Патриция Хэган - Любовь и ярость
– Она в сознании? – тихо спросил Тревис.
Доктор Робер пожал плечами. У него не было возможности понаблюдать за ней. За ним послали сразу, как обнаружили тело, чтобы он мог сделать то немногое, что было в его силах, и он до сих пор удивлялся тому, что Элейн все еще жива. Порой он злился, ему даже казалось, что женщина просто из упрямства оттягивает неизбежное – лишь бы заставить его метаться взад-вперед в напрасных попытках облегчить ей конец.
Взглянув на растерянную жену рыбака, первой заметившую тело, он спросил, не слышала ли та, чтобы графиня произнесла хоть слово.
Женщина покачала головой:
– Она с трудом дышала, доктор, но даже такая жуткая боль не могла заставить ее очнуться!
Ее, похоже, эта история не слишком взволновала. Если бы не муж, предположивший, что мсье Мейсон не забудет тех, кто позаботился о его несчастной тетушке, ее бы вообще здесь не было.
Тревис решительно шагнул вперед, глаза его сверкнули холодным светом.
– Ну, пришло время мне попытаться заставить ее прийти в себя. Похоже, ей уже ничем не навредишь, не так ли, док?
Доктор Робер покачал головой.
– Совершенно верно, но я так накачал ее наркотиками, что она вряд ли сможет понять вас.
Сунув стетоскоп в потрепанный кожаный чемоданчик, доктор с вежливым поклоном удалился. Ему вдруг захотелось оказаться как можно дальше от этого зловещего места, где двое иностранцев весьма странного вида собирались допрашивать умирающую женщину. Да, от этого дела дурно пахнет!
Тревис взглянул на Элейн и не почувствовал угрызений совести. Его душила бешеная ненависть. Она заслужила ее, всю жизнь принося горе тем людям, с кем сводила ее судьба.
– Элейн, – резко позвал он, стараясь не дотрагиваться до нее. Любое, самое легкое прикосновение причинит ей боль, а он никогда не был садистом. Ему только нужно было узнать то, что не знал никто, кроме нее, и, Бог свидетель, он узнает все, чего бы ему это ни стоило!
А Элейн в эту минуту казалось, что она попала в преисподнюю, в царство вечной мучительной боли и чья-то гигантская рука тянет и тянет ее в бездну, где языки адского пламени лижут ее израненное тело.
– Элейн, ты слышишь меня?
Внезапно окутавшие ее тяжелые тучи разошлись, и она с облегчением увидела синее небо. Теплые солнечные лучи ласкали тело, а под ногами была прохладная зеленая трава. Значит, она дома, в Кентукки, и вот над ней снова склоняется ее давно ушедший возлюбленный, и Элейн со слезами видит обожаемое и в то же время ненавистное лицо.
– Тревис, – прошептала она. Боль в горле стала нестерпимой, и Элейн закашлялась. По подбородку тоненькой струйкой потекла кровь. – Это ведь ты, Тревис Колтрейн? Ты снова хочешь меня, правда?
Тревис чуть слышно скрипнул зубами.
– Да, Элейн, я хочу тебя, – неохотно пробормотал он.
Какая разница, чертыхнулся он про себя. – Но ты должна помочь мне. Скажи, куда уехал Гевин?
Элейн недовольно поморщилась, и острая боль, будто раскаленный кинжал, пронзила ее.
– Мейсон, – коротко произнес Тревис. – Куда он поехал, Элейн?
На глаза несчастной опять опускалась черная пелена. Вдруг перед ее взором молнией сверкнул занесенный нож, а потом началось это бесконечное падение вниз. И безумная, отупляющая боль заслонила от нее весь мир.
– Думаю, что она ничем не сможет нам помочь, – прошептал Колт. – Я даже отсюда слышу, что дыхание у нее постепенно слабеет. И посмотри, отец, она бледная как смерть.
Тревис угрюмо кивнул. Он тоже почувствовал холодное дыхание смерти. Глаза Элейн смотрели неподвижно.
– Где Мейсон? – повысил голос Тревис. – Элейн? Ты слышишь меня?
Тело Элейн свело судорогой боли.
– Греция… Он уплыл на Сантор… – И она замолчала, не в силах произнести больше ни звука.
Она попыталась было протянуть к нему руку, чтобы снова ощутить его тепло, но искалеченное тело не повиновалось ей.
Элейн слабо шевельнула пальцами, и, заметив это, Тревис все понял. Он накрыл своей горячей ладонью ее руку, от души надеясь, что покой наконец снизойдет в ее душу. Губы ее дрогнули, и Тревис склонился, чтобы разобрать неясный шепот умирающей.
– Скажи мне… – едва проговорила Элейн. Черные тучи клубились перед глазами. – Скажи, что любишь меня.
Тревис прижался губами к холодеющему лбу.
– Да, Элейн, я люблю тебя, – твердо сказал он.
Слабая, жалкая улыбка, несмотря на боль, искривила губы Элейн. И этой улыбке суждено было навсегда остаться у нее на лице. С ней она и умерла.
Тревис выпрямился и, бросив быстрый взгляд на Колта, заметил осуждение на лице сына.
– Нет ничего постыдного в том, чтобы дать женщине умереть счастливой, – тихо прошептал он.
Колт молча кивнул. Все правильно. Отец, как всегда, прав. Он сделал все, что мог, чтобы позволить Элейн спокойно умереть.
Глава 30
Сквозь пелену слез, застилавших глаза, Бриана с трудом разглядывала крошечную каюту. Кроме стула и стола, в нее поместилась только небольшая подвесная кровать. Через узкое отверстие иллюминатора она видела бескрайнюю синь океана. Впрочем, Бриане уже было все равно. Колт убит. Шарля увезли неизвестно куда. А она сама – пленница на корабле, в полной власти Гевина и, что еще хуже, Дирка.
День уже начал клониться к вечеру, но Бриана даже не сделала попытки встать. Постепенно сгустились сумерки. Вдруг она услышала звук отпираемой двери. Девушка затаилась, как испуганный зверек, готовая защищать себя, сколько хватит сил.
В темноте послышался шорох, а потом ломкий мальчишеский голос пробормотал по-французски:
– Черт, как темно! Где вы, мадемуазель? Я принес вам обед!
– Я не голодна, – резко бросила девушка, – уходите!
Она слышала, как он, чертыхаясь сквозь зубы, копошится в темноте, потом звякнул поднос, и Бриана догадалась, что мальчишка ощупью добрался до стола.
– У меня приказ, мадемуазель. Погодите, я сейчас сбегаю за лампой.
Не прошло и нескольких минут, как он вернулся и в каюте стало светло.
Наконец Бриане представилась возможность разглядеть своего посетителя. На первый взгляд ему было не больше шестнадцати, тощий, долговязый, с темными волосами, которые доходили ему почти до плеч. Он уставился на Бриану широко раскрытыми глазами, разглядывая ее с не меньшим любопытством. Вряд ли стоит его опасаться, решила она про себя.
– Меня зовут Рауль, мне поручили кормить вас, – весело сказал паренек и тут же важно добавил:
– Кстати, меня уже предупредили, что вас сюда привез ваш дядюшка, мистер Мейсон. Поэтому не рассчитывайте, что сможете сбежать. Только через мой труп! К тому же знаете, какой я сильный? Так что даже и не пытайтесь!
Он нахмурился, стараясь придать себе свирепый вид, и Бриана невольно улыбнулась.
