Симона Вилар - Делатель королей
Герцог Глостер глубоко вздохнул. Колокола, не умолкая, звонили вдалеке, и звук их казался призрачным. Стояла глубокая ночь, ночь перед битвой. Ричард знал, что король ждет его с известиями от брата, но не стал спешить. У него было еще одно дело, и, пришпорив коня, он легко поскакал по лесной тропе, вьющейся между стволов могучих дубов, перевитых туманом.
В отличие от Джорджа, Ричард никогда не боялся заблудиться в тумане. У него была превосходная зрительная память, и он уверенно правил конем, легко угадывая знакомый путь через лес.
Сейчас он думал об Анне Невиль. Эта женщина была его врагом, она знала о нем то, что он хотел бы похоронить на дне самой глубокой могилы. Еще год назад, когда он охотился за Анной по всей Англии, он молился только об одном – чтобы она умерла. Именно тогда он сказал своему приближенному Джону Дайтону, что не будет слишком строг, если леди Анна случайно погибнет в перестрелке или ее зарубят, приняв за оруженосца сэра Майсгрейва.
Впрочем, этот олух упустил ее буквально из-под носа, позволив сбежать вместе с Майсгрейвом. Ричард в ярости послал за ними лучшие корабли, но страшная буря разметала суда, и из трех каравелл вернулась всего одна. Моряки, пережившие тот шторм, твердили, что беглецам вряд ли удалось спастись. И поначалу все указывало на это. Анна Невиль исчезла. Время шло, а о ней не было ни слуху ни духу. И вдруг, как гром среди ясного неба, известие, что она прибыла в Париж и уже помолвлена с молодым Эдуардом Ланкастером.
Сейчас Ричард уже мог спокойно ворошить прошлое, но тогда приходил в отчаянье от одной мысли о постигшей его неудаче. Он оказался в опале у короля, был изгнан, Эдуард подозревал его, а главное – со дня на день он ждал, что Анна, движимая местью, объявит во всеуслышанье, что именно он является виновником гибели своего отца и младшего брата. Он сорвал злобу на Джоне Дайтоне, обвинив его во всем и велев убираться с глаз долой, сам же удалился в Глостер, заперся в своем замке Бристоль, где и пребывал в унылом одиночестве, кипя ненавистью и вынашивая коварные планы.
Однако проходили недели, но никто не обвинял его, никто не слышал о его страшной тайне. И тогда Ричард почувствовал нечто вроде расположения к Анне. Женщина, которая умеет держать язык за зубами, достойна уважения.
А потом пришло время, когда Эдуард стал пленником Уорвика и не мог обойтись без помощи брата. Поначалу Ричард не спешил, полагая, что Уорвик сделает за него всю грязную работу и покончит со старшим из Йорков. Но в этом случае у Джорджа оказывалось слишком много шансов взойти на трон. Как бы то ни было, помазанником и законным монархом оставался Эдуард, и если бы его не стало, уставшая от бесконечных войн Англия, взнузданная Ричардом Невилем, смирилась бы с Ланкастерами. К тому же Глостер знал, что если окажет Эдуарду в трудный момент поддержку, то навсегда завоюет его расположение. Да, Нэд злопамятен, но обладает редким для правителя умением быть благодарным. Ричарду было со всех сторон выгодно заключить союз со старшим братом, а он умел блюсти свою выгоду.
А потом пришла пора не покладая рук трудиться, чтобы одержать победу над Делателем Королей и со славой вернуться в Англию. Ричард сблизился с братом, вновь стал пользоваться неограниченным доверием. Он знал теперь, что может многого добиться от Нэда, если пожелает, и не сомневался, что старший брат примет его сторону в случае с Анной Невиль.
Да, ей отводилось видное место в планах Ричарда. Если победит Белая Роза, он – третий Йорк – так и останется третьим. Эдуард вернет трон, Кларенс получит огромное состояние Уорвика, почти равное владениям короля, и станет вторым человеком в Англии. А он, Ричард?.. Иное дело, если владения Уорвика разделить пополам. Но это возможно лишь при условии, что наследство Делателя Королей перейдет к его дочерям, Изабелле и Анне… Анне, которая все еще остается супругой Эдуарда Ланкастера, да и Уорвика не так-то легко сбросить со счетов…
Ричарда Глостера не могли остановить такие препятствия, как муж и отец будущей невесты. Они из стана Ланкастеров, а значит – враги, но сейчас Ричард как никогда был уверен в грядущей победе. И еще – он хотел повидать Анну Невиль…
Замок Хэмбли, куда Роберт Рэтклиф поместил Анну Невиль, был небольшой крепостью, стоявшей восточнее Барнета среди пахотных земель и давным-давно не имевшей никакого стратегического значения. Гарнизон ее был невелик, строения пришли в упадок, и замком ее можно было бы назвать лишь из-за старой двухъярусной башни с деревянным навершием. Лежащий в стороне от дорог, затерявшийся среди зеленых холмов, Хэмбли был идеальным местом, чтобы держать Анну в изоляции и не дать совершить очередной побег этой безрассудной принцессе.
Когда Ричард миновал опустившийся при его приближении мост и оказался в застроенном казармами дворе Хэмбли, он тотчас заметил, что на втором ярусе башни мерцает свет.
– Как Анна, сэр Роберт? – спросил он, отдавая повод поспешившему к нему рыцарю.
– Поначалу шумела и била посуду. Дебора Шенли едва ее успокоила. Потом целый день проспала. Сейчас спокойна и даже просила позволения посетить пасхальное богослужение в соседней деревне.
– Ни в коем случае! – всполошился Ричард.
– Разумеется! – улыбнулся Рэтклиф. – Я уже понял, что это за дама.
Ричард заметил мелькнувший в окне силуэт и улыбнулся. В его улыбке была мстительная радость. Эта девчонка год назад сумела взять над ним верх. Теперь они квиты. Он всегда добивался своего, и неважно, что на этот раз побежденной оказалась совсем юная женщина. Он давно знал: младшая дочь Делателя Королей – достойный противник.
По скрипучей деревянной лестнице, приволакивая ногу, он поднялся в башню и, постучав, отворил тяжелую дверь. Покой, предоставленный дамам, был круглым, с грубыми каменными стенами, неровным полом и массивными деревянными балками под потолком. Очаг, примыкавший к стене, был выложен плитами серого сланца, мебель была тяжелой, топорно сработанной.
Смолистый дух, шедший от огня, не мог побороть устоявшийся запах конского навоза и пыли. Вблизи очага стояла старинная широкая кровать, покрытая богатым одеялом из беличьих шкурок. На кровати, лицом к двери, восседала привлекательная светловолосая дама. Ричард узнал ее – это была баронесса Шенли. Но взгляд его был устремлен на лежавшую в глубине кровати женщину. При появлении герцога баронесса встала и присела в реверансе. Но Ричард словно не заметил приветствия.
В комнате царил полумрак, и он не мог как следует разглядеть лицо Анны, однако тотчас узнал раскосый разрез ее глаз, нежную линию подбородка, горделивую посадку головы на гибкой шее. Волосы принцессы были небрежно заколоты, так что одна прядь падала вдоль щеки. В том, что Анна не поднялась навстречу герцогу, а осталась лежать, опираясь на высоко взбитые подушки, чувствовался вызов, но Ричард лишь улыбнулся.
