М. Р. Хайнице - Да, это мой мужчина

Джильда услышала свой истошный крик — Шеридан, как лунатик, шагнул вперед, рухнул с кромки бассейна и стукнулся со всего маху о трамплин для прыжков в воду. Парень моментально как камень пошел ко дну.

Вытащить утопающего из воды оказалось делом нескольких секунд. Примчавшаяся машина «скорой помощи» доставила больного в госпиталь, но скольких нервов это стоило. Железных нервов Джильды. Несмотря на немедленно принятые меры, Шеридан довольно громко и жалобно стонал.

— Это вы во всем виноваты! — Он вырывался из рук санитара, который старался уложить его на носилки. — Вы меня отвлекли.

— Да меня даже не было там, — мягко пытался урезонить его санитар.

Шеридан, скосив глаза, посмотрел в сторону Джильды. В них читался нешуточный упрек.

— Исполнительный директор не должен так умопомрачительно выглядеть, это мешает работе!

— Без сознания и под водой вы мне нравились гораздо больше. Вы были симпатичнее! — Джильда нисколько не жалела Шеридана, хотя и не могла не признать, что погорячилась, надев такое мини на съемки. Однако Шеридан уже успел вывести ее из себя. — От дисциплинированного актера можно было ожидать способности владеть собой, а от исполнителя роли суперагента — большей твердости характера!

Шеридану казалось, что от удара у него наверняка лопнул череп. Он не смог возразить Джильде и ограничился громкими жалобными стонами. И это подействовало. Она была в ужасе и даже попыталась стереть пот с его лба, хотя лоб был абсолютно сухим. Увидев, что стоны действуют столь безотказно, Уорд решил использовать их на полную катушку и стонал не переставая в течение всех двух дней, которые он находился под наблюдением в больнице. Его здорово взбодрило то, что Джильда, мучимая раскаянием, за неимением лучшего времяпрепровождения, коротала почти все дни у койки больного.

— Вы можете включить телевизор, Джильда? — Жалобный стон. — Я хочу есть. — Снова стон. — Я хочу пить. — Стон. — «Я с ума схожу по тебе!» — Эта фраза осталась невысказанной. Но стон после нее последовал, и обеспокоенная девушка склонилась над Шериданом. Не теряя времени, он обнял ее рукой за шею и притянул к себе.

В первый момент Джильде почудилось, что она по неосторожности коснулась оголенного провода. Губы Шеридана оказались горячими и сильными и одновременно нежными. Рот ее безвольно приоткрылся, губы Шеридана стали мягкими и ласковыми. Вкус его поцелуя подействовал на нее столь ошеломляюще, что она без сопротивления позволила ему похозяйничать языком у себя во рту. Наконец разум взял верх. Джильда рывком выпрямилась и встала, крепко держась за ночной столик.

Шеридан как зачарованный смотрел на нее во все глаза. Он не просто сходил с ума, он втюрился в нее, как мальчишка. А как она взглянула на него… Не женщина, а сказка!

А как он на нее смотрел! У Джильды перехватило дыхание. Она страстно желала этого мужчину и с большим удовольствием улеглась бы рядом с ним на эту больничную койку… Но этого не должно случиться! Такое безрассудство нарушило бы всю субординацию. Ведь она — исполнительный директор, а он актер. Из такого романа не могло выйти ничего хорошего! Абсолютно ничего хорошего!

Хотя Джильда и сумела в больнице удержать себя в руках, положение все равно не улучшилось. И когда Шеридан выписался и возобновились съемки, их по-прежнему неудержимо тянуло друг к другу. Они были друг для друга сладкими, но очень ядовитыми плодами.

4

В последующие дни между Джильдой и Шериданом установился своеобразный «вооруженный нейтралитет», основанный, впрочем, не на вражде, как раньше, а на взаимном притяжении. Оба старались одеваться как можно менее соблазнительно. Джильде, в отличие от Уорда, это далось очень легко. Она уже не помнила, когда в последний раз надевала такие длинные и широкие платья. Актеру пришлось труднее. Съемки проходили в бассейне, а там нельзя было надевать плащ поверх обтягивающих плавок. Но надо отдать должное Джильде — она попросту перестала показываться в бассейне.

Если же Шеридан и Джильда оказывались вдвоем в тесном пространстве — например, в автомобиле, — между ними немедленно начиналась дружеская перепалка. Однажды, когда они ехали в такси, Шеридан, откинувшись на удобной спинке переднего сиденья, спросил, томно закатив глаза:

— Душечка, вы не хотите с утра выпить джина в «Роллс-баре»?

— Надутая обезьяна! — Она легко разыграла возмущение. — Лет через двадцать вы превратитесь в завсегдатая вечеринок — в одного из паразитов, готовых заложить душу, лишь бы покрасоваться в компании себе подобных.

В ответ Шеридан расплылся в столь неотразимой призывной улыбке, что Джильда сочла за благо немного отодвинуться.

На следующий день она с некоторой неохотой согласилась на предложение Уорда готовить еду на его походной плитке в номере гостиницы, что, конечно, было строжайше запрещено.

— А вы, вообще-то, умеете готовить? — поинтересовался Шеридан.

— «Жаркое по-бургински» в моем исполнении можно назвать так, лишь будучи большим оптимистом. — Джильда сосредоточенно листала поваренную книгу. — Жаркое из индейки… Целых четыре часа…

— Как, его приходится есть целых четыре часа?

Девушка пренебрежительно покачала головой.

— Не есть, а готовить, идиот, — беззлобно отозвалась она.

Шеридан сморщил нос.

— Индейка — это слишком экстравагантно.

Джильда с сомнением посмотрела на его спиртовую походную плитку.

— Мне кажется, что стоит заказать готовое блюдо из индейки. Если мы будем следовать всем инструкциям, которые здесь написаны, нам потребуется недели две, чтобы приготовить жаркое.

В конце концов они купили полуфабрикат, подогрели его и с удовольствием съели получившееся блюдо. Совместная трапеза отвлекла их на время от сексуальных чувств.

Уже через несколько дней судьбе было угодно сделать так, что Джильде пришлось утешать Шеридана.

— Посмотрите на эту гадость! — Он потрясал в воздухе газетой — бульварным листком, который стеснялись спрашивать в киосках порядочные люди. — Здесь пишут, что я укрываю в Монтрё и на Сейшелах от налогов громадные суммы денег. Это же смешно! У меня их просто нет.

— Но это же прекрасно, что нет. — Улыбаясь, Джильда попыталась успокоить Шеридана.

— Миллер очень отрицательно относился к таким вещам — они портят рекламу фильма, — продолжал жаловаться незадачливый актер.

— Но все это не так страшно, — проговорила Джильда.

— Однако это еще не все. Мой агент позвонил и сказал, что налоговое управление, встревоженное слухами, решило проверить мои банковские счета.