Мэри Рэдклифф - Тайна Ретта Батлера
«БИЛЛ КАРЛСОН».
— Теперь, Мигель, я все понял. Ты подстрелил беднягу Билла Карлсона? Или я ошибаюсь?
— Нет, что ты, Гарри, я не убивал его. Ты же знаешь, с военными лучше не связываться.
— Это я знаю, но откуда тогда на тебе его мундир?
— А с чего ты взял, что на мне его мундир.
Гарри Купер отвернул ворот сержантского мундира и ткнул пальцем в вышитую монограмму «Б.К».
— Билл Карлсон. Так что, выходит, Мигель, что и мундир ты у него забрал.
— Да? Если бы я его убил, то на мундире обязательно была бы дырка. Это ты понимаешь, Гарри, не хуже меня. Посмотри, мундир везде цел.
И Мигель хотел продемонстрировать целостность своего мундира, но в это время Фред резко ударил кулаком в живот мексиканца. Тот скорчился.
— Не надо мне показывать мундир, — сказал Мигелю на ухо Гарри Купер, — и думаю, что будет лучше, если мы поднимемся наверх и немного поговорим. По-приятельски сядем друг против друга и поговорим.
Ты мне обо всем расскажешь, во всем признаешься, а я, может быть, и отпущу тебя на свободу.
Но если мне не понравится то, что ты мне расскажешь, то я, амиго, с чистой совестью отдам тебя шерифу. А он с такой же чистой совестью и с большой радостью оденет на твою шею толстую веревочную петлю… И утречком ты будешь болтаться посредине города. Представляешь, как это украсит окончание ярмарки.
Все жители будут показывать друг другу твой труп и говорить: «Вон болтается Мигель Кастильо, казнокрад и конокрад, бандит и разбойник». И вспомнят тысячу твоих грехов. Ведь за тобой, Мигель, я думаю немало чего водится.
— Знаешь, Гарри, за мной грехов, наверное, поменьше, чем за тобой.
— Вполне возможно, амиго. Но завтра будут говорить о твоих грехах, а мои останутся со мной. Так что давай, рассказывай, где ты убил Билла Карлсона?
— Да, не убивал я его, не убивал, — испуганно озираясь по сторонам, зашептал Мигель Кастильо.
— Говоришь, не убивал, — Гарри подмигнул Фреду и тот снова ударил своим огромным кулаком Мигеля Кастильо в живот.
Тот снова скорчился.
Казалось, что его глаза сейчас выскочат из орбит, настолько страшным и сильным был удар.
Но Мигель Кастильо привык к побоям и очень быстро пришел в себя.
— Значит, мундир, табакерку, имя ты нашел, амиго. Хорошо, тогда расскажешь, где ты их нашел? Давай медленно вставай, и мы поднимемся наверх. Ты понял, Мигель. Очень медленно и спокойно. Ты же знаешь, как быстро и легко я нажимаю на курок.
— Но ведь ты не станешь меня убивать, Гарри, не станешь?
— Это все зависит от твоего рассказа и твоего поведения, амиго. Правда, Фред?
— Конечно, Гарри.
— Может быть, я и не стану тебя убивать, но за Фреда я поручиться не могу. Он сделает это с преогромнейшим удовольствием, стоит мне только шевельнуть пальцем.
Фред осклабился, обнажив крепкие желтые зубы.
Мигель Кастильо обернулся, он все еще надеялся, что придет Рэтт Батлер, и тогда ситуация может измениться.
Но в дверях он увидел четверых дюжих молодцев, руки которых лежали на рукоятках револьверов. Он все понял.
Вдоль его позвоночника побежала холодная струйка пота.
— Значит ты, Мигель, говоришь, что нашел мундир, табакерку? А я вот нашел кое-что другое. Я нашел тебя. Представляешь, заехал в городок, зашел в отель и… буквально на полу нашел три тысячи долларов. Правда, это не большие деньги, да, Мигель?
— Да нет, что ты, Гарри. Три тысячи долларов — это очень большие деньги, очень.
— Конечно, большие, если их делить надвое. Но для меня это не очень большие деньги. Мне же нужно раскинуть их на пятерых, так что сумма значительно уменьшается. Жаль, что за твоего друга не назначили цену.
— Послушай, Гарри, может, мы по-приятельски, по знакомству сможем договориться? — попытался разжалобить Гарри Купера Мигель.
Но тот был непримирим. Его тонкие губы скривились в презрительной усмешке. А веко левого глаза подергивалось.
Гарри Купер похлопывал ладонью по рукоятке своего револьвера, а указательный палец все время механически сгибался, словно нажимая на курок невидимого револьвера.
— Пойдем потихоньку. Фред, проводи, — бросил Гарри Купер своему помощнику.
А сам подошел к хозяину отеля.
— Приятель, мы там наверху немного пошумим, но ты, пожалуйста, не волнуйся и не обращай внимания.
Гарри Купер опустил руку в карман своего сюртука и бросил на стол смятую банкноту.
— Как вам будет угодно, сэр, — подобострастно оскалился хозяин отеля, — никто ничего не услышит, никто ни о чем не узнает.
— А когда вернется мой приятель Рэтт Батлер, то скажите моим друзьям, — они давно его дожидаются, — и Гарри бросил на стойку еще одну банкноту, — только мне очень хотелось бы, чтобы эта встреча была сюрпризом для Рэтта Батлера.
— Конечно, конечно, сэр, все будет сделано в лучшем виде.
— Вот и чудесно.
Гарри Купер поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж и прошел в дальнюю комнату.
Очутившись в номере, Мигель Кастильо уже чувствовал себя почти мертвецом.
Но в его душе еще теплилась надежда выпутаться каким-нибудь чудесным образом из этой передряги.
Было ясно, что Гарри Купер знает о деньгах, спрятанных Биллом Карлсоном, и теперь они будут допытываться, где именно спрятаны деньги.
Если бы перед ним стоял не Гарри Купер, а кто-нибудь другой, то Мигель Кастильо не падал бы духом. Ведь ему удавалось выпутаться и не из таких, казалось бы, аховых ситуаций.
Но с Гарри Купером все штучки, изобретенные Мигелем, не пройдут.
Гарри был таким же прожженным проходимцем, как и сам Мигель, но, может быть, раз в десять хитрее его.
Мигель прекрасно понимал, что Гарри Купер настоящий профессиональный убийца, которому слово «жалость» известно лишь понаслышке.
Его ничто не могло остановить, он убивал людей целыми семьями, лишь бы ему за это платили.
Мигель даже знал, сколько платили Гарри за одно убийство.
И эти жалкие крохи не шли ни в какое сравнение с двумястами тысячами долларов, поставленными сейчас на карту.
Так что рассчитывать было почти не на что.
«Разве что вернется Рэтт Батлер», — подумал Мигель.
Но тут же упал духом, вспомнив четырех верзил, оставшихся внизу.
«Нет, наверное, все кончено», — Мигель Кастильо подошел к окну и жадно вдохнул воздух.
— Подыши, подыши, наберись сил, — Гарри Купер подошел к Мигелю и закрыл ставни.
Комната погрузилась в полумрак, и от этого мексиканцу стало еще страшнее.
— Ты, Мигель, можешь кричать сколько хочешь, может, тебе от этого станет легче, — проговорил Гарри, схватив его за плечи. — А мне, повстречав старого приятеля, приятно будет услышать его голос.
