Виктория Холт - Лорд-обольститель

— Есть вещи, не подвластные нашей воле.

— Но ты же любишь меня, а я люблю тебя. И это не обычная любовь. Она божественно сильна. Мы так много знаем друг о друге. Мы жили жизнью друг друга. Эти месяцы в Париже… они навеки соединили нас. Я хотел тебя с того самого момента, когда впервые увидел. Мне все в тебе понравилось, Кейт… то, как ты смотрела, то, как ты работала… то, как ты пыталась скрыть от меня надвигающуюся слепоту отца. Я уже тогда хотел тебя. И твердо решил добиться. Вся эта история с Мортимером послужила лишь предлогом.

— Вы могли предложить мне замужество, когда еще были свободны.

— А ты бы вышла за меня?

— Тогда — нет.

— Значит, теперь вышла бы? О да, вышла бы! Ты же сама видишь, что тогда мы не были готовы к этому. Нам нужно было самим во всем убедиться, пройти через все это, чтобы осознать всю силу и глубину наших чувств. У нас это не так, как у других. Мы будем вечно любить друг друга. Ради этого можно пожертвовать всем-всем…

— Вы так неистовы.

— То же самое я говорил о тебе. Именно это и привлекает нас друг в друге. Я знаю, чего хочу, и знаю, как это получить.

— Не всегда.

— Всегда, — решительно сказал барон. — Кейт, не уезжай. Погоди немного. Если ты уедешь, я последую за тобой.

Мы сидели рядом, я прислонилась к его плечу, а он крепко меня обнимал.

Его присутствие утешало. Впервые я позволила себе взглянуть правде в глаза. Конечно же, я его любила. А когда ненавидела, это сильное чувство заслоняло от меня все остальное. И незаметно для меня самой превратилось в любовь. Теперь я любила его так же неистово, как ненавидела раньше.

Но я уезжаю в Англию. У меня нет иного выхода. Клэр помогла осознать это.

Я поднялась.

— Пора возвращаться. Скоро из замка вернется Клэр. Они с Кендалом будут беспокоиться, не застав меня дома.

— Пообещай мне только одно.

— Что?

— Что ты не уедешь, не предупредив меня.

— Обещаю, — ответила я.

Мы еще некоторое время стояли, прильнув друг к другу, и он целовал меня, но совсем не так, как раньше. На этот раз его поцелуи были бесконечно нежными.

Меня так и переполняли эмоции.

Потом он подсадил меня на Фиделя, и мы вместе вернулись в замок.

— Кендал, — сказала я, — мы едем в Англию.

Сын в упор уставился на меня, и его лицо застыло. В это мгновение он был поразительно похож на своего отца.

А я продолжала:

— Понимаю, что ты не хочешь покидать замок, однако мы должны уехать. Это ведь не наш дом.

— Наш! — гневно возразил он.

— Нет, нет… Мы находимся здесь только потому, что, когда покинули Париж, нам больше некуда было направиться. Но в чужих домах нельзя оставаться навсегда.

— Это дом моего отца, и он хочет, чтобы мы жили здесь.

— Кендал, — вздохнула я, — ты еще маленький. И должен меня слушаться, потому что я знаю, как будет лучше для тебя и для всех нас.

— Так не будет лучше. Не будет!

Он никогда раньше не смотрел на меня так, и выражение его глаз в этот момент причинило мне нестерпимую боль. Казалось, он меня ненавидит.

Неужели Ролло так много для него значит? Я знала, что Кендал очень полюбил замок. Для ребенка с развитым воображением он и в самом деле был дворцом чудес. Но дело не только в этом. Кендал твердо уверен, что его место здесь, и Ролло сыграл в этом не последнюю роль.

Он лишил меня невинности, думала я. Перевернул мою жизнь вверх дном. А теперь еще и хочет украсть моего ребенка!

Внезапно я разозлилась.

— С тобой разговаривать бесполезно, Кендал!

— Бесполезно, — согласился он. — Я не хочу в Англию. Я хочу жить дома.

На его лице опять появилось выражение, подчеркивающее сходство с отцом. Я подумала, что когда он вырастет, то станет в точности таким, как Ролло, и к моему смятению примешивалось чувство гордости за сына.

— Мы еще вернемся к этому разговору, — вздохнула я.

На большее сил уже не оставалось.

День подходил к концу. Жанна готовила ужин (она любила готовить). Клэр только что вернулась из замка.

— Баронесса сегодня в очень странном настроении, — сообщила она. — Мне не нравится все это.

Она встревоженно посмотрела на меня.

— На следующей неделе в это время мы уже будем ехать домой, — напомнила я ей.

— Так будет лучше, — сочувственным тоном произнесла она. Я в очередной раз изумилась ее способности понимать и сопереживать. — Где Кендал? — продолжала она.

— Наверное, они с Вильгельмом все еще играют в эту свою любимую игру. Я видела, как они направлялись в лес. Кендал нес что-то вроде сумки.

— Наверное, раскладывает свои следы. Как хорошо, что они с Вильгельмом подружились. Я так рада за этого несчастного малыша. Могу себе представить, как он жил тут один.

— Что же он будет делать, когда мы уедем?

Клэр нахмурила брови.

— Бедняжка! Он опять станет таким, как прежде.

— Мальчик очень изменился за то время, что мы здесь.

— Мне больно даже думать о нем. Кендал уже сказал ему, что мы уезжаем?

— Наверное, нет. Кендал не хочет уезжать. Когда я об этом заговорила, он так рассердился…

— Успокоится. Дети быстро ко всему привыкают.

— Он как будто одержим замком… и бароном.

— Очень жаль, но в конце концов все образуется.

— Ты веришь в сказки со счастливым концом, Клэр?

— Я верю в то, что счастливый конец зависит от нас самих, — тихо ответила она. — И всегда была в этом уверена.

— Ты умеешь утешить кого угодно.

— Иногда я думаю, что мне не следовало сюда приезжать.

— Откуда такие мысли?

— Своим приездом я предложила выход из создавшейся ситуации. Но мне иногда кажется, что ты этого вовсе не хотела.

Я молчала, задумавшись. От нее ничто не укроется, думала я.

— Мне был нужен выход, Клэр, — наконец произнесла я. — Ты его показала. Поэтому, пожалуйста, не говори, что лучше бы не приезжать.

Некоторое время мы сидели молча. Я думала о Клэр и о том, какой была ее жизнь, когда она ухаживала за больной матерью… Потом ее мать умерла, и она приехала к нам, чтобы ухаживать за моим отцом. Теперь выходило так, что она перенесла свою заботу на меня. Не имея собственной жизни, она всегда жила интересами других людей.

Примерно через полчаса она напомнила мне, что Кендал до сих пор не вернулся домой.

— Да, пора бы вернуться, — согласилась я.

Тут вошла Жанна и тоже поинтересовалась, где Кендал.

Его отсутствие пока что не обеспокоило нас, однако через час настроение изменилось.

— Очень странно, — проговорила Жанна. — Ему давно уже пора вернуться.