Людмила Леонидова - Ночь с тобой

— Давай знакомиться. Может, по пивку? — предложил ему Игорь и, вынув из кейса две банки с пивом, откупорил одну.

— Нет-нет, спасибо, спасибо, не открывайте вторую, оно, знаете ли, с консервантом, я предпочитаю бочковое.

— Как знаешь, — не обиделся Игорь и состряпал тост за здоровье молодых.

Затем он сказал, что если понадобится юрист, то он к услугам доктора.

— Да-да, я знаю, мне Танюша рассказывала, что вы учились вместе на одном факультете.

Ксюша, вернувшаяся домой, очень удивилась, что не было никаких разборок. Она мечтала, чтобы папа выкинул этого очкарика за шиворот. Но папа был исключительно миролюбиво настроен. Очкарику он пожал руку, а Ксюше пообещал позвонить.

И не позвонил. Она сама звонила ему пару раз, предлагала встретиться, вместе пойти куда-нибудь. Ведь во всех американских фильмах, когда родители расходятся, отец требует, чтобы ему отдали ребенка, ну, на худой конец, разрешили встречаться с ним. Длительные судебные разбирательства приводили к тому, что отец отстаивал свои права. Она была дочерью юристов, поэтому своими правами решила заниматься сама. Ксюша догадывалась, что от папы этого не дождешься. Ее призывы провести вместе время, например пойти в театр или кино, энтузиазма у него не вызывали. Он не отказывался, но и не встречался с ней. Недосуг. Все дела-дела. То пульку с друзьями расписать, то в сауне погреться. Однажды по его телефону ей ответил молодой женский голос.

— Пап, это твоя новая жена? — расстроено спросила девочка.

— Что ты! — возразил он, а потом доверительно признался: — Я не очень-то готов к семейной жизни, так-то вот, дочь.

Ксюша, которая видела его и раньше нечасто, стала привыкать. Но с новым маминым мужем смириться не могла.

— Риса, — взывала она ко мне, — но разве это настоящий мужчина?

— А каким, по-твоему, должен быть настоящий мужчина?

— Каким? — задумалась Ксюша. — Как тот, из Испании, помнишь?

Я даже не стала уточнять, кого она имеет в виду. Ясно было и так. Сама тоже старалась не вспоминать о Святославе. Знакомство оказалось очень странным, да и расставание тоже не совсем обычным. Будто кто-то сверху подстроил — авария на соляной шахте, его отъезд… Только глубоко в подсознании всплывали слова о том, что мы еще встретимся. Но где? Москва большая. Адвокатов пруд пруди. Правда, имя не очень распространенное, а впрочем, я даже отчества его не знаю! Тем более что Илья Муромец стал постепенно занимать определенное место в моей жизни. Он с удивительным постоянством звонил, наведывался в Москву, обещая открыть здесь свое представительство.

Вот и сегодня на своем автоответчике я услышала его низковатый, чуть окающий бас, сообщающий, что он прилетел на пару дней в столицу и, несмотря на мою занятость, надеется меня где-нибудь отловить, потому что у него для меня — сюрприз.

Сюрпризы приятны всегда. Интересно какой? Но сегодня день складывался очень плотно. Сначала нужно было заскочить в редакцию своей газеты. Вечером на телевидение. Вчера позвонила редактор того самого «круглого стола» и настояла, чтобы я подменила одного очень популярного и скандального журналиста. Он якобы скоропостижно заболел. Я долго отказывалась. Об этом парне шла слава заказного журналиста. Это означало, что кто-то проплачивал его наезды на политиков, государственных деятелей.

Когда я спросила, о чем пойдет речь, редактор в двух словах описала ситуацию. В прошлом крупный бизнесмен, министр, член всех комиссий и фондов, а ныне, как это и принято у нас, находящийся под следствием, обвиняется в коррупции, взятках, использовании служебного положения, то есть во всех смертных грехах.

— Но я совершенно не готова, — пробовала возразить я.

— Как раз это по вашей прошлой теме.

— То есть?

— Проникновение в органы власти преступных авторитетов. Вы раздолбаете его!

— Вы считаете, что… — я назвала всем известную фамилию, — преступный авторитет? — Кстати, я очень симпатизировала партии, в которой состоял этот человек, и он, поскольку некогда был публичным деятелем, тоже был мне симпатичен.

— А вы нет? — с легкостью парировала редактор.

— Но ведь этого еще никто не доказал, — возразила я.

— А у нас как раз есть неопровержимые доказательства! Это будет сенсация! Такого материала, каким мы располагаем, нет ни у кого! — Редактор настолько была возбуждена, что ее азарт передался мне через телефонную трубку. Я быстро заражаюсь от таких людей и тоже начинаю заводиться. Поэтому согласилась, не дав себе труда даже покопаться в последних сообщениях по этому делу. Только по телефону проконсультировалась с Таней. Она обычно была в курсе всех громких процессов.

— Ой, мам, — предостерегла меня дочь, — не лезь ты в это, я краем уха слышала от наших, мутяра, а не дело.

Но было уже поздно: во-первых, дала согласие, во-вторых, уже сидела в салоне красоты, и там знакомые девочки, узнав, что я сегодня предстану на телеэкране, со мной вытворяли такое — от макияжа и стрижки до массажа и маникюра. Телевизионных гримеров не люблю. После них сама себя узнать не могу.

— Я уже в салоне, — огорчившись, пожаловалась я своему домашнему юристу. Таня меня поняла. Уж если я в салоне — обратного хода не будет.

— Тогда не забудь сделать педикюр! — пошутила на прощание дочка и отключилась.

— Вы неповторимы! — Моя молоденькая помощница, когда я прилетела в редакцию, развела руками. — Теперь понятно, откуда у вас такие кавалеры!

— Какие?

— Ну, такие… такие! В общем, нет слов.

— Звонил, что ли?

— Нет, приходил.

— Вот новости, — пробубнила я, — мало ему, что на автоответчике сообщение оставил.

— Сначала два раза позвонил. Я, как вы просите, кто да кто, что передать. Он в ответ: перезвоню. Потом прибыл. Говорит, мимо ехал, все равно, по дороге.

— Понятно.

— Знаете кто?

— Знаю. Мой жених.

— Да ну? — Девушка отпала от удивления.

— А что, я настолько ему не подхожу? — пришла очередь удивляться мне.

— Да-а, то есть нет. Ну, он такой… такой, весь из себя.

— А то, — сказала я словами Ксюши.

Несмотря на предупреждение Тани, настроение поправилось. Еще бы! Меня в этом салоне такой-растакой сделали! А женщине много ли надо!

— Где же вы его словили? — В глазах моей помощницы, которая была очень озабочена проблемой замужества, стоял неподдельный интерес.

— На отдыхе… — Увидев свое очаровательное отражение в зеркале, прикрепленном к монитору ее компьютера, я подмигнула сама себе.

— Он так и сказал.

— Что сказал? — рыкнула я, про себя ругая своего неискушенного в московских интригах уральца.