Симона Вилар - Делатель королей
– Идем, Джорджи. У нас мало времени.
По-прежнему ворча, Кларенс вошел в хижину угольщика. Ричард опустил шкуру, и внутри сразу стало темно, лишь слабо светились головни в очаге. Хозяев хижины всякий раз, когда здесь происходила встреча, выгоняли в лес, и теперь лишь корова утробно вздыхала за перегородкой да черный кот уставился на вошедших фосфоресцирующими глазами. Ричард подхватил кота на руки, и тот благодушно заурчал.
– Ты в самом деле подозреваешь, что Медведь что-то пронюхал?
– Откуда мне знать? Для него я по-прежнему «сынок», но ведь кругом кишат шпионы. К тому же чертовка Анна все еще неизвестно где. Если она доберется до отца, тот не откажет себе в удовольствии утопить меня в первом же болоте.
– Почему, собственно, утопить?
– Оставь, Ричард. Давай-ка бумагу, я нарисую, как Уорвик расположит свои силы.
Глостер сбросил с колен кота и протянул Джорджу лист телячьего пергамента, а заодно и уголек. Оба брата склонились так, что их головы едва не соприкасались. Они были разительно непохожи – круглолицый, зеленоглазый Кларенс, с вьющимися кольцами каштановыми кудрями и смуглый, как испанец, Ричард с его гладкими и темными, как вороново крыло, волосами, жестким подбородком и безгубым нервным ртом. Его глубокие черные глаза сверкали, как агаты.
– Тебе цены нет, Джордж, – сказал он, когда брат закончил свои пояснения. Он улыбнулся и отправил пергамент в огонь.
– Ты что, спятил? – возмутился Джордж.
Глостер пожал плечами.
– Уголек все равно сотрется. Главное, что я это видел.
Джордж остался недоволен. В том, как смотрел на него младший брат, как поблескивали его глаза, явственно проступала насмешка. Он всегда подозревал, что этот калека считает его глупее себя, и это его бесило.
– У Эдуарда не изменятся планы? – спросил он, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. – Ведь эта диспозиция…
– Нет. А хоть бы и изменились, для тебя это ничего не меняет.
– Как так?
Зубы Ричарда блеснули в улыбке. Джорджу стало не по себе. Он нередко замечал, что улыбаясь, Ричард становится странно похож на Уорвика – сказывается родство Невилей с Плантагенетами.
– Ты ведь уже провинился, Джордж. Нэд не вполне тебе доверяет. Твое дело, услышав клич: «За святую Англию и братьев!», вывести свою конницу и обрушиться на Уорвика с тыла. Ведь он, как и предполагалось ранее, намерен держать твои отряды в резерве.
Джордж выругался.
– Так, значит, вы не доверяете мне? А ведь я рискую куда больше вас. Я все время у него в руках и…
– И ты опасаешься, что он тебя утопит! – захохотал Ричард. – Ничего, Джорджи, не долго осталось ждать. На рассвете все решится. Мы с Нэдом помним, чем тебе обязаны, но пока исход сражения не ясен, тебе незачем знать наши планы.
– Я ведь поклялся!
– Ну-ну! Слишком много клятв, братец. Знаешь ли, argumenta ponderantur, non numerantur[63]. Постой, не злись. Наш договор остается в силе, и, если Уорвик падет, ты наследуешь все его имущество. Нэд никогда не нарушит слова. И мы убеждены, что ты не переметнешься к Уорвику, даже если он и потеснит Белую Розу. Он не простит тебе этой маленькой шутки с его любимицей Анной.
В мягком голосе Ричарда звучала угроза. Джордж скрипнул зубами.
– Ты прекрасно знаешь, что у меня не было выбора. Принцесса Уэльская знала обо всем, и я не думаю, что вы поступили бы иначе на моем месте.
Ричард кивнул.
– Не спорю. Ты должен был что-то предпринять и довольно ловко провернул дельце с ее отплытием во Францию и этой свадьбой-ловушкой, но держать нежную принцессу в подземелье, без света и воздуха, среди крыс… Нет, у Уорвика есть все основания взбеситься.
Кларенс нахмурился.
– Лучше бы ты занялся поимкой этой девки. Она хитра, как лиса, опасна, как рысь и плюет на преграды. Она обвела вокруг пальца вас с Эдуардом, а теперь умудрилась исчезнуть из подземелья Тауэра. Клянусь рукоятью меча, она может как призрак проходить сквозь стены!
Ричард удивленно вскинул брови.
– Да что ты говоришь? Так-таки через стены? Что ж, я это учту.
Джордж встрепенулся.
– Не хочешь ли ты сказать, что Анна Невиль уже у тебя?
Ричард улыбался.
– Можешь быть спокоен, братец. Дочь Уорвика больше не сможет тебе повредить.
Джорджа охватила волна благодарного облегчения. Он погладил трущегося о его ногу кота. Но уже через минуту обеспокоенно спросил:
– Как вы собираетесь с нею поступить? Не забывай, Риччи, что она сестра моей жены.
– И наследница половины состояния Уорвика, – все с той же улыбкой добавил Глостер.
Джорджу стало не по себе. Казалось, младший брат видит его насквозь. Он начал злиться.
– Не строй из себя мудрого Мерлина, Ричард! Ты любил играть в эту игру в детстве, но мы уже не дети, и я ничуть не менее сообразителен, чем ты. Мне известно о твоем сватовстве к Анне. Однако теперь она замужем за Ланкастером, а ты не папа римский, чтобы освободить ее от брачных уз.
Ричард наклонился и подбросил в очаг буковое полено. Оно оказалось сырым, огонь не хотел разгораться, и от очага повалил едкий дым.
Ричард поднялся.
– Идем.
Они вышли из душной хижины в полный туманной мглы ночной лес. Неподалеку, позванивая удилами, стояли их кони. Большой белый жеребец Ричарда почти растворился в тумане. Откуда-то из непостижимой дали летел благовест, проснулись колокола.
Братья переглянулись. В сыром полумраке они казались друг другу тенями.
– Христос воскрес, – сказал младший.
– Воистину так, – ответил средний, и они обнялись и поцеловались.
Когда они уже садились верхом, Ричард сказал:
– Конечно, я понимаю, что для тебя, Джордж, было бы лучше, если бы Анна Невиль тихо угасла в Тауэре и ты оказался единственным наследником Делателя Королей. Клянусь раем и адом, и у меня есть причина желать ей той же участи. Однако, пока Анна остается супругой принца Уэльского, она нужна нам живой. Приманка для Ланкастеров куда более лакомая, чем даже полоумный король Генрих.
Ричард слышал, как его брат хмыкнул, видел, как Джордж развернул лошадь, и появившийся словно из-под земли проводник повел ее сквозь волокна тумана. Он знал, что Кларенс не поверил ему, но это его не занимало сейчас. У него были свои планы, и он не собирался делиться ими ни с Джорджем, ни с Эдуардом.
В глубине души Ричард презирал среднего брата. Глупец, мечущийся от одного лагеря к другому, мечтающий о короне, а в итоге устремляющийся к тому, кто больше заплатит. Он не внушает доверия, раздражает своей кичливостью, опасен и ненадежен как союзник. И тем не менее он тоже Плантагенет, и за его спиной стоит двенадцатитысячное войско.
Герцог Глостер глубоко вздохнул. Колокола, не умолкая, звонили вдалеке, и звук их казался призрачным. Стояла глубокая ночь, ночь перед битвой. Ричард знал, что король ждет его с известиями от брата, но не стал спешить. У него было еще одно дело, и, пришпорив коня, он легко поскакал по лесной тропе, вьющейся между стволов могучих дубов, перевитых туманом.
