо:

— Все будет хорошо, любимый.

— Уйди — прозвучал ледяной голос мужа, поднявшего голову и пронзившего ее колким взглядом — Просто убирайся.

Сессилия в шоке взглянула на него. Может, она ослышалась?

— Я не понимаю, — запинаясь, проговорила она.

В его черных глазах отражались ни нежность, ни волнение, а бесконечная усталость и непоколебимая решимость. Он смотрел на нее, словно впервые.

— Что — непонятного? — хрипло выдохнул Анжело — Просто уходи. Не хочу видеть женщину, из — за которой произошло все это.

Он руками обвел больничный коридор. Сессилии показалось, что он наносил ей одну за одну пощечину. Да, лучше бы он ударил ее. Физическая боль не шла в сравнение с душевными муками, завладевшими ею.

— Ты не в своем уме — чуть попятившись назад, покачала головой — Ты не понимаешь, что говоришь.

— Я все понимаю! — Анжело вскочил на ноги и начал к ней подходить до тех пор, пока она не прижалась к стенке, а его горячее дыхание не опыляло ее щеку — Это ты! Кто ты такая, чтобы менять уклад нашей жизни? Что за желание вмешиваться в нашу семью? В наши проблемы?

— Нет, Анжело — закричала Сессилия — Я хотела, как лучше. Я…

— Ты должна вырасти! — Он ударил кулаком о стенку, и слезы хлынули с ее глаз, но его это не чуть не разжалобило — Сессилия, только из — за тебя моей матери стало плохо. Моя ошибка, что я слишком близко подпустил тебя к своему сердце. Ты нанесла мне удар, потому я не хочу тебя видеть… сейчас.

Анжело отошел от нее, а Сессилия, вытерев влажные дорожки, тихо призналась:

— Я же люблю тебя, Анжело. Очень сильно люблю.

Он вздрогнул, но повернулся к ней спиной, выражая полное безразличие к ее чувствам и признанию.

Анжело хочет, чтобы она ушла?! Она непременно уйдет.

Холодный ветер играл с волосами Сессилии, но она не обращала внимания, а лишь обхватила себя руками. Шелковая блузка не согревала ее, но ей было наплевать.

Воспоминания о том, как безумно и со страстью они занимались любовью, мешали ей сосредоточиться.

Она по — прежнему безумно любила Анжело, но он всем видом показал, что ему глубоко наплевать. А что делать с ребенком? Как она могла лишить малышку отца? Почему любовь всегда несет с собой боль? Когда любят, то обязательно страдают.

Сессилия шла и не замечала, что сзади едет машина, а когда послышался резкий скрежет тормозов, то закрыла от страха глаза. Ее сердце пропустило несколько ударов. Она боялась не за себя, а за ребенка, потому обхватила живот руками.

Но никакой боли не последовало. Сессилия открыла глаза и увидела высокий силуэт мужчины, освещающий яркими фарами.

Он подходил к ней ближе, и через несколько секунд с беспокойством оглядывал ее.

— Прошу прощения… Я так торопился, что не заметил вас и… — начал мужчина, но резко осекся и удивлено произнес: — Сессилия?

Женщина подняла на него заплаканное лицо и узнала в нем… брата ее мужа. Перед ней стоял Ангелос Габрис собственной персоной. Именно из — за него ее наложенная жизнь разрушилась. Из — за него мать Анжело находится в критическом состоянии. И… Сессилия расплакалась, не в силах остановить поток слез. Она оплакивала свою судьбу, разлуку с Анжело, свою несчастную жизнь. Она не смогла вселить в него любовь, как бы не старалась.