Шэрон Кендрик - Вкус желания
— Избегаю, — согласилась она, голос ее слегка дрожал.
— Но до этого дня ты не смотрела на меня так, словно я, как большой серый волк, брошусь на тебя в любую секунду.
Джессика посмотрела на себя в зеркало и, увидев написанный на лице испуг, прошептала:
— В самом деле?
— Сальваторе улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Ты опять дразнишь меня, Джессика? Ты ведь знаешь все лучше меня.
Неужели Сальваторе не понимает — или не хочет ничего понимать, — как она неловко себя чувствует, не зная, как вести себя с ним после вчерашнего? Неужели он не может догадаться, какие чувства ее обуревают, когда он рядом?
Джессика бросила на Сальваторе взгляд из-под ресниц и вздохнула про себя. Почему он так неотразим? Почему бы ему не быть толстым, лысым и в очках? Недопустимо, чтобы мужчина был так красив. И еще так богат.
Словно догадавшись о терзавших ее мыслях, Сальваторе приподнял брови и улыбнулся. В глубине его сапфировых глаз мерцал тот самый огонь, жар которого она вчера впервые познала. Нет, во что бы то ни стало нельзя уступать, как бы ей этого ни хотелось! Сальваторе просто забавляется. Она была его новой игрушкой, и только. Если она хочет продолжить работать здесь, то необходимо вновь вернуться в прежние рамки отношений.
— Я хотела бы начать мыть пол. — И Джессика открыла кран с горячей водой. Струя воды брызнула во все стороны. Несколько горячих капель обожгли ей ладонь. — Ай! — невольно воскликнула она от боли, отпрыгивая от раковины.
Сальваторе что-то пробормотал по-итальянски, быстро подошел к раковине, выключил горячую воду, включил холодную и сунул ее горящую ладонь под струю.
Боль сразу отступила, но через несколько секунд рука у нее начала неметь. Джессика хотела убрать руку, но Сальваторе не позволил.
— Холодно, — извиняющимся тоном сказала она.
Глядя на нее сверху вниз, он усмехнулся и включил горячую воду.
— Ох уж эти женщины! — покачал он головой. — Как же трудно им угодить.
Вода стала не такой холодной, и несколько минут они стояли молча. Сальваторе по-прежнему не отпускал ее запястье. Джессика молчала, не зная, что сказать. Она сделала глубокий вдох, надеясь успокоиться, и его запах тут же защекотал ей ноздри.
Джессика больше не чувствовала жжения, а только тепло его сильной ладони. И вот опять, пожалуйста! По ее телу начало разливаться предательское тепло... Она не осмеливалась посмотреть на Сальваторе, опасаясь, что зальется краской сразу, как только их глаза встретятся. Ситуация становилась все более нелепой. Должно быть, Сальваторе подумал о том же, потому что наконец выключил воду, поднял ее покрасневшую ладонь, провел по ней подушечкой большего пальца и заметил:
— Думаю, будешь жить.
— Спасибо, — сказала она, все еще не решаясь поднять на него взгляд и делая вид, что изучает покраснение на коже, одновременно пытаясь вырвать у него руку. — Спасибо. Уже все прошло, — повторила она.
— У тебя, может быть, и прошло, — возразил Сальваторе, притягивая ее ближе к себе. — А вот у меня все только начинается...
Джессика посмотрела на него расширившимися глазами.
— Что ты хочешь сказать? — сдавленно пробормотала она.
— Ты хотела спросить — что я хочу сделать? — глядя на нее сверху вниз, поправил ее Сальваторе. — Я хочу сделать вот так.
Лицо Сальваторе приближалось к ней, словно в замедленной съемке. Джессика сделала последнее усилие:
— Пожалуйста, Сальваторе...
— Что — Сальваторе? — поддразнил он. — «Сальваторе, да, поцелуй меня» или «Сальваторе, нет, остановись»? — Он не стал дожидаться ее ответа и сказал: — Извини, милая, но даже если ты попросишь меня остановиться, боюсь, я не смогу исполнить твое желание.
И его губы завладели ее губами. Он словно коснулся сладкого десерта, к которому примешивался легкий аромат клубники. А затем Сальваторе прижал ее к себе, его руки обхватили ее ягодицы, сжали их, подталкивая Джессику к себе и вверх. Только сейчас он понял, что ему нравится, какая она миниатюрная. Маленькая фигурка Джессики словно растворилась в нем, стала неотделимой частью его тела.
Джессика не могла ничего с собой поделать. Она мечтала, что Сальваторе ее поцелует, хотя и понимала, что это были опасные мысли. Но как противиться цунами? И надо ли ему противиться, когда его губы, его руки дарят ей необыкновенные ощущения?
Сальваторе целовал ее снова и снова, его руки блуждали по ее телу, вызывая в ней маленькие пожары, распространявшиеся по всему телу. Голова у нее закружилась, колени вдруг ослабли. Джессика схватилась за его плечи.
Должно быть, Сальваторе также почувствовал, что ситуация вот-вот грозит выйти из-под контроля. Он оторвался от ее губ, хотя и не выпустил ее из своих объятий. Джессика открыла глаза и, словно в тумане, увидела его лицо. Обычно голубые глаза Сальваторе теперь приобрели цвет индиго. Как и она, он дышал учащенно и отрывисто. На его лице застыло странное выражение, как будто он наслаждается всем происходящим и одновременно противится своим желаниям.
— Поехали ко мне домой, — произнес он.
И Джессика сразу вспомнила, где они. Это немного привело ее в чувство.
— Нет, — сдавленно сказала она. — Я не могу...
Сальваторе издал какое-то неясное нетерпеливое восклицание и произнес:
— На сегодня можешь забыть про свою чертову уборку!
Джессика едва не засмеялась. Неужели он поверил, что дело только в уборке? Эх, ничего-то он не понимает....
— Я говорила не только про работу.
Сальваторе замер, заслышав в ее голосе решительные нотки. В его глазах появился не менее решительный блеск. Ну уж нет! Вчера он позволил ей уйти, но не сегодня. Хватит с него игр!
— А о чем ты еще говорила?
Джессика поежилась от угрожающего тона его голоса, а затем выпрямилась и твердо встретила его взгляд:
— Ты думаешь, что я пойду за тобой?..
— Именно так, — кивнул Сальваторе. — И, откровенно говоря, я не понимаю, зачем ты притворяешься, ведь ты хочешь этого не меньше, чем я. Или ты вздумала поиграть со мной? Извини, милая, не советую.
— У меня и в мыслях не было играть с тобой. — Джессика выскользнула из кольца его рук и отступила на шаг — ей отчаянно нужны были воздух и пространство, чтобы совладать со своим телом. — Жизнь ведь состоит не только из твоих желаний, Сальваторе. Или моих. Думаю, принимая решение в делах, ты должен думать о том, что оно принесет тебе в будущем.
Сойдясь на переносице, его черные брови образовали сплошную линию.
— Может, обойдемся без нравоучений? На мой взгляд, читать мораль несколько поздновато.
— Дело не в этом. Ты не считаешь меня за человека. — Джессика вскинула вверх руку, призывая его к молчанию. — Пожалуйста, дай мне договорить. Ведь для тебя я просто уборщица, у которой нет даже права слова. Думаю, что с женщинами одного с тобой круга ты обращаешься не так. Вместо того чтобы продемонстрировать мне, как быстро ты сможешь уложить меня в постель, хотя бы потрудился притвориться, что тебе интересно, что я за человек, какие у меня интересы, что я люблю, а что терпеть не могу.
