Патриция Грассо - Фиалки на снегу
— Можете начать с того, чтобы называть меня «ваша светлость», — надменно проговорил Джон, скользнув взглядом по лицу Пебблса. — Я герцог Эйвон.
— Прошу извинить меня, ваша светлость, — извинился дворецкий; однако в его лице не было и тени подобострастия.
— Добро пожаловать в Арден-Холл, ваша светлость! — раздался за спиной дворецкого женский голос.
— Добро пожаловать, ваша светлость, — хором вторили ему еще два голоса.
Джон пригляделся внимательнее: перед ним присели в реверансе три невзрачные, безвкусно одетые женщины. Очевидно, это были мать и дочери: две девушки унаследовали от матери не только неприметную внешность, но и унылое выражение лица. Платья сидели на них скверно, будто сшиты были не по мерке.
Мать выступила вперед.
— Ваша светлость, вы оказали нам великую честь, посетив Арден-Холл!
— Благодарю вас, миледи, — ответил Джон.
— Прошу вас, называйте меня Дельфинией, — проговорила женщина. — Я жена покойного графа Монтгомери… — Жестом она указала на девушек и добавила: — А это мои дочери: Лобелия и Рут.
Девушки снова присели в реверансе. В ответ Джон слегка склонил голову.
— Ваша светлость, пройдемте в гостиную: там вы сможете отдохнуть и выпить чего-нибудь, — предложила Дельфиния с любезной улыбкой.
— Нет, благодарю вас, — отвечал Джон. — Я не надолго. У меня дело к Изабель Монтгомери. Не будете ли вы столь любезны послать за ней?
Лобелия и Рут глупо захихикали, подталкивая друг дружку.
— Изабель сейчас нет, — пояснила Дельфиния. — Не могла бы я…
— Изабель бродит по лесам со своей невидимой подружкой, — перебила ее Лобелия. Рут закивала, соглашаясь с сестрой:
— Изабель совершенно ненормальная, ваша светлость!
У Джона вся эта троица вызывала неприязнь.
— Нехорошо так говорить, девочки, — упрекнула дочерей Дельфиния. — Изабель весьма опечалена смертью отца…
— Да он же умер семь лет назад! — фыркнула Лобелия.
Джон перевел взгляд с дочерей на мать. Судя по всему, Майлз Монтгомери был прав: мачеха и ее дочки не испытывали ни любви, ни даже привязанности к его родной сестре. Внезапно Джон перестал досадовать на то, что взялся проследить за делами Монтгомери в его отсутствие.
— Быть может, ваша светлость, я смогла бы помочь вам, — с заискивающей улыбкой обратилась к нему Дельфиния.
— Майлз назначил меня временным опекуном своей сестры и доверил мне управление его состоянием и владениями, — ответил Джон.
Улыбка сошла с лица Дельфинии Монтгомери, уступив место полнейшему разочарованию.
— У меня имеются все необходимые документы, подтверждающие истинность моих слов, — продолжал Джон, сунув руку в карман. Но Дельфиния заставила себя улыбнуться и возразила:
— В этом нет необходимости, ваша светлость!
— Прекрасно, — ответил Джон, вежливо улыбаясь. — Я хотел бы просмотреть бухгалтерские книги имения и переговорить с мисс Изабель Монтгомери, как только она возвратится.
— Пебблс, проводи его светлость в кабинет графа, — приказала дворецкому Дельфиния.
— Слушаюсь, миледи. Сюда, ваша светлость, — обернулся дворецкий к гостю.
Джон проследовал за ним по длинному коридору в кабинет и уселся за стол. Пебблс развел огонь в камине и раздвинул шторы, чтобы в кабинете стало светлее.
— Будут ли еще какие-то распоряжения, ваша светлость? — спросил дворецкий, покончив с этими делами.
— Нет, — ответил Джон. Дворецкий направился к выходу, но тут Джон окликнул его: — Пебблс?
Дворецкий повернулся к нему:
— Да, ваша светлость?
— Изабель Монтгомери действительно сумасшедшая?
— Леди Изабель в своем уме, — убежденно произнес дворецкий, — так же, как вы или я.
— Но у нее действительно есть невидимая подруга? — настаивал Джон.
На лице Пебблса возникла гримаса отвращения. Впрочем, он быстро совладал с собой.
— Ваша светлость, если бы с детства у вас не было друзей, вы бы тоже придумали себе кого-нибудь!
Уголки губ Джона дрогнули в улыбке.
— Приятно видеть такую преданность хозяйке, — сказал он.
— Благодарю вас, ваша светлость, — поклонился Пебблс. — Я рад, что вы соблаговолили отметить лучшие черты моего характера.
С этими словами дворецкий покинул кабинет, без стука затворив за собой дверь.
Блондинка она или нет, но, должно быть, Изабель Монтгомери действительно необыкновенная девушка, если слуги могут быть так верны ей, подумал Джон. С другой стороны, с Галлахером она повела себя совершенно непозволительно. Очевидно, юная леди относится к герцогу без малейшего уважения… Что ж, очень скоро он увидит ее и сможет составить о ней собственное мнение.
Джон принялся просматривать счета. Он уже отдал распоряжения о том, чтобы все новости касательно финансовых дел имения посылались непосредственно ему.
Прошел час. Джон уже начал беспокоиться: что же могло так задержать девушку? Не случилось ли с ней что-нибудь во время прогулки? И куда она, собственно, ушла? Джон уже решил отправиться на ее поиски, если в ближайшие пятнадцать минут она не вернется.
Он подошел к окну и рассеянно выглянул наружу. Его внимание привлекла какая-то фигурна вдали; вглядевшись повнимательнее, он увидел девушку, бежавшую по пустым зимним полям к Арден-Холлу.
Ну вот, наконец-то, подумал Джон; должно быть, это и есть Изабель Монтгомери.
Однако надежды Джона в скором времени переговорить с сестрой Майлза начали таять, как туман, по мере того как маленькая фигурка приближалась к дому. Судя по ее одежде, это была простая служанка. Да к тому же девушка явно была не в себе: она оживленно жестикулировала и, судя по всему, была увлечена разговором с самой собой. Потом он заметил в ее руках флейту и подумал, что именно она и играла в лесу.
Наконец девушка скрылась из виду.
«Что за странная прислуга в этом доме, — подумал Джон. — И почему, черт побери, так задерживается эта мисс Монтгомери?»
Дверь в кабинет с грохотом распахнулась. Джон резко развернулся и с изумлением уставился на ту самую служанку в сером плаще, ворвавшуюся, словно пушечное ядро, в двери кабинета.
Дойдя до стола, девушка отбросила капюшон, и по ее плечам рассыпались волосы, похожие на золотую кудель. Она положила на край стола флейту и возмущенно посмотрела на Джона.
— Мне безразлично, что говорил вам Майлз, — объявила она, — но я не потерплю вмешательства посторонних в дела нашей семьи!
3
— Изабель Монтгомери, я полагаю? — спросил герцог.
— Нет, царица Савская, — ответила Изабель самым саркастическим тоном, на какой только была способна. Она довольно удачно передразнила его: — Герцог Эйвон, я полагаю?
