Кейтлин Крюс - Повторим нашу встречу
Все казалось слишком знакомым. Слишком опасным.
Им овладело желание поддаться коварному искушению и продолжить там, где они остановились. Как будто вовсе не Пейдж спланировала его крах, не она втерлась в доверие его матери бог знает по каким причинам.
Ему до одури хотелось снова броситься в омут этой болезненной страсти, но жестокая правда заключалась в том, что той, кого он любил, просто не существовало.
Но Джанкарло вновь становился рабом привычек, от которых с таким трудом пытался избавиться. В Италии накопилось много дел, а он бегал по холмам Бэль-Эйр, будто ему снова шестнадцать. Первой его мыслью с утра была Пейдж, каждый его сон был о ней. Эта женщина завладевала всей его жизнью с такой легкостью, что ему становилось страшно.
Это состояние напоминало наркотическую зависимость. Его план состоял в том, чтобы проучить ее, унизить, растоптать, чтобы она почувствовала на себе всю ту боль, которую причинила ему, когда Джанкарло проснулся в тот роковой день и узнал, что весь мир лицезреет снимки, где он обнаженный. Но холодный расчет шел вразрез с желаниями плоти. Все его естество требовало Пейдж.
Мучительные воспоминания в который раз всплыли в его сознании. Джанкарло так и не смог ничего забыть: ни роман с Николой-Пейдж, ни прекрасное единение их тел, которые, казалось, созданы для того, чтобы сводить друг друга с ума. Десять лет назад ее звонок заставлял его расплываться в улыбке. Рядом с ней его сердце начинало бешено колотиться. Когда она держала его за руку, его не покидало ощущение невероятного счастья.
Но Джанкарло не удалось забыть и того, что случилось потом. После тех сенсационных фотографий о нем заговорили все кому не лень, самое сокровенное оказалось выставлено на всеобщее обозрение. Находиться в Лос-Анджелесе стало для него невыносимой пыткой, и он решил скрыться от нежеланной известности в Италии, у отца.
Его отец считал, что джинсы – одежда для простых смертных, а британская королевская семья с их разводами и копанием в грязном белье – верх безвкусицы. Граф Алесси вполне мог преподать несколько уроков по целомудрию и пристойному поведению обитательницам женского монастыря. Его деликатность и доброжелательность поражали всех, кто его знал. Он был поистине настоящим аристократом не только по происхождению.
– В случившемся нет твоей вины, – сказал граф сыну, обнимая его.
Джанкарло не пришлось оправдываться перед отцом или просить прощения. Но он чувствовал его разочарование. Граф Алесси явно принадлежал к другой эпохе и был старомоден, но ему удалось привить сыну универсальный принцип, которого стоило придерживаться во все времена и в любых жизненных ситуациях.
«Стремись делать добро, несмотря ни на что, – неустанно повторял старик. – Будь всегда честен и уважителен по отношению к другим, чтобы быть для них примером для подражания».
Но сын оплошал по всем статьям. Однако Джанкарло еще в ранней юности поклялся себе, что никогда не женится и не будет иметь детей. Он не мог быть уверенным в том, что его избранница полюбит его, а не титул, деньги и славу. Он не хотел иметь детей, потому что не собирался обрекать их на жизнь, полную страданий. Каждый раз, когда Вайлет праздновала премьеру нового фильма со своим участием, она напоминала всему миру о сказочном браке с итальянским графом. И каждый раз сын становился заложником ее тщеславия, потому что его личная жизнь нагло выставлялась напоказ.
Черт бы побрал Николу-Пейдж! Именно она заставила его поверить в то, что все может быть по-другому.
Джанкарло снова помчался, преодолевая крутой холм таким быстрым темпом, будто пытался убежать от себя и от демонов прошлого. Да, он ненавидел ее за предательство. Но больше всего ненавидел то, что свирепое желание отомстить ей превращало его в монстра.
Глава 4
После продолжительного душа Джанкарло бродил бесцельно по дому. Его злость начинала понемногу возвращаться.
«В La Bellissima ничего не изменилось за все то время, которое они здесь прожили», – подумал он, шагая по тихому холлу, где каждая деталь говорила о богатстве хозяйки дома: произведения искусства, которые она собирала по всему миру, безделушки в деревенском стиле там и тут, намекавшие на то, что она родилась и выросла в небольшом калифорнийском городке. В обстановке дома гармонично переплелись утонченность старого Голливуда и обаяние модерна.
Столь же причудливое сочетание уживалось и в его матери. Она начала свою карьеру в середине семидесятых в амплуа сексапильной кошечки. Но вскоре кошечка превратилась в настоящую львицу киноиндустрии, доказав всем, что она способна на большее, чем просто сводить с ума своей точеной фигурой в бикини. И сын стал не только свидетелем, но и активным участником этой метаморфозы.
Однажды Вайлет обнародовала кипу открыток, которые он писал ей в детстве. После этого дети в школе дразнили его маменькиным сынком практически до самого выпуска. А однажды во время интервью на национальном телевидении она рассказала забавную историю о том, как застукала его в спальне с подружкой. Четырнадцатилетний Джанкарло не знал, куда деваться от стыда, а родители его первой девушки отправили дочь в школу-интернат за границей.
Он знал каждый дюйм этого особняка, но никогда не чувствовал себя здесь как дома. Для Вайлет люди, как и вещи, которыми она себя окружала, были лишь реквизитом. Но несмотря на то, что мать с такой легкостью использовала его, Джанкарло все-таки любил ее.
Джанкарло прошел по коридору, ведущему к кабинету Вайлет. Ей очень нравилось проводить там время, любуясь видом города, который она покорила. Он вспомнил, как в детстве бежал стремглав по этому коридору, отталкиваясь руками от стен, влетал в комнату и усаживался рядом с шезлонгом, на котором сидела мать. Она по обыкновению заучивала текст для нового фильма, перебирая разные акценты, выражения лица и жесты. Тогда это порождало в нем искреннее восхищение. Но в какой-то момент он понял, что лучше восхищаться ей, чем зависеть от нее.
Джанкарло остановился у двери, услышав знаменитый смех матери, которая сейчас покинула свой трон императрицы Голливуда и стояла у застекленной двери, выходившей на террасу, с мобильным телефоном в руке. И хотя в комнате находилась признанная всем миром красавица, его взгляд тут же устремился к другой женщине.
Пейдж сидела за небольшим столом в углу и что-то печатала, пока мужской голос отвечал Вайлет по громкой связи. Пейдж склонилась над ноутбуком, и ее пальцы быстро летали по клавишам. Когда Вайлет повернулась к ней, чтобы картинно закатить глаза, Джанкарло заметил, какие чувства отразились на лице Пейдж.
