Ширл Хенке - Рай земной
– Бернардо Вальдес, наверное, не мой отец. Я не знаю точно и кто моя мать. – Она снова разрыдалась, прижимаясь лицом к его груди.
– Это не имеет значения, Магдалена, ибо отныне ты моя, моя жена, и я люблю тебя всем моим сердцем. Не слишком ли поздно просить тебя простить меня? Я буду строить здесь налгу жизнь, растить детей, и пусть умрет вся эта старая ненависть… Ты хочешь этого?
Она посмотрела на него затуманенным от слез взором. Она дрожала и почувствовала, что он тоже дрожит от неуверенности и страха, что она отвергнет его.
– Я всю жизнь ждала, когда услышу эти слова. Я люблю тебя больше, чем жизнь, Аарон Торрес, и никогда не оставлю тебя, – ответила она, поднимая голову, чтобы скрепить свою клятву поцелуем. Она обвила руками его шею, приподнялась на цыпочки, а губы ее переместились с его губ к глазам, потом снова вниз, потерлись о небритые щеки. Она лизнула его соленую шею.
– Я весь в поту и грязи, – хрипло прошептал он ей в волосы, вдыхая свежий цитрусовый аромат ее гладкого шелковистого тела.
– Мне все равно, – сказала она, стягивая его разорванную рубашку с плеч. Потом она увидела укусы насекомых, царапины на его груди и едва не задохнулась. – Ты можешь заболеть, если не вылечить это.
Она поняла, как, долго и трудно он скакал, разыскивая ее, и почувствовала, что ее горло вновь сжалось от любви. О, это сладостное чувство, которое овладевало ими!
Аарон посмотрел на дверь маленькой тростниковой лачуги, за которой, как он знал, стоял охранник.
– Здесь есть какое-нибудь местечко возле поселка, где мы могли бы выкупаться, чтобы нас никто не видел? – спросил он с горячностью в голосе, вспоминая, как они любили друг друга тогда, у водопада.
Магдалена кивнула, ослабив свои объятия только для того, чтобы взять кое-какое белье с кровати и снять с крючка на стене маленький мешочек, где она хранила свои лекарства.
– У тебя есть еще какая-нибудь одежда? Похоже, эту починить уже нельзя.
Он вспыхнул мальчишеским румянцем и по-сатанински ухмыльнулся, отчего сердце се замерло.
– Я могу одолжить у Франсиско, но он гораздо тире в талии.
Магдалена рассмеялась:
– Его рейтузы свалятся у тебя с бедер и покажут всему миру то, что должна видеть только я. Мы у него одолжим рубашку, а рейтузы у его капитана. Он вроде бы одного с тобой размера.
– А у тебя, конечно же, глаз наметан, – поддразнил он с доброй улыбкой.
Это все из-за тех месяцев, что я провела с таинцами, которые ходят в чем мать родила. Таким образом женщины быстро учатся определять размеры, – дерзко ответила она.
– Ах ты, откровенная распутница! – воскликнул он и обрушился на нее с быстрыми яростными поцелуями. Давай соберем эту одежду и пойдем купаться, иначе я утрачу чувство приличия.
Через несколько минут они были за пределами поселка. Магдалена повели Аарона в уединенное место вверх по течению, где женщины из деревни купали детишек и мыли посуду я горшки для пищи Мелкий быстрый поток был не такой роскошный, как озеро возле деревни Гуаканагари, но он сослужил им хорошую службу.
Магдалена наблюдала, как Аарон стащил с себя рубашку, рейтузы и башмаки, а потом аккуратно положил меч и кинжал на берегу. Даже израненный, грязный, он все равно был великолепен. Он стоял, одна нога на берегу, другая в речушке и протянул ладонью кверху руки, не стыдясь своей каюты, как любой таинский воин.
– Ты пропахла моим потом, любовь моя. Иди же!
Магдалена вышла из оцепенения, быстро распахнула свое „одеяние“ и тихо уронила его на мшистую землю. Она тоже была обнажена. Тело ее под одеждой было такое же белое, не тронутое солнцем, позолотившим се лицо и руки. Аарон же весь был бронзовый, за исключением гордо возвышавшегося фаллоса. Она решительно подошла к нему, остановившись лишь для того, чтобы сорвать веточку фруктового „мыла“ с росшего на берегу куста. Она скатала тугой шарик из растения, потом вложила одну руку в его ладонь, а другую положила на его твердый жезл. Ее скользкие маленькие пальчики обвились вокруг него и заскользили вверх-вниз. За свое старание она была вознаграждена глубоким вздохом.
– Маленькая ведьмочка, ты всегда заполняешь мои мысли. Я не могу жить без тебя, – пробормотал он, а она растворилась в его объятиях. Ее заботливые руки старательно намыливали и ласкали все его тело.
Наклонись, чтобы я могла быстро вымыть тебя, – сказала она. Потянув ею вниз в бешено струящийся поток.
Прохладная вода омыла ее чувствительную кожу. Они покатились и упали в мелкую речку, пока он не оказался под ней на мшистом дне. Магдалена водрузилась на него. Волосы ее развевались по спине, подхватываемые течением.
Ты утонешь, если я буду мыть тебя таким образом, – прошептала она, увидев, что его голова почти скрылась под поверхностью воды.
– Я рискну умереть столь сладкой смертью, – ответил он, притягивая ее к себе, чтобы поцеловать под водой. Их воспаленные губы раскрылись, они касались друг друга, языки переплелись. Потоки воды придали особую чувственность их поцелую. Они сели, чтобы глотнуть воздуха. Магдалена закашлялась и вдохнула воздух в легкие.
Аарон прижимал ее, словно ножницами, обняв ногами ее бедра.
Наверное, что самый необычный способ целоваться, но я думаю, поцелуй продлится дольше, если мы будем над водой, – сказал он, снова привлекая ее в объятия.
– И будет слаще, когда вода не будет мне мешать, – прошептала она, раскрывая губы ему навстречу.
Он провел языком по ее губам, потом проник внутрь. Она возвратила ему ласку, запутав пальцы в его густых мокрых волосах и притягивая его голову к себе. Он взял ее груди в обе руки, вода протекала сквозь его пальцы, а он подразнивал и потирал ее острые соски. От этой сладостной муки она изогнулась, прижимая ягодицы к его твердому жезлу; он обнял ее за талию, приподнял и опустил на себя.
Магдалена громко вздохнула. Изысканные ощущений пронзили ее тело. Откинув назад голову, она прикрыла глаза и начала двигаться в такт его рукам, поддерживавшим ее бедра: руки его поднимали и опускали ее в медленном томном ритме.
– Вода, о… она… – простонала Магдалена. Мягкий сдавленный смех окутал ее, как вода.
– О да, вода очень… очень… приятна. – Он произносил каждое слово с каждым новым толчком.
Аарон чувствовал, как ее Ногти вонзаются ему в плечи, она прижималась к нему, двигаясь согласно речному потоку.
Когда они достигли высочайшей вершины этого самого сладкого в мире единения, она открыла глаза и посмотрела на него. Пронзительные голубые глаза и искрящиеся зеленые отразили бесконечную любовь их душ. Аарон задвигался быстрее. Он был горячий, а вода холодная, но воспламенившая его любовью к этой маленькой рыжеволосой женщине, которую он держат в объятиях.
