Наследники Вещего Олега. Годы золотой славы - Виктория Анатольевна Воронина
В избе прислужниц Дживы не было, но зато в горнице их встретила молодая рысь, злобно уставившаяся на Игоря своими желтыми глазами. Молодой князь остановился как вкопанный и настороженно спросил:
- Что это за тварь?
- Не бойся, любый. Это Руда, - небрежно ответила ему Джива и принялась ловко стягивать с него и с себя одежду. – Я ее приручила и без моего повеления она ни на кого не набросится.
Она полностью разделась, раздела Игоря и в нетерпении позвала его:
- Иди ко мне, милый.
Но Игорь не мог сдвинуться с места. Опасное соседство пусть даже прирученной рыси продолжало беспокоить его. В огромных глазах большой хищной кошки читалась ревность, и молодой князь чувствовал – стоит ему заняться любовью с Дживой как рысь прыгнет на него сзади и исполосует ему спину когтями как острыми бритвами ромейских цирюльников. Догадавшись о его мыслях, Джива быстро вывела Руду за дверь и тоном, не терпящим возражения, велела:
- Обними меня, Игорь, заполни меня собою так, чтобы я позабыла обо всем на свете!
Молодой князь послушно обнял свою любовницу, осыпал ее пылкими поцелуями, но телесное желание, ранее бившее в нем ключом, куда-то пропало. Он несколько раз пытался ввести свой уд в тело Дживы, но все его старания заканчивались неудачей. После нескольких тщетных попыток сын Рюрика с ужасом посмотрел на ненасытную в ласках полюбовницу и с отчаянием прошептал:
- Джива, я не могу… Не могу взять тебя. Словно кто-то навел на меня порчу.
Лесная жрица раздраженно передернула плечами и попыталась своими ласками вызвать прежний огонь желания в своем возлюбленном. Игорь, испытывая все большее отчаяние, содействовал ей, но его уд словно омертвел; прежняя мужская немощь вернулась и не отпускала его.
Устав от бесплодных попыток, Джива разочарованно взглянула на поникшее мужское достоинство Игоря и начала одеваться. Сгорая от стыда, молодой князь не мог сдвинуться с места, ему оставалось только с мольбой смотреть на любимую в надежде на ее снисхождение. Но Джива не отличалась милосердием, и ее любовь к немощному любовнику исчезла в один миг. С презрением посмотрев на убитого горем юношу, она жестко сказала:
- Одевайся, хиломудый, и спрячь свой никчемный болтунец. Убирайся из моего дома и больше никогда не появляйся в нем.
- Джива, подожди. Возможно, это временная слабость, а потом я ублажу тебя так, как ты этого захочешь, - попробовал было уговорить непреклонную возлюбленную не отказываться от него Игорь.
- Нет, ты проклят, на тебе явно лежит гнев могущественных богов, - отрицательно покачала головой жрица Дивии. – Удивительно, как я сразу этого не разглядела и потратила на тебя большую часть моих сил, вызывая в тебе любовь своим колдовством. Ты сам несчастен и будешь делать несчастными всех, кто связан с тобою. И потому больше не являйся ко мне, иначе я погублю тебя и скормлю Руде за обедом!
После этой жестокой отповеди Игорь ушел как побитый пес. Преследуемый стыдом и отчаянием молодой князь не помнил, как он добрался до Киева и проехал Боричев узвоз – главный подъем на Старокиевскую Гору, где мощно проступали на фоне синего неба срубные башни детинца. Мощные, из могучих бревен, окованные железными полосами ворота Горы были еще по дневному открыты настежь. Подле них стояли стражи в остроконечных шлемах и в булате, с ног до головы обвешанные оружием, а на широком дворе детинца прохаживался Вещий Олег и толковал с воеводой Вельмудом и приближенными ему хирдманами-дружинниками о заставах на дальних подступах к Киеву.
Олег заметил искаженное горем лицо племянника и встревожился. Он окликнул его, но Игорь, словно слепой, прошел, не замечая, мимо него по утрамбованной дороге к княжескому терему. Вещий князь подавил порыв тут же последовать за юношей, и сначала закончил важный разговор со своими сподвижниками. Однако забота все больше омрачала его сердце – никогда Игорь не выглядел таким подавленным, и случилось нечто действительно серьезное, - сын его сестры никогда по пустякам не расстраивался да еще имел обыкновение поднимать шутками дух товарищей-побратимов в трудных обстоятельствах.
Вещий князь прошел в покои Игоря и резко распахнул расписные створки дверей в его одрину. Она была довольно велика и вместительна. Обширная бревенчатая палата уходила вперед, опираясь на мощные, с вызолоченной резьбой столбы, в ее углах таился полумрак. В дальнем конце, там, где на треногах ставили светильники с ароматичными восточными маслами, находилась кровать молодого князя. Игорь неподвижно лежал на ней, бездумно рассматривая потолок.
- Игорь, что случилось? На тебе лица нет, - озабоченно произнес Олег.
Юноша чуть вздрогнул от звука голоса дяди. Ни за что на свете ему не хотелось говорить, какое он только что перенес унижение.
- Ничего не случилось, вуй, устал я. Охота не задалась с самого начала и оказалась неудачной, - прошептал он побелевшими от напряжения губами. Нелегко ему было обманывать своего второго отца, но не желал он признаться в своей постыдной мужской немощи даже самому близкому и родному человеку.
Вещий князь не поверил племяннику. Такое горькое беспросветное отчаяние, которое читалось на лице Игоря, мужчина может испытывать, если его отвергла любимая женщина.
- Кто она? – сурово спросил он.
Игорь вздрогнул во второй раз. Поистине его дядя был вещим волхвом и напрасны всякие попытки скрыть от него правду.
- Главная служительница богини Дивии, - еле слышно проговорил юный князь.
- Так. И чем ты ей не угодил? – напряженно всматриваясь в племянника, спросил Вещий Олег. Он пытался рассмотреть его будущее, и было важно, чтобы Игорь не таился от него.
Игорь рывком сел на кровать и в отчаянии закрыл лицо руками.
- Вуй, позволь мне умолчать об этом. Ты будешь презирать меня, коли узнаешь правду, - простонал он.
- Мальчик мой, ты от рождения обладаешь благородным духом твоего отца Рюрика и не способен совершить постыдный поступок, вызывающий мое презрение, - ласково сказал Вещий Олег. Как никто другой, он был способен понять племянника и разделить его боль как свою. Сам в свое время сполна испил горечь безответной любви, долго не желала Дарина признать его своим мужем. – Откройся мне и ты убедишься, что я не злоупотреблю твоим доверием.
В голосе
