Жаклин Монсиньи - Флорис. «Красавица из Луизианы»
— Ну да…
Господин Ленорман стал что-то суетливо искать среди бумаг, наваленных на столе.
— А, вот! Нашел! У меня есть груз… Так, всякая ерунда, дешевый товар, который должен через несколько дней отправиться к берегам Миссисипи, если будет попутный ветер.
Вдруг господин Ленорман как-то странно занервничал и, казалось, утратил желание сообщить еще что-либо.
— Как называется судно, сударь? — настаивал Флорис — он явился сюда не для того, чтобы расшаркиваться и говорить любезности.
Господин Ленорман снова извлек из кармана свой огромный клетчатый платок, громко высморкался, откашлялся, сплюнул…
— Сударь, я заклинаю вас!.. Я умоляю вас ответить! Ведь речь идет о чести, а может, и о самой жизни молодой девушки! — воскликнул Адриан.
Господин Ленорман переводил взгляд с одного брата на другого. Он явно был чем-то встревожен, да и оказался между двух огней. Он, разумеется, хотел сказать правду, чтобы сыграть какую-нибудь дурную шутку со своей женой и даже подложить ей хорошую свинью, а с другой стороны, по какой-то одному ему известной причине предпочитал держать язык за зубами. В конце концов чувства обманутого и оскорбленного мужа взяли верх, и он промолвил:
— Корабль называется «Красавица из Луизианы». Но почему это вас так интересует?
Ответа он так и не дождался: Флорис и Адриан уже были на лестнице.
25
— Это все злодей Беррье!
— Вы еще увидите времена царя Ирода!
— Настоящее избиение невинных младенцев!
Флорис и Адриан с трудом прокладывали путь в кипевшей от возмущения толпе на улице Тирон, в то время как Федор и Ли Кан пытались высвободить застрявшую в ней карету и двинуться дальше. Народ все прибывал и уже запрудил всю улицу.
— Что происходит, друзья мои? — спросил Флорис.
— Восстание, бунт, ваша милость! — ответил какой-то лавочник, предусмотрительно закрывавший окна и двери своей лавчонки.
— А это еще кто такие? Открывай карету, иначе не пропустим!
— Народ желает видеть, не спрятали ли вы там кого! — вопили возбужденные, раскрасневшиеся простолюдинки.
Флорис и Адриан подали знак Федору подчиниться требованию толпы. Злобные мегеры тотчас же сунули в карету свои растрепанные головы и столкнулись нос к носу с Элизой и Грегуаром.
— Ну и что все это значит, мои милые? Мы что, похожи на тех, кто пьет кровь? На людоедов? — заворчала Элиза и угрожающе замахнулась бутылкой. Женщины громко расхохотались.
— Эй! Не стоит гневаться, старушка! Мы не желаем вам зла!
Атмосфера немного разрядилась.
— И все же, что происходит? — спросил Флорис.
— Ах, молодой господин! Жандармы крадут наших жен и детей! Молодых девушек!
— Просто стыд и позор!
— Похоже, король пьет кровь наших малышей!
— Да, и жрет ляжки наших жен!
— Они отправляют невинных малюток за море!
— Говорят, на берега Миссисипи!
— И нищих тоже! Они похищают наших славных попрошаек! Я спрашиваю вас, на что же это будет похожа наша столица без этих несчастных? А? — ревел какой-то старик в отрепьях.
Флорис и Адриан согласно закивали головами.
— Вы правы! — прокричал Флорис с единственной целью убраться отсюда поскорей. Нельзя было терять ни секунды. Корабль… Батистина… Каждая задержка в пути могла стать роковой.
А толпа принялась горланить озорную песенку, в которой обвиняла короля во всех смертных грехах.
Флорис и Адриан переглянулись. Стоило воспользоваться тем, что парижане неожиданно пришли в хорошее расположение духа. Молодые люди знали, до какой степени опасной может быть толпа простолюдинов. Еще несколько мгновений, и настроение может перемениться! Тогда разразится настоящий бунт! Народ бросится выворачивать камни из мостовой и обрушит свой гнев на любого, кто хотя бы отдаленно напомнит полицейского или шпика.
— Эй, послушайте! Мы сейчас отвезем наших стариков в надежное место, а потом вернемся, чтобы помочь вам! — закричал Адриан. Разумеется, он лгал без зазрения совести.
— Отлично сказано! — заревела толпа.
— Эй, там! Расступитесь! Дайте проехать господам!
Флорис и Адриан обернулись, чтобы поприветствовать толпу взмахом треуголок.
Они вырвались вовремя. Толпа все увеличивалась. Всеобщее возбуждение распространялось с одной улицы на другую. У братьев было одно желание — поскорее выбраться из Парижа. Они добрались до Монпарнаса, а там уже было рукой подать до окраины. На первой же почтовой станции они распрягли лошадей.
— А что, господа, правда ли, что в столице революция? — спросил конюх, крутившийся около карсты.
— Очень похоже на то, милейший! — ответил Флорис, не поднимая головы. Как опытный путешественник, он внимательно осматривал подковы своего коня.
Грегуар и Элиза вытирали холодный пот со лба. Бедные старички были не на шутку испуганы.
— Ах, господин маркиз! Это ужасно! Париж в гневе! Я уже однажды видел такое зрелище вместе с госпожой графиней. А я-то думал, что мне больше уже никогда не доведется испытать подобное! — сказал Грегуар, высовываясь из кареты. Он был белее полотна.
— Боже мой! Боже мой! Сегодня вечером в столице не останется камня на камне! Только дым и пепел! — простонала Элиза.
— Нет, моя дорогая нянюшка, но… Если у короля дурные советчики и он предпринимает действия, которые не находят одобрения у народа… Да, все это может стать началом конца нашего королевства! — грустно предсказал Адриан.
— Ах, Иисусе! Святой Иосиф! Пресвятая Дева Мария! Наступает конец света! Апокалипсис! — пролепетала Элиза.
— Вперед! Вперед! Мы готовы! Погоняй! Да гони галопом! — приказал Флорис.
— Не видели ли вы четверых всадников и карсту? — спросил несколько минут спустя Эрнодан де Гастаньяк, прибывший на почтовую станцию.
— Да, господин капитан, они поскакали по дороге на Бордо.
— Похоже, капитан, дела наши плохи! — сказал Лафортюн, обожавший тишину и покой и ненавидевший длинные и опасные путешествия.
— Скорей! Скорей! В седло! — закричал Эрнодан, не желавший отстать от братьев.
— О-ля-ля! Да у меня задница горит огнем! — запротестовал толстый рейтар.
Но безжалостный молодой капитан уже пришпорил своего коня, не обращая внимания на жалобы подчиненного.
— Эй! Приятель, не знаешь ли, где стоит «Красавица из Луизианы»? — спросил Флорис у одного из матросов.
Тот неторопливо снял свой берет с помпоном, задумчиво поскреб в затылке, напрягая память.
— А черт ее знает! На рейде-то полным-полно кораблей!
Раздраженные сим маловразумительным ответом, Флорис и Адриан отправились дальше. Чтобы выиграть время, они оставили карету неподалеку от порта, под бдительным оком Федора и Ли Кана.
