Жанна Монтегю - Наваждение
Внезапно она заметила, как стало тихо – словно кто-то захлопнул дверь, отделявшую ее от остальных людей, от прежней нормальной жизни. Умолкло даже пение птиц. Могильное молчание окутало ее будто саван. Обильные, густые дурно пахнущие струи испарений поднимались над водою там, где ее касались жгучие солнечные лучи. Мир был точно таким же, как и миллиарды лет назад, когда еще более ужасные рептилии – дальние предки нынешних аллигаторов – владели землею.
Кэтрин испугалась, внезапно почувствовав в воде нечто новое. Что-то коснулось ее босой ступни – словно по ней прошлись скользкие, холодные пальцы. Она попыталась повернуть назад – туда, где ее ждал свет, человеческий смех – все дружелюбные, привычные звуки знакомого ей мира. Однако ноги ее запутались – она изо всех сил старалась не думать, в чем именно. Очередные рывки привели лишь к тому, что она оказалась безнадежно пленницей.
И тогда пришел ужас. Болтовня Элизы предстала теперь совершенно в ином, грозном свете. Был ли то действительно «мертвяк», который хотел схватить ее? Почему-то это слово пугало Кэтрин намного больше, чем если бы Элиза сказала просто «мертвый» или «умерший человек». Может быть, это был сам ужасный Барон Самеди, прикрывший цилиндром свой голый, оскаленный в вечной улыбке череп?
Она попыталась кричать, но никто ее не услыхал. Окончательно теряя самообладание, она погрузилась в воду, но потом снова выбралась наверх, отчаянно барахтаясь, содрогаясь от отвратительного вкуса воды, попавшей в рот. Кэтрин ничего не соображала, она была в панике, а мерзкие пальцы не ослабляли хватку, лишая ее последней капли рассудка. Перед глазами заметались серые бесформенные тени, затеявшие непристойную пляску в неприглядной чернильной тьме, то наступавшей, то уходившей, качавшей ее на дьявольских волнах. Каким-то образом ноги Кэтрин вывернулись вверх, и она опять погрузилась с головой.
Легкие жгло нестерпимым пламенем, в глазах сияли ослепительные вспышки. Ее руки и ноги стали вдруг невообразимо тяжелыми и вялыми. В ушах шумело, и в этом шуме угадывался заунывный шепот: «Иди суда, сестричка, иди к нам. Стань поскорее одной из нас!»
Кровь прилила к голове, она билась там болезненными толчками, и в этом ритме Кэтрин услышала нараставший рокот барабана: он становился все громче, пока не превратился в оглушительный рев, и она провалилась в ничто.
ГЛАВА 12
Уоррен первый добрался до нее, тревожно окликая остальных:
– Она запуталась в водорослях! Держите ей голову над водой. Я нырну и освобожу ноги.
Кто-то грубо схватил ее за волосы. Острая боль в корнях волос. Боль в груди. Обернув лицо к небесам, она забилась, жадно глотая воздух.
– Ну что за глупости ты творишь? Что ты этим пыталась доказать? – упрекал державший ее Адриен. Мокрые руки, мокрая грудь… и человеческое тепло.
Джефф поспешил на помощь Уоррену, зажав в зубах кинжал, словно персонаж какой-то мелодрамы. Ее ноги ощутили свободу, хватка скользких пальцев ослабла и исчезла совсем. Рядом вынырнули из воды две головы: Уоррен всматривался в ее лицо с тревогой, Джефф – с любопытством. А затем утомительное плавание до берега, где Уоррен помог Адриену вытащить ее из воды и уложить на траву. Он же – единственный из всех присутствовавших, имевший представление о том, как надо оказывать первую помощь, – постарался убедиться в том, что ее легкие очистились и в них поступает воздух.
– Со мною все в порядке, – прохрипела она. – Правда… спасибо вам… спасибо вам…
Спасибо за то, что избавили от цепких лап Барона Самеди, за то, что спасли от мертвяков, что вернули на твердую землю, к солнечному теплу и свету – к самой жизни. Уоррен счастливо улыбался, помогая ей сначала сесть, а потом встать на ноги.
Тут же подоспел Адриен, и они вдвоем помогли ей подняться по тропинке на лужайку, где над ней принялась хлопотать Филлис. Затащив ее в палатку, служанка поспешила стащить с хозяйки купальный костюм. Как же приятно было почувствовать на себе свежее сухое белье, когда твои волосы осторожно вытирают полотенцем, а над ухом журчит голос Филлис: она причитала и даже позволяла себе упрекать Кэтрин в неосторожности, словно мамаша, чье любимое дитя только что спасли от смертельной опасности и вернули в ее любящие руки.
Элиза напустила на себя выражение «Я-же-тебя-предупреждала» и наотрез отказалась относиться к ней как к героине этого дня, как сделали остальные. Все еще испуганный, хотя инцидент был в общем-то исчерпан, Адриен не нашел никаких особенных слов утешения для Кэтрин, а Уоррен охал и ахал, словно заботливый дядюшка, так что под конец Адриен фыркнул:
– Черт тебя возьми, Уоррен, можно подумать, что это ты – ее чемпион! Или ты надеешься получить от нее шарф, чтобы привязать на древко своего копья? Я способен сам позаботиться о своей невесте. – И он еще крепче сжал пальцы у нее на руке.
– Вы все оказались удивительно храбрыми, – величаво промолвила Мадлен Ладур, с сияющей улыбкой встречая Кэтрин. – Вам уже получше, chérie?
– Слава Всевышнему, вы живы, дитя мое, – добавил отец Бювье, возложив ей на голову превосходно наманикюренные руки, словно наделяя благословением. – Нынче вечером я вознесу специальную благодарственную молитву.
Словом, все были к ней чрезвычайно добры и участливы. Когда Седрик, Деламар и Пейр вернулись и им пересказали подробности происшествия, Седрик нахмурился:
– Я не могу оставить вас даже на пять минут без того, чтобы вы не умудрились подвергнуть себя опасности, Кэтрин.
– Мне уже лучше, дядя. Не обижайтесь. А что там с майором Уокером?
– Мы пришли к полному согласию, и все, что нам требуется, – пригласить для консультации землемера. Уокер намерен разыскать одного из них, когда на будущей неделе поедет по делам в Натчез.
– Ха! Значит, вы предоставили все на его усмотрение? – Адриен презрительно скривил губы и по-птичьи нацелился на Седрика своим высоко задранным носом. – Он обязательно подкупит какого-нибудь мошенника, чтобы завладеть землей.
– Я так не думаю, – отвечал Седрик с не меньшим высокомерием, похлопывая хлыстом по сапогу для верховой езды. – Мы с ним ударили по рукам – то есть заключили джентльменское соглашение.
– Стало быть, он вас обдурил, сэр. Разве можно заключать такое соглашение с тем, кто сроду не был джентльменом? – Адриен стоял, привалившись к стволу дерева, скрестив на груди руки, влажные волосы растрепаны, а одна прядь свисает на лоб. Костюм его был неполон, но даже в одной рубашке и брюках он был душещипательно красив.
– Я уверена, что лорд Седрик знает, что делает, – вмешалась его мамаша со сладкой, снисходительной улыбкой. – Предоставим это ему. У тебя есть Кэтрин, о которой необходимо позаботиться. Становится чересчур жарко. Самое время возвращаться к дому. Мне совершенно необходима сиеста, да и Кэтрин должна отдохнуть после своих приключений.
