Кэрол Маринелли - Жена моя, королева

Кэрол Маринелли

Жена моя, королева

Пролог

Стоя перед зеркалом, Лейла внимательно следила за тем, как служанки окутывают ее покрывалами. Прекрасная грудь, стройные колени, точеные щиколотки постепенно исчезали в золотых волнах расшитых драгоценными камнями тканей. Черные как вороново крыло волосы, розовые щеки, полные губы тоже скрылись, остались только глаза.

Свои одежды она снимет не дома, в родном дворце, а в пустыне королевства Кьюзи, перед лицом того, кто должен сегодня стать ее мужем.

Король Завиан альРамис, за которого Лейла была просватана в раннем детстве, решил, наконец, после стольких лет промедления совершить брачный обряд. Он заставил ждать ее и, что еще хуже, ее народ.

Лейла была старшей из семи сестер. Ее мать умерла, пытаясь произвести на свет наследника мужского пола. Увы, и королева, и мальчик не выжили… И приверженные традиции жители Хейдара вынуждены были смириться с тем, что ими будет править королева. Но ее отец проявил мудрость. Давнымдавно он заключил договор с королем соседнего государства Кьюзи, что единственный сын и наследник этого владыки вступит в брак со старшей дочерью короля Хейдара. Завиан взойдет на престол, и народ Хейдара успокоится. А от этого брака, конечно, родится сын, который когданибудь станет править обоими королевствами. Но заключение брачного союза все время откладывалось.

После смерти отца Лейла стала королевой Хейдара. Старейшины полагали, что женщина будет королевой только номинально, а они возьмут на себя труд наставлять ее и править по старинке. Но старейшины просчитались — Лейла утвердила свою власть, отказываясь подписывать чтолибо или высказываться в пользу чеголибо, что казалось ей неразумным.

А ее ранняя помолвка… Завиану нравилась его холостяцкая жизнь, и только гибель родителей подтолкнула его к женитьбе. Лейла, ожидая, когда же он призовет ее для брачной церемонии, успела достаточно повзрослеть. Она управляла страной посвоему, ответственность сделала ее мудрой. Завиан медлил слишком долго и теперь вряд ли мог предъявлять права на правление в Хейдаре. Она не собиралась покорно передавать власть над страной человеку, которому не было дела ни до ее народа, ни до нее как супруги.

Недавняя гибель родителей Завиана потребовала от него немедленных действий, и принцплейбой покинул Европу, чтобы торжественно вступить на престол королевства Кьюзи. Прирожденный лидер, он смог, несмотря на личное горе, поддержать свой пораженный утратой народ, помочь людям пережить тяжелые времена. Лейла знала это, потому что внимательно наблюдала за ним. Они не только ни разу не обменялись ни единым словом, она и видела его только издалека. В последнее время Лейла предусматривала в своем плотном расписании время на то, чтобы внимательнее следить за ним, записывать и прослушивать его речи, убедительные и властные.

Он больше не был принцем Завианом. Он стал королем. А королю требовалась невеста…

Лейла все это знала и, наблюдая за ним издалека, видя, как человек, который однажды должен стать ее мужем, живет беспутной жизнью, скорее ревновала, чем сердилась. Ревновала к тому, что Завиан мог заводить любовниц, жить свободно и бурно, а она должна была ждать. А ведь ей уже двадцать шесть лет…

И вот сегодня ее час настал. Пусть это только деловое соглашение, брак по расчету, пусть в дальнейшем они будут большую часть времени жить вдали друг от друга. Сегодня вечером он отвезет ее в пустыню Кьюзи. Сегодня вечером она окажется лицом к лицу со своим мужем…

Лейла вдруг обрадовалась тому, что ее лицо скрыто под покрывалом, потому что она покраснела. Сегодня ночью король Завиан альРамис разделит с ней ложе. Прежде она никогда ни с кем не делила ложе.

Ей хотелось, чтобы Завиан был чуть менее красив, чтобы лицо, которое она видела в газетах, по телевидению, в Интернете, не обладало таким мужским обаянием. Как она вглядывалась в его черты! Иногда, когда Лейле казалось, что он смотрит с экрана именно на нее, у нее перехватывало дыхание.

Он выглядел так, как и должен выглядеть король. Римский нос, высокие скулы, великолепные черные волосы говорили о высоком происхождении. Его облик и манера держаться свидетельствовали об уверенности в себе и присутствии духа. Когда долг призывал их в одно и то же место для участия в одних и тех же церемониях, Лейла, скрываясь под покрывалом, следила за своим нареченным в надежде, что эти черные глаза заметят ее, что он улыбнется ей или даже слегка кивнет головой. Она была бы рада любому знаку, что будущая жена Завиану не безразлична.

Но он не подал ей такого знака. Более того, в прошлом году, во время коронации Стефани, королевы Аристо, он стоял рядом с ней и просто проигнорировал ее… Воспоминание о том позоре все еще ранило Лейлу. Ее мучило его равнодушие, его очевидное недовольство их будущим союзом.

— Ваше величество… — Она скосила глаза на одного из своих ближайших советников, Имрана, который теперь, когда процедура одевания завершилась, вошел, чтобы решить какието сиюминутные вопросы, пока его королева еще не отрешилась на целую неделю от государственных дел. — Нам срочно требуется ваша подпись на переделанном договоре о сапфировых копях…

А ведь сегодня день ее свадьбы! Но долг прежде всего. И она, королева Хейдара, знала свой долг.

Вместе с ней в Кьюзи на свадьбу прибыла целая команда — советники, прислужницы, и Бейджа, ее первая дама.

Ох, как советники и старейшины злились в тот день, когда королева впервые высказала свое мнение вслух! Вместо того чтобы покорно поддакивать им и позволять править по старинке, она решительно взяла власть в свои руки. А это значило, что надо постоянно напоминать старейшинам, что она — королева, и решающее слово за ней. Это было слишком утомительно — постоянно выверять и проверять цифры и факты, знать, что ее так называемые помощники только и ждут, чтобы она проявила слабость. Они хотели, чтобы ничего не менялось, чтобы Хейдар остался таким, каким был веками, чтобы его народ не мог пользоваться богатствами своей земли.

— Все это может подождать! — Лейла остановила на Имране суровый взгляд. — Сегодня я ничего не подписываю. — Она увидела, как его губы сжались. — Все это можно отложить до моего возвращения.

— Работы должны начаться…

— Они начнутся, когда я вернусь, — отрезала Лейла, — и внимательно прочитаю исправленное соглашение. И только в том случае, если оно устроит меня.

Ее голос звучал сурово, но она чувствовала, что ее душат слезы. А Имран не должен видеть ее слез. Лейла отвернулась и стала смотреть на океан.