В плену удовольствия - Элизабет Торнтон
Он без малейших сомнений отдал Еву в руки Джейсона Форда. И вовсе не благодаря ему она смогла выжить. Она даже объяснила, почему Декстер не зарычал, когда Форд следил, как она ищет Нелл. Декстер привык к его запаху. Форд достаточно часто бывал в доме, и до тех пор, пока не представлял угрозу для Евы, он был в безопасности от ее пса.
Эш был рядом с ней, когда появился врач. Доктор Брейн опасливо, на цыпочках, прошел по комнате, бросая косые взгляды на Эша, будто боясь разбудить спящего неподалеку льва. Так же, на цыпочках, он покинул комнату с уверениями, что хотя шрам у мисс Диаринг останется навсегда, серьезный вред не причинен, и небольшой дозы лауданума вполне достаточно, чтобы притупить боль.
Эш закрыл за доктором дверь и вернулся в кресло. Его глаза решительно смотрели на лицо Евы.
— Теперь расскажи мне о Гарри, — попросил он, — то есть, если ты в состоянии.
— О, вполне в состоянии. Я же не больна. Я чувствую, будто снова могу дышать, как будто с меня свалилось тяжкое бремя, которое постоянно на меня давило.
Он взял ее за руку и выжидающе замер.
Ева говорила просто, без эмоций и броских слов.
— Альберт Мессенджер боялся лошадей. А Гарри нет. Сидящий на лошади грум посадил Гарри в седло перед собой и проскакал вокруг пастбища. Гарри наслаждался каждой минутой. Потом пришла очередь Альберта. В общем, он не хотел, чтобы его обскакал какой-то калека вроде Гарри. Но он упал, как только взобрался на лошадь. Все рассмеялись, но смех Гарри разозлил его больше всего.
Она помолчала, собираясь с мыслями, затем продолжила:
— Образы, которые я видела у Мессенджера, были скоротечны, но я сосредоточилась на воспоминании о Гарри. Я видела, как он сидит в инвалидном кресле и читает книгу. Ему она очень нравилась.
— В этом был весь Гарри. — Голос Эша был хриплым. — Он получал удовольствие от простых вещей.
— Это точно.
— Продолжай. Расскажи, что было дальше.
Она слегка вздохнула.
— Альберт подошел и предложил Гарри подкатить его к реке. Вокруг не было слуг. Альберт тщательно выбирал подходящий случай. Остальное ты знаешь.
— Он… он мучился?
— Недолго. Сначала он даже не испугался. Просто решил, что игра пошла не так, как нужно.
Они долго сидели в тишине, не говоря ни слова, потом Ева пошевелилась и попыталась привстать.
— Я уже говорила, у него было самообладание двухлетнего ребенка. Другие его жертвы… — она покачала головой. — Они заставляли его чувствовать себя ничтожеством, и он отбрасывал их прочь, как сломанные игрушки.
Эш поднялся, подошел к окну и невидящим взглядом посмотрел на улицу, все еще погруженный в свои мысли. Через какое-то время Ева позвала его, возвращая к себе его внимание.
— Ты можешь верить моим словам, Эш. Я ничего не придумала. Я была внутри его разума.
Он сухо улыбнулся.
— Дар Клэверли? Поверь мне, я изменил свои взгляды. Жалею только, что не научился доверять тебе до того, как все произошло.
Ева была в нерешительности. В конце концов она добилась, чего хотела — Эш поверил, что дар существует — но она не чувствовала того, что, как ей казалось, должна почувствовать.
В дверь постучали, и вошла мисс Клэверли.
— Я принесла дозу лауданума, которую прописал доктор, — сказала она и начала хлопотать вокруг Евы. А Эш вышел со словами, что ему нужно привести себя в порядок и он вернется позже.
Ева пыталась дождаться его возвращения, но, приняв лауданум, погрузилась в утомленный сон.
Глава 27
Следующим утром перед приходом констебля Кибла Эш и Ева посовещались и решили ограничить рассказ о событиях прошедшего вечера лишь основными фактами. Все прочее может причинить слишком много боли невинным людям — хотя бы даже Лидии и вдове Роберта Томпсона. Да и Нелл необходимо защитить любой ценой. Кроме того, правда может показаться настолько невероятной, что констебль вряд ли им поверит.
Они встретились в маленькой гостиной рядом с музыкальной комнатой, и, хотя закрытая дверь давала им некоторое уединение, Ева не могла удержаться от чувства, что у стен имеются уши. В доме было тихо. Слишком тихо, чтобы быть спокойной.
Когда Эша кивнул ей, Ева собралась и приступила к заранее отрепетированному рассказу. Джейсон Форд, сказала она, выскочил из кустов и сообщил, что на него кто-то напал, ударил по голове и обокрал. Она хотела вызвать констебля, но Форд и слышать об этом не желал. Теперь, по прошествии времени, она думает, что на него напал тот же человек, что и на мистера Хоукинза. Мистер Форд жаловался на головную боль, но в остальном, как ей казалось, с ним было все в порядке. А когда Ева упомянула, что ее пальто недостаточно теплое, он предложил проводить ее до усадьбы, чтобы она могла переодеться. И именно тогда события вдруг приняли ужасный и неожиданный оборот.
Форд внезапно перестал осознавать окружающее и, когда Ева попыталась ему помочь, накинулся на нее. Она в панике убежала. Все закончилось в картинной галерее, когда мистер Форд ранил Еву ножом и потом выбросился из окна.
Констебль часто кивал, иногда улыбался и задал несколько вопросов, чтобы прояснить явные пропуски в ее рассказе. Ева отвечала расплывчато.
— Некоторые так и не могут оправиться от ужасов войны, — вставил замечание Эш. — Она как хищник пожирает их разум. Думаю, именно это и произошло с Фордом.
Последовало долгое молчание, затем Кибл поднял взгляд на Еву и сказал с ироничной улыбкой:
— Неудивительно, что вы писательница. Рассказ что надо. О, поймите меня правильно. Для отчета я все запишу слово в слово. Но просто из любопытства хотелось бы услышать хоть чуточку из того, что вы пропустили.
Эш смущенно улыбнулся:
— Только между нами?
— Слово чести, — кивнул констебль.
Ева поднялась, сказав:
— Оставляю вам с лордом Деннисоном заполнять бумаги. С минуты на минуту появится доктор Брейни перевязать мою руку. Он человек занятой. Я бы не хотела заставлять его ждать.
Никто не пытался ее остановить. Видимо, мужчины осознавали, что у нее нет ни малейшего желания оживлять в памяти подробности ее противостояния с Фордом. Ева чувствовала себя опустошенной, но
