Наследники Вещего Олега. Годы золотой славы - Виктория Анатольевна Воронина
Джива увлекла молодого князя за собою по лесенке на высокое крыльцо и открыла наружную дверь. Дверь в необычной избе оказалась добротной, из оструганных дубовых досок. В сенях их встретил запах сухих лечебных и пахучих трав, потом в полутьме скрипнула еще одна дверь, и Игорь оказался в главном помещении избы лесной жрицы. Внутри было просторно: поперечные балки подпирались крепкими столбами, вдоль стен стояли крытые медвежьими шкурами скамьи, висели полки с горшочками и причудливыми кувшинами. Большая, беленная известкою печь занимала треть избы.
Двумя смутными тенями в избу скользнули прислужницы Дживы и зажгли огонь в глиняных светильниках. Жрица коротко велела им позаботиться о коне Игоря, а затем повела своего нового возлюбленного в верхнюю горницу. Почти все пространство в ней занимало огромное ложе, устланное меховым покрывалом, на стенах висели для утепления белые козьи шкуры. Джива открыла ставни окна, желая впустить в горницу свежий ночной ветер, и повернулась к Игорю, призывно протянув к нему руки. Молодой князь поспешил прийти в ее объятия, и снова сладостной была любовь Игоря со служительницей Дивии, не думал он о своих друзьях-охотниках, разыскивающих его в лесу, даже не хотел вспоминать про них.
Миновал месяц Зоревник, прошел Листобой, а молодой князь так же находился под властью очарования служительницы богини Дивии как в первый день их встречи, и использовал любой предлог, чтобы выскользнуть из Киева и помчаться к своей возлюбленной. Со временем любовное чувство Игоря не только не ослабевало, но еще больше разгоралось жарким пламенем. Охватило его желание сделать Дживу не только своей супругой, а также великой русской княгиней, чтобы была она привязана к нему навеки, до конца своих дней.
Лесная жрица холодно приняла это предложение влюбленного князя. В своем лесу она обладала такой же полнотой власти, как он в русских городах, и не хотела Джива терять свободу и положение высокопоставленной жрицы, подчиняться после заключения брака мужу пусть даже если он великий князь, влекла ее легкая любовь без всяких обязательств.
Игорь не терял надежды уговорить неуступчивую чаровницу стать его женой, однако судьба на этот раз была против него, и пришлось ему убедиться в том, что легче вековой камень расколоть косой, чем заставить Дживу сделать что-то против ее воли. Мало-помалу между ними начались ссоры, и неизменно молодому князю приходилось отступать перед твердостью лесной возлюбленной.
В начале Перезимника Игорь сорвался, крикнул гордячке, что она видит его в последний раз, если не даст согласия стать его ладой и обойти вокруг священного дуба, совершая свадебный обряд. Ничуть не испугавшись, Джива встала на ложе во весь рост, толкнула любовника назад в постель – сильна она оказалась как здоровая кобылица - и наступила розовой пяткой на голую грудь Игоря.
- Никуда ты не денешься, княже! – процедила она сквозь зубы и торжествующе расхохоталась, с силой давя ногой его тело, чтобы он сполна почувствовал ее власть над ним: - Мой ты, мой! Ворожила я на тебя, ворожила, и наворожила, что любить тебе меня пока железо в порошок не сотрется.
- Врешь, ведьма! – рассердился Игорь, и в минуту гнева он стал удивительно похож на своего отца Рюрика. Молодой князь скинул ногу Дживы с себя и зло прибавил: – Все равно уйду от красы твоей подколодной, не век тебе словно теленка меня на привязи водить.
Его слова вызвали новый приступ неудержимого смеха у жрицы Дивии. Юный князь постарался поскорее покинуть дом полюбовницы, в которой он от обиды начал видеть едва ли не врага, но права оказалась Джива, не мог Игорь позабыть ее, даже когда уехал из Киева в Новгородскую землю. Чудилась она ему за каждым поворотом, в каждом углу, где бы он ни был, а когда весною на Красную горку ворон Дживы прилетел в Рюриково Городище и призывно закаркал на подоконнике окна его светлицы молодой князь так и кинулся ему навстречу, и образ любовницы завладел его душой с новой силой. Поначалу он пытался бороться с собою, но Джива неотступно стояла перед его глазами и манила его за собою, словно не было между ними жестокой ссоры. Да и ворон непрестанно напоминал ему о своей хозяйке, исправно подавая голос по утрам и вечерам, бередил его сердечные раны.
Когда Вещий Олег засобирался в Киев, то Игорь был вне себя от радости, и с такой готовностью начал собираться в дорогу, что его мать Ефанда почувствовала обиду от того, что сына ничуть не печалит разлука с нею. Но Игорь не замечал хмурое лицо Ефанды, до того сильно хотелось ему снова попасть в сладкую неволю к любимой Дживе. Даже умереть в ее объятиях он счел бы за великое счастье и потому гнал коня к ней изо всех сил.
Издалека увидел молодой князь желанную деву. Стояла она у речушки, протекающей возле ее дома, выглядывала его. Небольшая река, почти ручей, была медлительной, плавной, но чистой и сверкающей на солнце. Ее берега, как кружевом, были обрамлены ажурными водными растениями, которые тянулись нескончаемой полосой. Над ними неспешно кружились стрекозы с радужными крыльями, слышался стрекот насекомых, рассевшихся на длинных, опускающихся к воде травах. Джива, одетая в нарядное белое платье, обильно украшенное вышивкой, находилась у камышей и призывно махала ему рукой. Лицо у нее было прехорошенькое: нежное, большеглазое, улыбающееся, светящееся от радости встречи с ним. Игорь даже поразился тому, что когда-то она показалась ему лишенной яркой красоты. Теперь бы он не променял эту лесную чаровницу на первых красавиц Руси, призывно улыбающихся ему.
Сходные чувства испытывала и Джива. Она подбежала к нему, быстро ухватила за повод его коня и сказала, блестя своими бездонными очами:
- Ну, здравствуй, красень мой! Долгонько же ты ко мне собирался, извелась я вся в ожидании тебя. Не думала я, что твоя обида так сильна.
- Нет той обиды, которую бы не одолела твоя краса, Джива, любая! – словно в беспамятстве пробормотал Игорь. Лихорадочно шаря рукой в холщовой суме, достал он горсть дорогих украшений, которые привез в подарок своей ненаглядной. Но Джива отмахнулась от них словно от пустых побрякушек, и ласково, с несвойственной ей нежностью провела рукой по лицу утраченного и ныне снова обретенного возлюбленного. Не дорогие дары ей были нужны, а этот высокий плечистый красавец-князь со светлыми русыми волосами в полное ее владение. Слились их губы в горячем бесконечном поцелуе, и Игорь словно
