Достойный Розы - Валерия Аристова
Она совсем не изменилась. Немного похудела, глаза казались больше, а губы... а губы дрогнули, будто она хотела что-то еще сказать, но промолчала.
Он тоже молчал, впитывая ее близость. Вдруг перед его глазами промелькнул тот миг, когда он вошел в свою комнату, которую в той, иной жизни, снимал у старухи Нэнси, и увидел Розу на своей кровати. Тогда глаза ее смотрели на него испуганно. Сейчас же он не мог понять, как она смотрит на него — испуганно, отстраненно или холодно. Глаза ее распахнулись, но она все еще молчала. И тогда Дэвид сделал то, что сделал в тот давний день. Он опустился перед ней на колени, и развел руками, будто отдавая ей снова всего себя.
— Я, как всегда, у ваших ног, Роза, — проговорил он, пытаясь не разрыдаться перед ней.
Морской ветер шевелил ее волосы, складки ее темно-синего платья, кружевную накидку на плечах. Прямо над ними пролетела большая белая чайка, крича и шумно махая крыльями. Его старый потертый плащ тоже распахнул ветер, а немного поднявшийся рукав сделал заметным так и не исчезнувший никуда шрам. Шрам от кандалов.
— Вы, как всегда, богаты и счастливы, — сказал он, рассматривая ее застывшее лицо, — а я там, где заслужил. На дне общества, там, где начинал. Ваш муж даст вам все богатства мира, и, наверняка, он любит вас не меньше, чем люблю вас я... Хотя... — он вдруг почувствовал, как слезы брызнули из глаз.
Роза склонила голову, увидев его слезы.
— Хотя можно ли любить больше? Я жил только ради того, чтобы иметь счастье снова увидеть вас! Чтобы... вы знаете, — он вдруг заговорил быстро, будто боялся, что она прервет его, — там, в Австралии, я имел несчастье понравиться дочери плантатора. Она иногда останавливала меня и заговаривала со мной, иногда давала поручения... И однажды ее брат обнаружил меня в ее комнате, когда я ждал, что она прикажет мне на этот раз. Такой ненависти я не видел никогда. Наверное, я не должен был выжить. Но вися на позорном столбе всю ночь, в бреду, я звал вас... и я дал себе клятву, что выживу, чтобы еще раз увидеть вас.
Слезы покатились по его щекам, и Роза вдруг склонилась к нему и приложила к щеке его свою руку. Он прижался к ней, содрогаясь всем телом от возможности просто коснуться ее ладони.
— Простите, Роза, я стал так сентиментален. Это все нервы. Но я клянусь, что постепенно стану самим собой. Я ведь только сегодня прибыл в Нью-Йорк, и сразу разузнал ваш адрес... Бросил сынишку на няню...
— У вас есть сын? — спросила она тихо.
Это было первое, что она сказала, и Давид вцепился в ее руку, боясь, что она отстранится от него.
— Да, у меня есть сын. Ему три года, — он заулыбался, и Роза узнала эту улыбку, ту самую, в которую была всегда так влюблена, — малыш совсем. После смерти жены я смог наконец продать все, что мы имели с ней, и взять билет до Нью-Йорка. Не думайте, что я нищий. На первое время у меня есть деньги... а потом я что-нибудь придумаю. Надо вырастить сына, он не должен нуждаться...
— Вы были женаты? — снова спросила она, окидывая его взглядом.
Ему стало стыдно за свой наряд. За потертый плащ и старый костюм, за простой белый галстук без булавки, за видавший виды жилет. Но другого у него не было, да и он сам давно перестал обращать внимание на такие мелочи, как одежда.
Он подполз ближе к ней и облокотился о скамью, на которой она сидела.
— Я женился на Саманте, когда мне сократили срок и определили на поселение, — он сжал ее руку, — потому что не мог поступить иначе. Она последовала за мной в Австралию, она... выкупила меня. Я не мог обмануть ее, кем бы я был после этого... Но, возможно, вы меня осудите.
— Вы поступили правильно, — она улыбнулась.
От ее похвалы он вспыхнул, как мальчишка, а потом заговорил, словно пытаясь оправдаться перед ней:
— Вы... вы были только мечтой. Той, что рухнула и погребла меня под собой. Я ответил за все, Роза, — он закрыл глаза, собираясь с мыслями, — за свой обман, за подлог, за... — он махнул рукой, — за то безумное желание жениться на вас, которое заставило меня пойти на преступление. Я потерял все. И свободу, и, самое страшное, вашу любовь. И я... хотел только увидеть вас, поблагодарить вас за то, что были в моей душе, когда я был на грани безумия, на грани смерти, и поддержали, просто своим именем, позволив зацепиться за старую мечту. Я хотел увидеть вас. И больше мне ничего не надо.
Он улыбнулся, уже не скрывая слез. Роза тоже улыбнулась, но улыбка ее была немного лукава.
— Только увидеть? — переспросила она. Лицо ее просветлело, и теперь она улыбалась совсем искренне, так, как он помнил, улыбалась прежде.
Он склонил голову, запустив руку в растрепанные ветром волосы.
— Я — никто, Роза, никто. Я бывший каторжник, я вор, и подлец, шантажист, совратитель юных девиц. А вы — жена уважаемого человека, вы богаты и счастливы, вы недостижимы для меня. У вас есть муж и деньги. Я же... мусор у ваших ног и тот достойнее.
Она вдруг протянула руку и положила ее ему на голову, играя его волосами. Дэвид снова почувствовал, как слезы потекли из глаз, но совсем не стеснялся их. За годы в Австралии он стал нервным и злым, а некоторые вещи легко вызывали его слезы. Но эта ласка, слишком нежная, чтобы быть возможной, казалась ему подарком судьбы.
— Ничего этого нет, — сказала Роза тихо.
— Нет? — он вскинул на нее глаза, не понимая, о чем она говорит.
— Кейр Морган был слишком самонадеян, — она усмехнулась, но как-то по-доброму, и тень пробежала по ее лицу, — он, лучший ученик колледжа, получив все богатства моего отца, поклялся увеличить состояние. Удвоить его. Сначала ему везло. Но потом он зарвался. Вложения оказались неудачны. Ему не хватало опыта, — она вздохнула, — в один прекрасный день он узнал, что полностью разорен. Он не мог простить себе этого. Кейр пошел в свой кабинет и пустил пулю в лоб.
Дэвид замер, не смея дышать. Неужели судьба наконец-то
