Ни слова о кроликах (СИ) - Нани Кроноцкая
На этот раз кроликов было целых два, и один из них ещё трепыхался. Крупная белая волчица вопросительно поглядела на вампира, и тот кивнул:
— Достаточно.
На этот раз она не стала уходить, внимательно наблюдая за его «пиршеством». В облике волчицы. Видимо, чтобы смутить несчастного голодного вампира ещё больше. Спрятаться тут было негде, что в голове у зверя, Виктор знать не мог. Он вообще никогда так близко с оборотнями не общался. А вдруг она доест кроликов? Представил, как он выглядит со стороны: бледный, несчастный, помятый, взъерошенный и с окровавленным ртом, усмехнулся и решил, что терять уже нечего. Выпил и этих. Прямо при Кире. В конце концов, она вовсе не трепетная барышня, пусть видит, с кем связалась.
Трёх кроликов было вполне достаточно, чтобы привести его не только в благодушное расположение духа, но и в нормальное физическое состояние. Порозовел, оживился, старательно умылся. Ещё бы зубы почистить, но гигиенические принадлежности так и не принесли.
— Кир, у тебя проблемы? — весело спросил он у неподвижно сидящей волчицы. — Мне правда достаточно, я сыт. Оборачивайся уже.
Красивый зверь мотнул головой в сторону дверей. О! Девушка просит удалиться? Хорошо. Имеет право. Хотя, между прочим, ему она не дала такой свободы. Ну да ладно, Виктор побудет джентльменом. Заодно пороется в шкафу, должен же быть тут хоть какой-то халат? Рубашку вон надо постирать и погладить потом. И брюки почистить.
Халат нашёлся, к его вящей радости. Достаточно большой, чтобы укутать худое тело вампира, но недостаточно длинный, чтобы скрыть белые тощие лодыжки. Он разделся, придирчиво обнюхал белье и носки, поморщился и решил — в стирку. Благо, в ванной комнате была небольшая стиральная машина. Впрочем, порошка нет. Но он может и руками. И вообще, после питательного и, наверное, полезного обеда энергии было хоть отбавляй, хотелось куда-то мчаться, творить и вытворять.
Но планам его не суждено было сбыться.
Из ванной вышла Кира. Нет. Вышла наяда, богиня, истинная женщина. С влажными густыми волосами, рассыпавшимися по покатым плечам, с капельками воды на ключицах, соблазнительно стекавшими на роскошную грудь, едва прикрытую небольшим белым полотенцем, с ногами, обнаженными по самый край ее совести, крутыми бёдрами… Абсолютно без смущения она прошлепала к шкафу, достала оттуда дорожную сумку (весьма рискованно наклонившись) и принялась в ней копаться.
Виктор очень хотел деликатно отвернуться, честно, хотел. Но не смог. Сглотнул натужно, прохрипел:
— Тебе не холодно?
— Прикинь, какая-то сволочь между первым и третьим кроликом успела украсть всю мою одежду, — буркнула девушка. — И теперь — вот! — она продемонстрировала и без того весьма взбудораженному мужчине крошечное кружевное нечто, видимо, обозначающее предмет нижнего белья.
Это был запрещенный удар. Ниже пояса, как обычно и бьют эти женщины.
11. Удар
Словно в замедленной съемке Виктор очень внимательно наблюдал сцену проникновения стройной лодыжки в крохотное отверстие этих... наверное, трусиков. И еще один дубль, чтобы уж точно добить. Потом волчица стыдливо втянула всю эту издевательскую конструкцию под полотенечко и с ноги на ногу переступила, расправляя тоненькую паутинку резиночек на ягодицах.
— Ты чего? — озадаченно переспросила, подняв глаза на ошалевшего совершенно вампира.
— А ты как считаешь? — ответил едва слышным хрипом.
— Кролики не больные там были случайно? А то выглядишь ты совершенно бешено! — Она даже на шаг от него отступила.
— Мы не болеем, — ответил вампир. — Ну… почти.
Будто бы завороженный, щурясь, как от яркого света и громко принюхиваясь Виктор медленно приближался.
— Да что с тобой, кровосос?! — попыталась она до него докричаться.
От ее пьянящего запаха, от дразнящего вида влажной кожи и волос, от длинных ног с точеными щиколотками Виктора уже просто качало. Даже вид тонких женских пальчиков, с явным трудом удерживавших полотенце и вдруг нервно дрогнувших, будили в нем самые низменные желания.
— Боюсь, я сейчас не самый надежный и безопасный сосед.
— Ты же не это хотел мне сказать? — Кира смотрела на перемещение ожившего вдруг после кроличьей крови вампира и не могла наглядеться.
Движения хищные, плавные, словно волны или текучий песок. Грация мощного, древнего зверя. Настоящий гипноз. А когда Виктор зачем-то вдруг начал туже завязывать пояс халата, вся женская сущность Киры… Да что там, они обе две сразу: и женщина, и волчица чуть хором не взвыли.
— Приличной женщине лучше не знать таких слов... — он стоял уже откровенно вплотную, и тяжелое мужское дыхание шевелило у нее на белом лбу подсохшую темную прядку волос
— А я волчица. Не очень-то и приличная. И… хочу их услышать.
Кира тоже принюхалась. В последние дни обоняние у нее обострилось: ее волчица вступала в свои права, уверенно наступая на бесхвостую сущность. Хорошо еще, только в мозгах. А то бы сейчас вампиру несчастному точно не поздоровилось.
Хотя несчастным он не казался, что-то в нем было такое… неправильное, зацепившее их обеих с первого запаха, с первого взгляда.
Он пах теперь, тонко, едва ощутимо, буквально намеком: тонкими нотками леса. Спящего. Зимнего, на первый взгляд кажущегося давно мертвым. Свежим снегом, пожухлой травой, студеной тропинкой между голыми кустами.
— Я тоже хочу… — Виктор медленно продолжал затягивать пояс. — Вас хочу, несравненная Кира. Вы великолепны, не спорьте.
— Ты же вампир! — нужно было быть слепой курицей, чтобы не заметить уж очень явных изменений в… пусть будет, в его анатомии. Хоть в вампирах Кира и не разбиралась совсем, мужчин возбужденных видела неоднократно. Меньше, чем ей хотелось бы, но для опыта более, чем достаточно.
— Я мужчина.
Произнеся эту фразу, Виктор твердо решил взять себя в руки. То есть желаниям низменным не уступать, как какой-то мальчишка. Он наконец-то оставил в покое халат и, рвано вздохнув, сделал попытку отступить. Как приличный мужчина. Не как там какой-то озабоченный вампир.
— Да ладно? — волчица оскалилась, глядя ему прямо в глаза, и пальчики, державшие полотенце, как-то сами разжались, уронив махровую ткань прямо им под ноги.
Это была катастрофа.
И даже не потому, что таких восхитительных форм в сочетании с умопомрачительной гладкостью кожи вампир еще в жизни так близко не видел. И не от того, что карминное соцветие ореолов груди так и просилось в ладони. И талия, крутой изгиб которой, казалось, только и ждал его рук…
Нет.
Этот жест женщины говорил Виктору красноречиво: Кира его безмолвно просит и ждет.
Он,
