Виктория Холт - Пленница
— Да, — согласилась я. — Саймон рассказывал мне об этом месте. Только поэтому нам и удалось разыскать вас.
— Ну и вот, вышло так, что однажды сообщили, будто убит сын сэра Эдварда. Тогда-то я только и узнала, что этот Эдвард был сэром. Поначалу я думала, что он просто обманул нашу Алису, и когда он сочетался браком в церкви с моей сестрой, то был уже на самом деле женат на ком-то. Но потом в газетах стали много писать об этой семье, и выходило так, что сэр Эдвард Пэрриваль сочетался браком с мисс Джессикой Аркрайт уже после того, как он был женат на нашей Алисе. Убитый старший сын сэра Эдварда был на год или даже больше моложе, чем Саймон. Всё это очень подозрительно, подумала тогда я. Но на самом деле дело было ясным, как день. Алиса должна была считаться его законной супругой, а та, другая женщина, не имела права на титул: настоящей леди Пэрриваль следовало признать нашу Алису. А тех двух сыновей, которые у него появились на свет от той женщины, нужно было объявить незаконнорожденными. Их, а никак не Саймона. За этим крылась какая-то тайна, я натерпелась бед от этого дела и больше уже не хотела о нём слышать. Вы мне не верите, да?
— Что вы, конечно верим.
— Так вот, у меня есть доказательство тому, что я вам рассказала. Я сохранила свидетельство о браке, которое им выдали. Ещё тогда я говорила Алисе: «Этот документ ты должна всегда держать при себе». Она же очень беззаботно относилась к таким вещам. Но я уже тогда подумывала о том, что вся эта история с самого начала выглядит довольно странно. Обычно мужья не уезжают подобным образом из дома и не оставляют своих жён одних, по крайней мере до тех пор, пока не захотят сбежать от них навсегда. Поэтому я буквально заставила её проявить здравомыслие и сохранить свидетельство о браке. Нельзя сказать, что он собирался покинуть её. Потому что, когда Алиса умерла, он искренне опечалился. Ну, а после смерти сестры я бережно хранила этот документ. Я покажу его вам.
— Неужели?
— Разумеется, покажу. Моя сестра имела законного мужа, и никто не смеет усомниться в этом. Я держу свидетельство наверху.
Когда мы остались с Фелисити вдвоём, она сказала мне:
— Мы и не предполагали такого.
— Да, согласна с тобой.
— Весь её рассказ кажется невероятным. Чтобы такой столп церкви совершил грех двоежёнства?!
— Если это свидетельство имеет законную силу…
— Скорее всего, это так. Ведь мисс Феррерс сказала, что присутствовала на церемонии бракосочетания. А она не тот человек, кто выдаёт желаемое за действительное.
— А нет ли у неё желания предпринять меры для защиты чести своей сестры?
Тут в гостиную вошла мисс Феррерс, гордо и с достоинством потрясая документом.
Мы внимательно рассмотрели его. Не было ни малейших сомнений, что документ подлинный.
— Полагаю, — сказала я, — что злоумышленником был кто-то из тех, кто знал о первом браке с сэром Эдвардом и о том, что Саймон — законный наследник имущества! и титула своего отца. Это и послужило мотивом преступления.
— Но ведь не он совершил убийство?
— Нет, но он оказался соучастником.
— Так ты считаешь, что кто-то специально подстроил всё так, чтобы сразу избавиться и от старшего сына сэра Эдварда и от Саймона?
— Возможно и так. Для дела было бы очень хорошо, если бы у нас на руках было это свидетельство о браке.
Но в этот же момент я поняла, что мисс Феррерс ни при каких обстоятельствах не позволит забрать у неё этот документ.
— Вы можете найти соответствующую запись в церковных книгах, — проговорила она. — Они сочетались браком в церкви святого Ботольфа в Хедингли, что рядом с Батом. Ведь вы правда верите в то, что Саймон не виновен, да?
— Да, — заверила я её.
— Это разбило бы сердце Алисы, — вздохнула она. — Я рада, что сестра не дожила до того дня, когда случилось это убийство. Но с другой стороны, если бы она была жива, Саймон никогда не оказался бы в доме Эдварда Пэрриваля. Алиса ни за что не разрешила бы сэру Эдварду забрать у неё сына. Она любила мальчика без памяти.
— Вы очень помогли нам, — сказала я мисс Феррерс. — Не могу выразить, как я признательна вам.
— Если вы защитите его имя…
— Я попытаюсь это сделать. И обещаю, что не пожалею для этого сил…
Она настояла на том, чтобы мы с Фелисити выпили по чашке чая. Пока мы пили чай, мисс Феррерс рассказывала о давних событиях, повторяя и то, что поведала нам ранее. Но мы уже получили представление о той любви, которую она питала к Алисе. И любовь эта была подлинной, несмотря на легкое высокомерие, с которым мисс Феррерс относилась к своей сестре. Алиса была мягкой, слишком доверчивой, влюбилась безумно, верила всему, что ей говорили. Но Алиса была дорогой её сестрой, ближе которой у Ады Феррерс не было никого на свете ни до, ни после смерти последней.
Я была очень рада, что нам удалось убедить мисс Феррерс в нашей искренности.
Итак, мы покинули Рябиновый коттедж, твёрдо уверенные в том, что сэр Эдвард Пэрриваль был женат на Алисе Феррерс, а дата на свидетельстве об их браке ясно показывала, что он был заключён до того, как состоялось бракосочетание сэра Эдварда с нынешней вдовствующей леди Пэрриваль.
Глава 9
Схватка в кустах
В ту ночь я и Фелисити без умолку говорили и говорили о нашем открытии. Оно превосходило наши самые фантастические ожидания.
— Я всё ещё не могу поверить в это! — сказала я. — Как мог сэр Эдвард, обладая столь строгими моральными принципами, решиться на двоежёнство, прижить двух сыновей в незаконном браке, выдавая их за законнорожденных, а законного сына хоть и взять в дом, но относиться к нему, как к парии?
— Мы должны помнить, что он хотел, чтобы у мальчика была возможность пробиться в жизни.
— Бедный Саймон!
— Ну, у него была твоя няня Крокет.
— И как трудно было ему жить, если бы её не было.
— Может быть, тогда ему повезло бы в чём-нибудь другом. Однако почему же сэр Эдвард не только нарушил закон, но и поступился своими строгими религиозными принципами?
— Думаю, я могла бы сделать одно предположение. Видишь ли, в семье Пэрриваль существует давняя традиция. Старый дом является основой семьи. Однако поместье пришло в упадок, и сэр Эдвард начал испытывать финансовые трудности. Он ни за что не привёз бы Алису в Пэрриваль. Как бы сильно он ни любил её, сэр Эдвард не мог не понимать, что она никогда не сможет стать настоящей владелицей поместья, дамой из высшего света. Ты знаешь, как сильны у них были семейные традиции. Осмелюсь предположить, что он и воспитывался в таком духе, что величие семьи Пэрриваль — самое важное в этом мире. Столетия сменяли друг друга, а члены этой семьи свято чтили этот завет. Поэтому и для Эдварда главным было сохранить Пэрриваль. Далее на сцену выходит какой-нибудь стальной фабрикант или владелец шахт — в общем, не важно, откуда у него деньги, — из Йоркшира. Он может предоставить требуемую сумму денег, необходимую для приведения в порядок поместья и дома. Таким образом, финансовые проблемы Эдварда успешно разрешены. Но, разумеется, надо чем-то заплатить. А плата — брак с дочерью этого денежного мешка.
