В объятиях страсти - Лиза Клейпас
– Когда ты поговоришь с мистером Уинтерборном?
– Думаю, завтра. – Хелен положила руку на живот, почувствовав легкое покалывание при мысли, что встретится лицом к лицу с Ризом. – А потом мы с Чарити уедем в Эверсби и будем там до тех пор, пока Кэтлин и Девон не вернутся из Ирландии.
– Мы поедем с тобой, – решительно заявила Кассандра.
– Нет, вам лучше остаться в Лондоне: здесь есть чем заняться, – а леди Бервик присмотрит за вами. Она хочет устроить ваше будущее. Я ужасно разочаровала ее, и вы должны поднять ей настроение.
– Значит, вы с Чарити будете жить в Эверсби? – спросила Кассандра.
– Нет, – тихо ответила Хелен. – Для всех будет лучше, если мы уедем туда, где нас никто не знает. И тогда мой позор не сможет помешать вам благополучно выйти замуж.
– О, не беспокойся! – воскликнула Кассандра. – Пандора вообще не собирается выходить замуж. А мне не нужен мужчина, который будет презирать меня только за то, что моя сестра якобы была шлюхой.
– Знаете, а мне нравится это слово, – задумчиво произнесла Пандора. – Шлю-ха… Это звучит дерзко и музыкально.
– Да, подобные звуки оживили бы звучание оркестра, – согласилась с ней Кассандра. – Разве ты не хотела бы послушать концерт Вивальди для двух шлюх с оркестром до минор?
– Нет, не хотела бы, – ответила Хелен, через силу улыбаясь непочтительности сестер. – Прекратите язвить. Я вся в расстроенных чувствах, а вы издеваетесь надо мной.
– Вы с Чарити никуда не уедете, – сказала Пандора, обнимая Хелен. – Мы будем жить вместе. Я заработаю кучу денег и куплю для нас просторный дом.
Хелен крепко обняла ее.
– Нисколько не сомневаюсь: ты добьешься большого успеха.
Кассандра обняла их обеих:
– Я тоже буду жить с вами.
– Конечно. Нам будет весело. Кому вообще нужны эти мужчины?
Глава 30
Хелен проснулась, когда Агата, их с близняшками горничная, принесла в спальню поднос с завтраком.
– Доброе утро, миледи.
– Доброе утро, – сонно пробормотала Хелен, потягиваясь в постели и поворачиваясь на бок.
Увидев перед собой лицо спящей девочки, на мгновение она опешила, но потом все встало на свои места. Значит, это был не сон…
Чарити так крепко спала, что ее не разбудил и звон чайных чашек на подносе. Она даже ее пошевелилась. Хелен это немного удивило. Несмотря на истощение, щеки малышки были по-детски округлыми, большие глаза прикрывали тонкие, как бумага, с голубыми прожилками, веки.
Хелен испугалась, осознав, насколько уязвим этот маленький человечек, хрупкое создание из ломких костей, плоти, жил. Она осторожно села на кровати и взяла у Агаты поднос, на котором стояла чашка горячего чая для нее и серебряный кофейник с шоколадом и пустой чашкой.
– Хорошо ли спала малышка, миледи? – спросила горничная.
– Да. Мне кажется, она даже ни разу не пошевелилась. Агата, я ведь не просила приносить мне чай в постель, не так ли?
Обычно Хелен завтракала и пила чай внизу, в малой столовой.
– Так распорядилась графиня, миледи, – объяснила горничная. – Леди Бервик велела отнести вам чай, а девочке – шоколад.
– Как мило с ее стороны.
Сначала Хелен подумала, что это было знаком примирения после неприятной сцены, произошедшей накануне, но вскоре убедилась в обратном.
Обнаружив под блюдцем запечатанный прямоугольник письма, она поспешно взяла его и вскрыла.
«Хелен, поразмыслив над сложившейся ситуаций, я поняла, как можно решить возникшую проблему. Вся ответственность за ребенка лежит на моем племяннике. Наконец-то пришло время ему признать это и взять ее на себя. Сегодня утром я послала ему письмо с требованием немедленно забрать свою дочь и поступить с ней так, как он сочтет нужным. Теперь ее судьба в его руках, как это и должно быть. По моим расчетам, мистер Вэнс прибудет сюда через час. Пусть ребенка оденут и подготовят к отъезду. Прошу тебя, не устраивай сцен, когда придет время прощаться с малышкой. Ее отъезд – к лучшему. Если ты не осознаешь этого сейчас, то вскоре поймешь меня и скажешь спасибо».
Хелен положила письмо на поднос и почувствовала, как начала медленно вращаться комната. Вэнс, конечно же, приедет: в его интересах, чтобы Хелен вышла замуж за Уинтерборна, – а Чарити могла стать препятствием на пути осуществления его планов. Но если он заберет девочку с собой, ребенок погибнет. Нет, своими руками, разумеется, убивать ее он не станет, но спокойно создаст ситуацию, в которой она не выживет: ему это не впервой.
Сжав кулаки, Хелен поклялась себе, что ребенка он получит только через ее труп. Ее так трясло, что чай расплескался, и она попросила горничную забрать поднос.
– Леди Бервик попросила, чтобы я немедленно подготовила Чарити к отъезду, – сказала она. – Поэтому принесите сюда ее одежду, которую вчера постирали. И позовите миссис Эббот – мне нужно с ней поговорить.
– Слушаюсь, миледи.
Как только Агата ушла, Хелен выскользнула из постели, бросилась к гардеробу и, вытащив дорожную гобеленовую сумку, принялась без разбору кидать в нее самые разные предметы: расческу, носовые платки, перчатки, чулки, баночку с мазью. Туда же отправились порошки от головной боли, на всякий случай.
– Хелен? – Чарити села в постели и посмотрела на сестру большими блестящими глазами.
Короткие волосенки торчали у нее на макушке как птичий хохолок, и Хелен невольно улыбнулась, несмотря на охватившую ее панику.
– Доброе утро, цыпленок.
Она подошла к малышке, обняла, и та обхватила ее своими маленькими ручонками.
– От тебя хорошо пахнет.
Хелен выпустила Чарити из объятий, нежно погладила по голове и спросила:
– Ты любишь шоколад?
Девочка молчала, явно в недоумении, и было понятно, что она впервые слышит это слово.
– Тогда попробуй, а потом скажешь. Только осторожно: он еще горячий.
Хелен наполнила чашку и подала девочке напиток. Чарити попробовала напиток, причмокнула и, одарив сестру благодарной улыбкой, принялась пить лакомство маленькими птичьими глотками.
– Я сейчас вернусь, дорогая, – сказала Хелен. – Мне нужно разбудить
