Очень высоко - Алек Д'Асти
– Во-о-от как, – Алеар бросила перчатки на кровать и сладко улыбнулась. – Решил сохранить кусочек никчемно-бесплодной меня для истории?
– Не кусочек – генотип, – ничуть не смутившись, поправил ее Аллиэнн и похрустел колючками. – Да, мне известно, что ты не можешь иметь детей, но я получу твой генотип, и ты забудешь про бесплодность. Ты вообще обо всем забудешь, потому что отпрысков у тебя будет много. Очень много. Я задействую под этот проект обе своих лаборатории по инкубированию.
От такой наглости у Алеар непроизвольно приоткрылся рот. Нужные слова у нее с трудом, но все же нашлись:
– Почему… почему ты позволяешь себе совать нос… обсуждать настолько интимные стороны моей жизни, Лекс? Разве я просила у тебя помощи или совета? Разве я…
– Мне нужно больше Лангеров! – бесцеремонно перебил ее зонд-Аллиэнн и продолжил нагнетать. – Кристан чудесно справляется с этой задачей безо всякого инкубирования, но мне нужна и твоя ветка. Больше Лангеров! Больше кадров, больше пилотов и сопровождающих. Больше чудесных золотых птичек! Каждые пять-десять лет по новому Алеар-экземпляру. И не просто копии, а вполне себе обычные дети. Ты, я смотрю, и папашу для них уже подыскала? У-у-умничка! Держи его крепче своими красивыми лапками, привечай, чтоб он не…
– Пошел ты! – рявкнула сиятельная госпожа Лангер, не выдержав такого напора, затем уточнила: – Пош-ш-шел ты на хер! – и сбежала от стрекозы в ванную комнату, оглушительно хлопнув за собой дверью.
Язвительные словечки Лекса зажужжали у нее в голове, задевая, обижая, растравливая: «Акула! Акула, как есть. Кадры ему, персонал из инкубатора! Как цыплят…»
Зонд поскребся в запертую дверь и снова сменил тон на мягкое мурлыкание:
– Я ни в коем случае не шантажирую тебя, птичка. Небо, испытания, полеты – все это будет в любом случае. Скоро ты познакомишься еще с двумя крылатиками. Они такие славные, просто душки – вчера серый Уль-Из выломал в ангаре две перегородки, а белый напугал до икоты одного из электриков… душки! Я с пониманием отнесусь к твоему отказу, но… не торопись, прошу. Подумай. Только одно слово, ласточка. Одно слово. Да или нет. Жду с нетерпением.
Похрустывание стихло.
Алеар повернула ручку и осторожно выглянула.
Стрекозы в комнате уже не было. Небо за окнами порыжело. Прохладный ветер принес откуда-то издалека отголоски нежной мелодии, как будто из старой музыкальной шкатулки.
Аля растерянно глянула на часы и достала из шкафа платье в белом чехле.
Округлые бра зажглись по щелчку, отражаясь в высоком зеркале и оконных стеклах.
Платье было длинным, почти до пят. Острыми вырезами оно открывало спину и грудь, а на плечах держалось лишь на тонких лентах-бретелях. Вышитые на лазурном шелке васильки поблескивали бисерными сердцевинками.
Алеар порывисто вздохнула – смотреть в зеркало ей почему-то больше не хотелось. Хотелось, чтобы он посмотрел. Посмотрел и сказал что-нибудь… про васильки, например. Или про погоду. Просто так.
Округлые бра погасли один за другим. Аля вышла из спальни, торопливо пересекла холл и выбежала из дома в теплые летние сумерки. Над каменной изгородью уже виднелась массивная холка черного ската.
* * *
Яркие огни салюта один за другим озаряли темный горизонт, осыпаясь в океан льдистыми искрами. Веселая шумная толпа заполонила побережье. Океан поблескивал лунными отражениями. На макушках синих шатров трепетали разноцветные флажки. Лестницы на холм и в город были уставлены белыми световыми цилиндрами и ночные мотыльки кружили вокруг них, в исступлении хлопая крылышками. Командующий Дирэк весь вечер был угрюм и неразговорчив, а госпожа Лангер – задумчива.
Фест набирал обороты, музыка и людской гомон становились все громче, и как только Дир отвлекся, объявляя выговор своим перебравшим шипучки пилотам, Аля решила: «Нет, так не пойдет. Меняем курс. Начинаем. Или заканчиваем…» – юркнув за первую попавшуюся цветочную ширму, она скрылась от Дира в толпе и по широкой лестнице поднялась в город, стараясь не задеть никого плечом.
Вывески ресторанчиков и кафе пестрели и подмигивали. Прохожих становилось все меньше и меньше. Туфли остались где-то там, на белом песке, но босиком, по еще теплой брусчатке Полиса, начинать или заканчивать было даже интереснее.
Воздух завибрировал и наполнился пощелкиванием черного ската. Алеар спряталась под ближайший навес, метнулась в узкий темный переулок и прибавила шагу.
В узкой полосе между крышами зависло ребристое пузо Черныша, подсвеченное синими дорожками огней. Аля остановилась. Откуда-то из темноты раздалось хрипловатое:
– Сбежала, значит. Ай-яй-яй, вроде уже большая девочка. Неосторо-о-ожно, золотце. Легкомы-ы-ысленно. Темно, пусто. Ты так хороша в этих васильках, я из черных кочевников, а они частенько промышляют… знаешь, чем?
Алеар огляделась – переулок был пуст. И Черныша в проеме между крышами уже не было, лишь звездная россыпь. Аля просеменила к ближайшей нише, но обнаружила там только тихие шепотки сквозняков и улыбнулась, оповещая пустой переулок:
– Да, знаю. Черные кочевники крадут людей… вернее, крадут приглянувшихся им женщин. Дикари, что с них возьмешь… хватают зазевавшихся тетех, упаковывают в трюм или прижимают к крылу и… эм-м-м… продемонстрируете, командующий, или вы уже… того? Потеряли квалификацию?..
Переулок загадочно молчал. Сквозняки посвистывали. Звездная россыпь сияла.
Аля в ожидании закрыла глаза. Между лопаток ей легла горячая ладонь, погладила, скользнула выше, к загривку и шее, в волосы на затылке… и весь мир превратился в обжигающий шепот на ухо:
– Украсть – это дело небыстрое, Алечка. Иногда приходится месяцами сидеть в засаде, наблюдать за чужим станом, прислушиваться, принюхиваться… абы кого брать нельзя, найти нужного человека бывает очень сложно, но ты… тебя я бы умыкнул с полувздоха. Умыкнул. Нет, умыкну и прижму к крылу. Сейчас. Ты ведь не станешь крича-а-ать и звать на помощь, правда? Не станешь?..
И Алеар не стала. Она обернулась и снова поцеловала его первая.
* * *
Огни Полиса расплылись на горизонте яркими пятнами.
Крыло мощного ската под спиной было шершавым, плотным и горячим. Белая океанская пена искрилась на нем, словно теплый снег. Алеар уже не понимала – где она находится, не могла определить скорость полета и направление движения, зато каждое его прикосновение чувствовала, казалось, всей кожей.
Под ложечкой потянуло – скат снизился и резанул крыльями ночную волну. Аля вскинула руки над головой, цепляясь за край, и выгнулась. В плечи ей метнулась прохладная вода, прокатившись по груди, бедрам, дергая вниз задранный подол.
– Аля… – шепот прошил острым низ живота, захватывая, опаляя. – Хочу посмотреть, как ты кончишь.
– Дир…
Нужно было лишь раскрыться шире, принимая эту боль наоборот, вздрагивая, вскрикивая от каждого прикосновения языка, пальцев, ласкающих внутри. Воздуха вокруг совсем не осталось. В плечи вновь ударила волна, осыпав разгоряченное