Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува

Рут осторожно взяла его в ладонь – оно легло в нее, словно жемчужина в раковину, – а затем поднесла к свету.

– Как красиво!

Однако на душе у нее вдруг стало еще тяжелее.

– Но стекло может разбиться…

– Я знал, что ты обратишь внимание на эту неоднозначность! Мистер Вулворт нашел это сердечко не так давно в одном английском торговом доме. Еще во время прошлого визита в Лаушу он хотел отыскать стеклодува, который смог бы изготавливать для нас такие же. Но, к сожалению, или, лучше сказать, к счастью, мы забыли этот чудесный образец в гамбургской конторе. Как ты думаешь, такой заказ вам подойдет?

Образец, не подарок. Рут положила сердце обратно на стол и пожала плечами:

– Мари наверняка справится. И каков же объем заказа?

«Если уж умирать от любви, то лучше на полный желудок», – с черным юмором подумала она.

– Тысяча штук.

От неожиданности Рут даже присвистнула.

– Ого! И к какому же сроку нужно изготовить сердца?

Она затаила дыхание. Может быть, он и за этой поставкой лично приедет в Зоннеберг?

– К концу ноября. Их будет перевозить грузовое судно, не отличающееся быстроходностью, и поэтому все путешествие займет около четырех недель. Сердца попадут в Нью-Йорк самое раннее в начале января.

– Опять всего семь недель!

Рут закусила губу. Значит ли это, что Стивен пробудет в Гамбурге до того дня?

– К сожалению, я не могу предложить тебе ничего другого. Сердца должны оказаться в американских магазинах Вулворта к 14 февраля. В этот день у нас, в Америке, почитают святого Валентина, заступника влюбленных. Все влюбленные делают друг другу маленькие подарки, такие как эти сердечки. Во всех магазинах Вулворта оформляют в этот день специальные витрины.

– Какой чудесный обычай! – воскликнула Рут.

– Женщины, которые получат стеклянное сердце в подарок, смогут носить его на шее на бархатном ремешке. Или повесят его на окно на тонком шнурке, чтобы всякий раз, глядя на улицу, вспоминать о любимом.

Как же хотелось Рут быть одной из этих женщин! Но вместо того, чтобы снова расстроиться, она начала считать:

– Если мы сразу купим все заготовки и будем выпускать по сто пятьдесят штук в неделю…

Впрочем, зачем считать, если у нее все равно нет иного выхода, кроме как принять заказ? Девушка подняла голову и протянула Стивену руку:

– Договорились! Мистер Вулворт получит свои сердца к концу ноября.

Стивен схватил ее руку, но вместо того, чтобы скрепить заключение сделки рукопожатием, поцеловал ее.

– Рут!

Он произнес ее имя низким голосом, и оно прозвучало как ласка. Под ее кожей забегали тысячи мурашек. Его губы такие теплые, а борода такая щекотная…

– Если ты позволишь, я подарю тебе не только сердце из стекла, но и такое, которое начинает учащенно биться, стоит мне лишь подумать о тебе.

– Стивен… прошу, не говори так, – прошептала Рут, нежно отнимая руку. – Я думала о тебе каждый день, каждую ночь ты мне снился, – в отчаянии призналась она. – Ты даже не представляешь, как мне хотелось получить от тебя весточку, хотя это неправильно. Знать, что ты чувствуешь то же, что и я, что наша встреча была для тебя не просто деловой… – Она неуверенно умолкла. Не выставляет ли она себя на посмешище подобными откровениями? – Но теперь все иначе.

Рут потупила взгляд. Она не могла смотреть на него и в то же время говорить то, что должна была сказать.

– Слова, которые мне так хотелось услышать, причиняют мне боль, словно раскаленные иглы. Потому что они обманывают, обещая то, чего быть не может.

Она встала, прежде чем Стивен успел ей помочь. Ах, как больно!

– Мне пора. Если я не поспешу, то опоздаю на последний поезд домой.

Поспешно расплатившись за напитки, Стивен бросился догонять Рут и настиг ее на улице у кофейни. Он настоял на том, чтобы проводить ее до вокзала.

Больше всего на свете Рут хотелось сесть где-нибудь и расплакаться. Сумка с деньгами висела на правом плече; о том, что кто-то может ее ограбить, она не думала. Прочь, главное – прочь от этой боли, которую причинила ей встреча со Стивеном. На что она надеялась, а? Но она слишком устала, чтобы ответить на собственный вопрос.

– Остановись, Рут! Умоляю!

Молодая женщина поняла, что и он испытывает такое же отчаяние. Он словно бы растерял всю свою уверенность. Боль в груди стала еще сильнее, когда она взглянула на его поникшие плечи. Не осталось света, который он мог бы увидеть в темноте. Рут шла вперед, а Стивен молча шагал рядом. Их руки снова и снова соприкасались. Это было ужасно и в то же время чудесно.

Еще два квартала, и покажется вокзал. Рут глубоко вздохнула. Нужно как-то защититься от этой боли, что-то сделать.

Осталась одна улица, потом два последних поворота. Сердце Рут билось так громко, что стук отдавался в ушах. «Господи, помоги мне поступить правильно!» – взмолилась она.

Они подошли к большим воротам вокзала, обитым железом. Рут остановилась.

– Так не пойдет. – Она обернулась к нему. – Я не могу так просто оставить тебя.

В следующий миг она прижалась к его груди.

– Стивен!

– Рут! – хриплым голосом отозвался он и обнял ее.

Вскоре после этого они, не обращая внимания на удивленные взгляды жителей Зоннеберга, бежали по улицам города, словно за ними гнался сам черт. Рут изо всех сил пыталась избавиться от чувства стыда, отчаяния и мук совести. На понимающий взгляд портье в отеле «Золотой орел», где остановился Стивен, она тоже решила не обращать внимания. Решение было принято: она принадлежит Стивену.

Словно сбрасывая с плеч тяжкий груз, она поспешно избавлялась от одежды, раздевалась без всякого стыда. Движения ее были уверенными, она не глядя расстегивала крючки корсажа, да и смотреть ей было некогда: она видела перед собой лишь Стивена.

Они раскрывались, словно цветы, тянущиеся друг к другу в саду. Невидимые узы, соединявшие их, были крепче телесной связи.

Теперь они стояли друг напротив друга, совершенно обнаженные, и Рут вытащила шпильки из прически. Волосы рассыпались по ее плечам шелковым плащом. Она гордо кивнула головой.

Они приблизились друг к другу.

Рут изучала тело Стивена, словно зачарованная, смотрела на знак его мужественности, и сладостная дрожь пронзила все ее тело. Он был красив, словно греческая статуя в книге по искусству, которую Петер подарил Мари. Тогда, еще в другой жизни.

– Я никогда еще не видела мужчину обнаженным, – прошептала она.

Стивен рассмеялся:

– Как это возможно?

Он неторопливо протянул к ней руку, коснулся кончиками пальцев ложбинки между грудей.

Рут смущенно улыбнулась:

– Всегда было темно.

«И все происходило слишком быстро», – промелькнуло у нее в голове. Она махнула рукой, прогоняя эту мысль, как надоедливую муху. Не стоит больше говорить об этом. И думать тоже не стоит.