Подарок судьбы - Джо Беверли
– Черт побери! – воскликнул Кон. – Ваши безмозглые солдаты стреляли в моего управляющего?
– Он презренный контрабандист.
– Карслейк?
– Вам, конечно, известно, что он сын Мельхиседека Клиста.
– Я прихожусь родственником предыдущему сумасшедшему графу Уайверну, Гиффорд. Возможно, на этом основании вы и меня считаете сумасшедшим? – Гиффорд хотел было что-то ответить, но Кон его опередил: – У вас есть против него какие-то улики?
– Я остановил людей, переносивших наверх чай из этой бухты, милорд, а Карслейк и те, кто был с ним, задержали нас, чтобы груз успели унести.
– Вы уверены? – спросил Кон. – Я просил Карслейка осмотреть этот район, чтобы решить, насколько целесообразно восстановить эту дорогу.
– В таком случае зачем он прятался в развалинах?
– Бог ты мой! Да если в меня примутся стрелять, я тоже спрячусь в первом попавшемся укрытии. Наверное, и вам не раз приходилось так поступать.
У Гиффорда от злости даже слезы на глазах выступили.
– Вы, Гиффорд, – мягко сказал Кон, – утратили мою симпатию из-за своего бесчестного поведения по отношению к женщине, от которой не видели ничего, кроме добра. Но будьте уверены, вы наживете себе серьезного врага в лице графа Уайверна, если будете причинять беспокойство его людям.
– Причинять беспокойство контрабандистам – мой долг, милорд! В этих местах все, даже дети, занимаются этим промыслом! А сам Карслейк – их главарь, мерзкий капитан Дрейк!
– Аккуратнее выбирайте мишени, Гиффорд! Капитан Дрейк – кто бы им ни был – и шайка из Драконовой бухты пользуются поддержкой каждого жителя этих мест. Так было в течение жизни нескольких поколений. А вот банду «Черные пчелы» к западу отсюда и парней Тома Мерриуэзера, что на востоке, боятся все поголовно. Вот кто настоящие бандиты, убийцы и насильники! Иногда они убивают ради потехи. Кстати, кто-то именно из них убил и вашего предшественника.
– Вы это точно знаете? – спросил Гиффорд.
– Я знаю их привычки. Если вы приструните эти банды, то получите поддержку. На Пиренейском полуострове мы поняли, что войну можно выиграть или проиграть в зависимости от того, как настроены к нам местные жители.
Гиффорд круто повернулся и направился к своему коню, пригрозив, прежде чем вскочить в седло:
– Вы еще мне за это заплатите!
– Глупо говорить такие вещи при свидетелях, – сказал Хок. – Теперь вам остается лишь надеяться, что с лордом Уайверном не произойдет какой-нибудь несчастный случай.
Кон скорчил гримасу:
– Иногда мне бывает жаль этого парня, но, согласитесь, нельзя допускать, чтобы он объявлял кому-то вендетту.
Они наблюдали, как Гиффорд объехал место оползня, потом спустился вниз, чтобы сделать внушение своим людям и увести их подальше от соблазна. Он остановил коня и заглянул внутрь часовни, очевидно, в надежде обнаружить там контрабанду, потом сердито огляделся вокруг.
– А он не так-то просто сдает позиции, – заметил Хок. – По правде говоря, мне его даже жаль. В военное время он мог бы, наверное, стать героем.
Кон заметил, что женщины, которых прихватила с собой Амелия, уже ушли, оставив Дэвида Карслейка и ни в чем не повинных джентльменов, которые «случайно» сюда забрели. Все они, хлебнув сидра, были слегка навеселе.
– Давайте-ка спустимся вниз и посмотрим, как там дела у остальной нашей компании.
Сначала они наткнулись на весело хохочущих Сьюзен и Рейса, и Кон спросил:
– Судя по всему, вы поладили?
Рейс с озорной улыбкой заключил Сьюзен в объятия и поцеловал:
– Ах, любовь моя! Прости меня.
Сьюзен в свою очередь шутливо откинула назад голову Рейса, делая вид, что страстно целует его, потом сказала:
– Только при условии, что ты будешь хорошо себя вести.
– Ах, мой ненаглядный, – проворковал Рейс, – я сделаю все, что ты пожелаешь!
Кон непонятно почему почувствовал укол ревности, хотя понимал, что оба они просто дурачатся. А ведь Сьюзен вполне может полюбить другого! Казалось бы, ему не должно быть никакого дела до этого, но мысль эта ранила, словно острый нож. Наверное, мысль о леди Анне ей тоже причиняла боль?
– Как Дэвид? – спросил он, чтобы отвлечь ее от развлечения.
Сьюзен сразу же стала серьезной и подошла к нему.
– Рана неопасная, пуля прошла по касательной. Что намерен теперь предпринять Гиффорд?
– Абсолютно ничего, думаю, если он не круглый дурак.
Кон рассказал ей обо всем, что произошло, и она радостно улыбнулась:
– Жестоко, но очень умно. Ему теперь действительно придется контролировать каждый свой шаг в наших местах. Тем не менее я была бы рада, если бы Дэвид согласился стать графом.
– Пойдем и расскажем ему обо всем. Возможно, это заставит его дать положительный ответ.
Николас и Хок собрали детишек. Похоже, что Николас также конфисковал у женщин сидр. Кон подошел к Дэвиду, которому Амелия заканчивала перевязывать рану.
– Что за дурацкая идея? Средь бела дня!
Молодой человек ничуть не смутился:
– Творческий подход. По ночам Гиффорд с большим отрядом прочесывает эту местность. Я пытался ночью разгрузить чай, но военные суда патрулировали слишком близко отсюда, поэтому пришлось сбросить тюки в виде поплавков. Вам понятно, что я имею в виду?
– Груз подвешен под самой поверхностью воды и отмечен какой-нибудь вехой, в виде пучка водорослей например.
– Правильно. Мы подождали, пока Гиффорд отойдет подальше отсюда, а потом подвели пару лодок, чтобы выудить груз и доставить на берег. Гиффорд и его люди патрулировали берег несколько ночей подряд и, казалось, должны были крепко спать.
– Как случилось, что вас ранили?
– Лодочник крикнул, чтобы я остановился, а я подумал, что он просто меня пугает.
– Дэвид! – воскликнула Сьюзен. – Тебе повезло, что остался в живых.
– Повезло, потому что меня пытался убить Сол Когли, ты это хотела сказать? – усмехнулся Карслейк. – Возможность, что он попадет в цель, практически равна нулю.
Кон покачал головой:
– У вас было время, чтобы подумать над моим предложением относительно графства. Вам стало бы гораздо легче решать подобные проблемы, уверяю вас.
Карслейк поморщился, потому что Амелия, которая тоже сердилась, слишком туго стянула бинт.
– Молодому человеку двадцати четырех лет не очень-то хочется взваливать на себя такое бремя, – сказал он, скорчив гримасу. – Поскольку я постоянно живу здесь, мне придется решать множество всяческих проблем и заниматься делами графства. Прибавьте к этому дела в Лондоне и в парламенте!
– Такова расплата за почет и уважение, – сказал Кон без тени сочувствия.
– Да полно вам!
– Вы не упомянули еще одно важное обстоятельство: вы сразу же становитесь завидным женихом!
– Мне показалось, что вы хотите, чтобы я принял предложение, – вздохнул Карслейк. – Видимо, если я хочу сделать все возможное в интересах тех, кто проживает в этих местах, у меня нет иного выхода.
Коннот едва заметно улыбнулся: пусть Карслейк и не горит желанием
