Патриция Уилсон - Три любовных романа Лучшие из лучших — 1996 (из второго десятка).

За стеной был заросший сад, куманика там росла еще гуще. За зарослями виднелись деревья, которые как бы охраняли зеленую лужайку и цветочные клумбы, а за ними возвышался дом из красного кирпича с массой окон в переплетениях рам.

Дом, как поняла Сара, был старинный, времен королевы Елизаветы, и очень большой, гораздо больше дома ее сестры. Грей, несомненно, был богат. Но счастья за деньги не купишь, и, даже восхищаясь его домом, Сара не позавидовала этому богатству. Какой прок в деньгах, когда собственный сын его боится, а жена бросила? Но когда‑то она его, должно быть, любила, у них был сын.

Она вздрогнула, поняв, какое опасное направление приняли ее мысли. Исследовать так тщательно чью‑либо личную жизнь, даже про себя, было ей совершенно несвойственно.

Роберт шел все медленнее, пока они пересекали лужайку. Он останавливался, еле передвигал ноги. Отец сердито посмотрел на них.

— Миссис Джекобс еще не ушла? — тихо спросил мальчик.

Сара затаила дыхание, молясь про себя, чтобы Грей услышал своего сына, уловил, как она, нотки страха, которые скрывались за этим вопросом.

Но он не показал этого.

— Нет, она ушла, — ответил он реже и, как бы не в силах больше сдерживаться, присел перед мальчиком и, положив руки ему на плечи, требовательно спросил: — Роберт, почему ты так поступил? Почему убежал? Ты должен был знать, как будет волноваться миссис Джекобс. Ведь ты знаешь, что тебе не разрешают покидать сад… ты же знаешь.

Роберт все еще держался за Сару. Его опять охватила дрожь, слезы потекли по щекам, и он выкрикнул взволнованно:

— Мне здесь не нравится. Я хочу домой… я хочу к Нане… хочу к миссис Ричардс. Мне здесь не нравится.

Отец тотчас снял руки с его плеч. Он отвернулся, его лицо было в тени, голос прозвучал негромко и резко, когда он сказал:

— Роберт, твоя бабушка умерла, и ты это знаешь. — Он осекся, когда Сара невольно ахнула. — А что вы от меня хотите? Лжи? Делать вид, что ничего не случилось, что его мать, ее любовник и его бабушка все еще живы? Пошли, Роберт, иди в дом, и чтоб больше никаких побегов!

Он крепко взял Роберта за руку, но Роберт цеплялся за Сару, умоляя ее не оставлять его.

Отец, похоже, совсем не представлял себе, как обращаться с сыном, поняла Сара. Она пыталась успокоить Роберта, нежно убирая с мокрого лица волосы, и пообещала:

— Если ты будешь хорошо себя вести и пойдешь с отцом, я приду к тебе завтра, если захочешь.

— В этом нет никакой необходимости.

Их взгляды скрестились.

— Об этом судить не вам, а Роберту.

— Я не хочу, чтобы вы уходили, останьтесь со мной, — залился слезами Роберт.

Опустившись перед ним на колени, Сара постаралась утешить его:

— Я не могу сейчас остаться, Роберт. Моя сестра, наверное, волнуется, куда я делась, но я обещаю: я приду к тебе завтра.

Произнося эти слова, она посмотрела с вызовом на Грея Филипса: пусть только попробует не позволить ей сделать это! А затем, прежде чем Грей смог что‑либо ответить и стараясь не слышать умоляющих слов Роберта, она повернулась и поспешила к воротам.

ГЛАВА 2

Через полчаса, когда Сара подошла к дому сестры, она все еще испытывала какое‑то смешанное чувство ужаса и недоверия. Она не могла поверить, что все это произошло на самом деле. Бедный малыш! Он был так расстроен, а его отец так далек от него, рассержен и нетерпелив, он абсолютно не представлял себе, как помочь своему сыну.

Когда Сара открыла калитку, Салли была в саду — срезала отцветшие розы.

— С тобой ничего не случилось? — спросила она с тревогой. — У тебя такой расстроенный вид.

Выслушав Сару, Салли помрачнела.

— Грей Филипс… Я слышала, что к нему недавно приехал сын. Мать мальчика погибла в автомобильной катастрофе. Если верить слухам, она пустилась во все тяжкие еще до того, как на брачном свидетельстве высохли чернила. Сама я с ней никогда не встречалась, но они, по-видимому, разошлись еще до рождения мальчика. Я слышала, что Грей хотел оставить сына под своей опекой, но проиграл процесс, и ему не разрешили с ним видеться; этим, может быть, и объясняется такая нелюбовь мальчика к отцу. Как он все это переживает, должно быть.

— Да, ужасно! — подтвердила Сара. — Ребенок просто в отчаянии!

Салли посмотрела на нее круглыми глазами.

— Я говорю не о мальчике, я имею в виду его отца. Грея.

Сара нахмурилась, и Салли сказала тихо:

— Ты только представь: ему не позволяли видеться с сыном, ничего не разрешали сделать для него, и вдруг мальчик оказывается у него, живет с ним и ненавидит его, а возможно, и обвиняет в смерти матери. Представь себе, каково ему было, когда он узнал, что мальчик убежал.

Сара нахмурилась еще больше. Она почувствовала себя виноватой… как будто она была несправедлива к Грею, как будто сознательно предвзято относилась ко всем его словам и поступкам.

— Так ты собираешься пойти к мальчику завтра? — спросила Салли.

— Я обещала, что приду, хотя его отцу это не понравилось.

Салли посмотрела на нее задумчиво.

— У тебя такая добрая душа, — сказала она серьезно. — Не впутывайся, пожалуйста, в это дело, дорогая. Говорят, что Грей Филипс не очень‑то хорошего мнения о прекрасном поле, наверное, из‑за того, что его брак не удался.

— А вот это уже его проблема, — твердо ответила Сара. Она почувствовала смутную тревогу, когда услышала эти слова, хотя они всего лишь подтверждали то, что она уже знала.

И зачем, однако, ей тревожиться? Грей для нее был никто; он ей и не понравился совсем, а его отношение к сыну просто недопустимо. Хотя он был притягателен как мужчина — на редкость чувственный мужчина — и она ощутила это в полной мере, при том что подобные ощущения были совершенно чужды ее натуре.

У нее был короткий роман с коллегой по университету, их связь длилась меньше шести месяцев, но сексуальные отношения играли для нее куда меньшую роль, чем эмоциональные. Она потеряла интерес к Эвдрю как к мужчине задолго до того, как призналась самой себе, что разлюбила его. А с тех пор была слишком занята, ее жизнь была наполнена массой важных дел, чтобы оставалось время на длительную любовную связь. У нее были друзья‑мужчины, случалось, она ходила на свидания, но ни один из этих мужчин не произвел на нее и десятой доли того впечатления, какое произвел Грей Филипс.

Передернув плечами, она отогнала от себя эти мысли, не желая больше ничего анализировать.

Радом послышался голос Салли:

— Не знаю, как ты, а я умираю с голоду. Пойдем перекусим.

В тот же день за обедом Салли рассказала Россу о встрече Сары с Филипсом.