Ли Гринвуд - Ферн
– Ты сегодня что-то слишком медлительная, – сказал ей отец, заканчивая свой завтрак. Он допил кофе и встал. – Лучше пошевеливайся, иначе никогда не закончишь работу.
– Я все сделаю, как надо, – сказала она, глотнув кофе и подумав, что надо бы добавить туда еще сливок.
Конечно, как бостонец, он, наверное, считает всех канзасцев дикарями и думает, что стоит ему здесь объявиться, как Хэна освободят автоматически.
Но это у него не пройдет. Бостон хорош для бостонцев, только в Канзасе тоже живут люди, и они ничем не хуже других людей.
Отец, уходя, хлопнул дверью, и этот звук вывел Ферн из транса.
Она подошла к столу и присела. Обхватила чашку руками и уставилась в пространство.
Нет, не могут все мужчины в Бостоне быть такими красивыми, как Мэдисон. Иначе все деревенские девушки подались бы в этот город. Ферн давно уже заметила, что Рэндолфы чрезвычайно красивы. Женщины Абилина только и говорили об этих трех молодых белокурых и неженатых Рэндолфах, после того как они приехали сюда четыре года назад. Ферн не очень-то любила блондинов, но признавала, то Джордж Рэндолф, который прибыл годом позже, был самым красивым мужчиной из тех, каких она когда-либо знала.
Но это было до того, как она увидела Мэдисона. Глядя на это мужественное красивое лицо, она забывала, что он негодяй, которого она должна ненавидеть.
Дверь приоткрылась, и отец просунул голову в комнату.
– Ты думаешь сегодня кастрировать этих быков?
– Нет, я пообещала отвезти этого парня из Бостона на ферму Коннора.
Может быть, он только смеялся над ней. Это на него похоже. О себе он был высокого мнения, это точно. И дело тут не только в отлично сшитой одежде. То, как он ходил, как смотрел по сторонам – все говорило о том, что Мэдисон презирает этот городок.
Ну что ж, у нее есть для него несколько сюрпризов. Не очень страшных, но мистер Рэндолф по возвращении в богатый, самодовольный, заносчивый Бостон будет знать, что повстречал сильную, умную и смелую женщину.
– Только вчера ты бесилась из-за того, что он сюда прибыл, – сказал отец. – Почему же сегодня хочешь служить ему, как нанятый экскурсовод?
– Он говорит, что ищет улики, – объяснила Ферн, но неизвестно, что он замышляет на самом деле. Кроме того, я хочу пощипать ему перышки.
– Что ты собираешься делать? – спросил отец, насторожившись.
– Да ничего особенного.
– Я тебе не верю, – сказал он, пристально всматриваясь в дочь. – Последний раз, когда у тебя было такое выражение лица, ты проучила этих ребят Стюартов.
– А нечего им было смеяться надо мной.
– Они только сказали, что ты никогда не будешь носить платья. А так как ты скорее умрешь, чем наденешь что-то другое, кроме штанов, то я не понимаю, почему ты обиделась.
– Они не только это сказали.
– Может быть, я не знаю. Но ты, кажется, начинаешь ссориться со всеми парнями, которые только появляются в Абилине. Знаешь, кончай это. Особенно, держись-ка подальше от скотопромышленников. Мне уже надоело ходить извиняться за тебя.
– Нечего извиняться за меня.
– Да, как же. Не буду извиняться, они перестанут покупать у меня продукты, а ведь ты знаешь: цены мои не низкие.
– Я всегда ссорюсь только по делу.
– Знаю. И тем труднее мне выгораживать тебя. Мне кажется, ты хочешь наказать этого адвоката, что бы я ни говорил.
– Хочу просто проучить его.
– Не нравится мне, когда ты начинаешь давать свои уроки. Раздразнишь одного техасца, и они все накинутся на тебя. А я буду разорен.
– Никогда ты не разоришься, папа, – сказала Ферн.
– Не заходи слишком далеко, ладно? Это брат его убил Троя, а не он. Этот бостонец тут совсем ни при чем.
Ферн ничего не сказала.
– Ты его туда везешь, смотри же, чтобы он вернулся в целости и сохранности.
Она не произнесла ни слова.
Лицо Спраула потемнело, и он прошел в комнату.
– Только попробуй натворить еще что-нибудь.
– Ничего я не натворю, – заверила она его. Отец ничего не узнает, потому что Мэдисон Рэндолф никому но расскажет о том, что она собирается с ним сделать.
Отец не совсем поверил словам дочери, но разговор был закончен, и Бакер вышел из дома.
Ферн старалась не замечать, что ее отца больше волновало то, что она может навредить его бизнесу, чем сама эта небезопасная поездка с незнакомцем на отдаленную ферму, где с Ферн может случиться все, что угодно. Все эти годы она работала не покладая рук, чтобы угодить отцу: ухаживала за скотиной, вела хозяйство по дому, готовила. Она надеялась услышать от него хоть слово похвалы, но безрезультатно. Казалось, она совершенно безразлична отцу.
(Он всегда был таким. Теперь уж он не изменится. Кроме того, ты сама частично виновата. Ты бесишься, если кто-то намекает, что ты не самостоятельный человек. Вот почему, кстати, ты разозлилась тогда на этих ребят Стюартов.)
Мэдисон тоже бесил ее.
Он смотрел на нее, как на какую-то диковинку. И все из-за того, что она не носит платье. Поделом ему будет, если кто-нибудь в Абилине высмеет его за то, что он разодет, как пижон.
Но дело не в том, как Мэдисон смотрит на Ферн, а в том, что, общаясь с ним, она начинала думать иначе, не так, как хотела и как приучила себя за все эти годы. Вот что угнетало ее. Все теперь становилось для нее как бы новым и не совсем привычным. Нет, ей это не нравилось, черт возьми!
Все ощущения ее плоти стали другими. Она чувствовала себя неловко, часто краснела, ее то и дело бросало в жар. Она и минуты не могла сосредоточиться на чем-то одном. С головой было что-то явно не в порядке. Вместо того, чтобы решить, как поставить Мэдисона на место, она все размышляла о том, какие мысли таятся в его черных глазах, или о том, какой он высокий. Она и сама была достаточно высокой женщиной, но рядом с ним чувствовала себя маленькой.
И это еще не все. Вместо того, чтобы стараться как можно быстрее отделаться от него, она все думала о том, как долго он пробудет в Абилине, как он предпочитает развлекаться, какого мнения он о бостонских женщинах, женат ли он или помолвлен.
Но что толку было думать о Мэдисоне Рэндолфе?
Какой бы он ни был на самом деле, долго он в Абилине но задержится. Сделает свое дело и уедет.
Ферн встала, чтобы вылить свой остывший кофе. У нее заняло всего минуту помыть грязные тарелки и поставить их в буфет. Обычно она ела много на завтрак, но сегодня у нее не было аппетита. И в этом Ферн тоже винила Мэдисона.
Она взяла расческу и стала причесываться. Занятие, в общем-то, ненужное, так как она все равно закалывала волосы и прятала их под шляпой. Но, причесываясь, она любила размышлять.
Ее интересовало, каким образом он собирается добираться до фермы Коннора. Скорее всего, наймет коляску. А если вздумает ехать верхом, то ей придется седлать для него лошадь, потому что он вряд ли сам умеет это делать. Она сама подберет для него лошадку. Если он извинится перед Ферн за вчерашнее, то это будет Голубой Ветер. Вид у кобылы страшноват, но даже школьный учитель может спокойно ехать на ней верхом. А если он опять начнет ее подкалывать, то Ферн выберет Коротышку. Этот коняга выделывает такие номера, что как только Мэдисон на него взберется, подкинет так, что неженка, точно, улетит через голову. Ну и посмеется же она над ним, когда он будет лежать в пыли.
