Джейн Фэйзер - Венера
— Какая-то девушка? — переспросила она. — Лорд Кинкейд привел в дом девицу?
— Так по крайней мере сказал Том, леди, — ответила Сьюзан и сделала реверанс, скрывая за показной скромностью веселое возбуждение.
Неожиданное появление в доме таинственной незнакомки стало настоящей сенсацией. Прислуга затаив дыхание ждала дальнейшего развития событий. Все знали, что лорд Кинкейд, не разделяя пуританских взглядов госпожи, ставил удовольствия превыше всего. И все же из уважения к леди Маргарет он развлекался лишь на стороне.
Николасу принадлежал и этот особняк, и все, что находилось в нем. Однако заправляла всем его невестка, что вполне устраивало лорда. Оно и понятно: в доме неукоснительно поддерживался строгий порядок, а стол отличался таким обилием, что не стыдно было приглашать гостей.
Маргарет пила шоколад маленькими глотками. Она оказалась в сложном положении: с одной стороны, ей хотелось послушать, что еще знает Сьюзан о случившемся, а с другой — не в ее правилах было интересоваться сплетнями прислуги.
— А где сейчас эта девушка? — как бы невзначай все же спросила хозяйка.
Служанка молча помешивала золу в камине, не зная, что и сказать.
— Никто не видел ее, леди, — произнесла она наконец и, запнувшись на какое-то мгновение, добавила: — Но Том говорил, что лорд Кинкейд привел ее в свою спальню.
Украдкой взглянув на госпожу, Сьюзан боязливо попятилась. А вдруг слова ее покажутся леди Маргарет оскорбительными и та опять пустит в ход свою гибкую ореховую трость?
— Я хочу встать, — решительно заявила хозяйка.
Так как леди Маргарет не могла и мысли допустить о том, чтобы выйти из спальной комнаты, не одевшись предварительно самым тщательным образом, прошло никак не меньше часа, прежде чем она была готова.
В строгом чепце на аккуратно зачесанных седеющих волосах и в унылом сером платье, украшенном лишь широким кружевным воротником, она направилась неспешной, степенной поступью под взглядом любопытных глаз в опочивальню лорда Кинкейда. Весь дом, казалось, с замиранием сердца следил за ней. Остановившись у двери спальни, леди Маргарет громко постучала.
Стук разбудил Полли. Проснулся и Николас. И тотчас одним движением откинул тяжелый полог над своей постелью.
Когда в комнату, шурша накрахмаленными юбками, вошла леди Маргарет, сердце его похолодело. Он так и не успел придумать ничего правдоподобного в объяснение своего поступка.
— Что здесь происходит?! — воскликнула леди Маргарет, сердито сверкая глазами. — Вы привели в дом проститутку!
— Я не проститутка! — возмутилась Полли. — Вы не имеете права говорить так!
— Тихо! — прикрикнул на нее Николас, прижимая руку к виску: действие белого вина со снотворным и слишком короткий сон сказывались теперь сухостью во рту и невыносимой головной болью. — Прежде чем осуждать меня, выслушайте мое объяснение. Вы же не застали девушку в моей постели, не так ли?
Маргарет сосредоточила все свое внимание на Полли и, приглядевшись, открыла рот от удивления. Поразительную красоту девушки не портили ни спутавшиеся волосы, ни сонный взгляд, ни сердитое выражение лица, на котором ясно читалась обида. Столь чарующая внешность, по мнению Маргарет, могла быть даром только самого дьявола. У девчонки был наглый, самоуверенный взгляд, и она даже не подумала потупить взор при появлении хозяйки дома. Леди Маргарет не привыкла к подобному проявлению своеволия. И ко всему прочему эта девка, судя по ее немытым рукам и потемневшим от грязи волосам, не отличалась особой чистоплотностью.
Поразмыслив с минуту, леди Маргарет решила, что, независимо от того, потаскушка сия девчонка или нет, лорд Кинкейд вроде бы не успел еще воспользоваться ее услугами.
— Она почти ребенок, Маргарет, — мягко заметил Николас. — Сирота… И попала в ужасную передрягу, угрожавшую ее жизни… Помнится, вы говорили, что Бриджит нужна помощница на кухне. Не думаю, что вы проявите в данном случае немилосердие и откажетесь предложить девушке это место!
Блестящий ход! Пуритане, ограниченные, суровые по натуре своей люди, не могли допустить, чтобы кто-то считал их людьми жестокосердными.
— Но я не желаю быть помощницей на кухне! — заявила Полли. — Я хочу, чтобы меня представили…
— Ты что, забыла о нашем уговоре? — прервал ее Николас. Он понимал, что стоит только Маргарет узнать о мечтах девушки, как она тотчас же вышвырнет ее безжалостно на улицу, не испытывая при этом никаких угрызений совести: ведь театр в представлении этой леди был порождением сатаны.
Полли, не желая возвращаться в тот мир, в котором пребывала до сих пор, послушно умолкла.
— Как ее зовут? — обратилась Маргарет к Николасу.
— Полли, — ответил он. — Как твоя фамилия, Полли?
Девушка пожала плечами:
— Наверное, такая же, как у Пруэ до ее замужества: я не знаю, кто был мой отец.
Николас поморщился.
— Ну а какая фамилия была у Пруэ?
— Уайт, — произнесла девушка. — Но мне она не понадобится.
— Еще как понадобится! — возразила Маргарет. — У каждой приличной девушки должна быть фамилия.
— Но я незаконнорожденная! — заметила Полли.
— Ты просто нахалка! — с холодной злобой бросила Маргарет.
Девушка в страхе посмотрела на Николаса. Она не раз испытывала на себе гнев других людей, но эта леди казалась ей еще страшнее, чем даже Джош и Пруэ, вместе взятые.
— Она сказала лишь то, что есть, — вмешался Николас. — Это всего-навсего невинная простота, но никак не наглость, сестра.
Поджав губы, Маргарет продолжала сверлить злобным взглядом Полли, а потом, повернувшись к Николасу, спросила:
— Где ее одежда?
— Возникли кое-какие сложности, сестра. У нее ничего нет, кроме этого платья.
Маргарет была поражена.
— Как же это может быть?
— В двух словах не объяснишь. Мне бы не хотелось сейчас касаться этого вопроса, — произнес твердо Николас. — Отправьте кого-нибудь, чтобы купили ей все необходимое. Расходы я возьму на себя. За работу на кухне она будет получать три фунта в год, а также еду и одежду.
Маргарет была крайне недовольна подобным решением, но не посмела противоречить деверю. В конце концов, занимаемое ею положение в доме полностью зависело от него, подлинного хозяина дома. Она очень сожалела, что Николаса мало волнуют те разумные и строгие правила, которые они с покойным мужем установили тут когда-то. Однако лорд Кинкейд был прямым наследником своего брата, и леди Маргарет приходилось считаться с неоспоримым фактом.
— Ну хорошо, — сказала она девушке, прервав свои горестные размышления. — Здесь тебе в любом случае оставаться нельзя.
