Жанна Монтегю - Укрощенная любовью
Двор был пуст – так же, как и кухня. Беренис наполнила плетеную корзину хлебом, сыром, положила туда немного фруктов и бутылку воды. Она не забыла и о трутнице: если не удастся найти форт Модифорда до темноты, ей придется развести огонь, чтобы отпугнуть диких животных. С корзинкой в руке она постояла у двери, ведущей в холл, напряженно прислушиваясь. Следующий этап осуществления ее плана требовал ловкости и находчивости: нужно было незаметно взять ключи Себастьяна. Беренис действовала спокойно и расчетливо, исполненная отчаянной решимости, которая толкает человека на самые невероятные поступки. Со стороны веранды она услышала мужские голоса. В это время дня веранда была в тени, и иногда мужчины располагались здесь, на воздухе, потягивая кофе и куря сигареты. Она узнала голос Себастьяна. Значит, ему уже настолько лучше, что он смог подняться? Подобно призраку, она проскользнула в спальню. Слова извинения готовы были сорваться с губ в случае, если она ошиблась и он все-таки остался в постели. Комната была пуста. Теперь предстояло выяснить, оставил ли он здесь свой сюртук. Оставил. Она обнаружила его висящим на спинке стула. Ее рука скользнула в карман. Пальцы сжали холодную связку железных ключей.
Беренис вздохнула с облегчением, слишком взволнованная, чтобы испытывать какие-то другие чувства. Путь назад был отрезан, и она бесшумно вышла и направилась к его кабинету, бросая по сторонам опасливые взгляды. Она заходила туда только однажды и обнаружила, что в комнате, которая использовалась как канцелярия, царил относительный порядок, дух строгости и деловитости. Там располагались шкафы с бухгалтерскими книгами, полки, заставленные томами в кожаных переплетах, рабочий стол с конторкой на резных ножках, покрытый зеленым сукном. Окна выходили на конюшню. На столе были разбросаны бумаги, и Беренис стала лихорадочно рыться в них. Она помнила, что кто-то, кажется, Грег, упоминал о карте местности, на которой был обозначен форт. Расписки, квитанции, адреса, купчие – некоторые написаны крупным, размашистым почерком Себастьяна. Схема побережья, набросанная от руки, путеводитель по улицам Чарльстона… И, наконец, потрепанный, сложенный вчетверо лист бумаги, который оказался тем, что она искала. Беренис сунула его в корзину. С каждой стороны конторки были ряды маленьких выдвижных ящиков, и, осторожно держа ключи, чтобы они не бряцали, она начала открывать их один за другим. Где-то должны быть спрятаны деньги… Чтобы подкупить Модифорда, ей понадобится больше, чем она имела.
Первый ящик оказался пуст, но во втором, у самой стенки, стояла небольшая металлическая коробка. С бьющимся от страха сердцем Беренис вытащила оттуда кошелек с золотыми монетами. Неожиданно кошелек выпал из ее рук, и монеты рассыпались по столу, мелодично зазвенев, словно колокольчики. Теперь оставалось последнее, что она должна сделать, прежде чем уйти.
Она вытащила лист бумаги, дрожащими пальцами взяла гусиное перо с медной подставки и, помедлив лишь мгновение, опустила его в чернильницу, затем начала писать:
«Монсеньор граф!
Сегодня Джульетт Паскаль призналась мне, что она ваша любовница и что вы – отец ее маленького сына. Она также сообщила мне о вашем дьявольском намерении убить меня. Мне ничего не остается, как покинуть этот дом. Не преследуйте меня и не препятствуйте мне тем или иным способом. Если вы сделаете это, то, Бог свидетель, я отдам вас под суд, чтобы вы были повешены как пират и убийца.
Беренис, графиня Лажуниссе».
Она оставила записку рядом с ключами и яростным жестом пригвоздила ее к столу ножом для разрезания бумаги. Это будет первое, что он увидит, войдя в кабинет. Затем, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, сунула в корзину кошелек, с полки, где хранилось оружие, взяла пистолет вместе с рожком для пороха и несколькими пулями, и покинула кабинет.
К счастью, Далси была где-то с Квико, и Беренис радовалась, что эти двое влюблены друг в друга и не замечают никого и ничего вокруг, иначе бы они насторожились. Далси обычно спала по соседству с хозяйской спальней, в гардеробной, где хранились ее собственная одежда и одежда ее госпожи. Беренис оказалась права, предположив, что сейчас гардеробная пуста. У служанки было немного одежды, да и выглядели эти вещи не столь изысканно по сравнению с туалетами Беренис, поэтому она взяла одно из лучших платьев Далси и переоделась.
Так как они были одинаково сложены, платье хорошо сидело на ней. Это было коричневое ситцевое платье с лифом, застегивающимся до самого воротника, и длинными рукавами. Теперь у нее был скромный и строгий вид, идеально соответствующий задуманному. Она уложила волосы в пучок на затылке, надела простенькую шляпку от солнца и свои сапожки для верховой езды. Шерстяная шаль пригодится, когда вечером станет прохладно, поэтому она добавила и ее. В последний момент она вспомнила о своем дневнике, старом друге, которому поведала так много секретов. Его она тоже должна взять.
«Пока все идет хорошо», – подумала она и прошла через Кухню. Часовые спали во дворе, прикрыв лица шляпами. Лишь один полосатый кот, сидящий у стены, наблюдал за ней светящимися желтыми глазами. Но войдя в конюшню, Беренис встретила Дэмиана, который несколько удивился, увидев ее там.
– Я еду к Мартинам, – пояснила она, сама поразившись тому, как быстро пришла ей на ум эта ложь. – Анни Мартин этой ночью родила, и я хочу ей кое-что отвезти. – Она указала на корзинку, надеясь, что он не заглянет внутрь.
– Мне поехать с тобой? – спросил он, помогая оседлать Сэнди.
– Не стоит! – ответила она как можно беззаботнее. – Оставайся и проследи, чтобы Себастьян не вставал с постели. Нужно, чтобы рана зажила, а он совсем не выносит бездействия.
– Я знаю, мы только что завтракали вместе, и он чертовски нетерпелив, – грустно сказал Дэмиан. – Пожалуйста, не задерживайся слишком долго, – добавил он, – иначе я буду волноваться.
– О, Дэмиан, мой дорогой брат! – Беренис бросилась в его объятия; нервное напряжение чуть не выдало ее.
Он был удивлен и растроган этим проявлением чувств.
– Ну, ну, что ты, – успокаивал Дэмиан, нежно гладя ее по спине. – Вчера на твою долю выпало суровое испытание, я знаю, ты вела себя храбро. Себастьян рассказал мне.
При упоминании о Себастьяне она резко отстранилась, привязала корзинку к седлу, сунула ногу в стремя и вскочила на лошадь.
– До свидания, Дэмиан! – крикнула она, выезжая из конюшни и пуская лошадь рысью. Она не оглянулась, но знала, что он стоит и смотрит ей вслед с озадаченным выражением лица.
Миновав открытое пространство, прилегающее к дому, Беренис въехала в лес, который обступил ее, словно темная зеленая завеса, протянувшаяся между небом и землей. Беренис на минуту остановилась, прислушиваясь, нет ли погони, но вокруг стояла тишина. Она тронулась дальше, используя карту и солнце в качестве ориентиров.
