Джейн Фэйзер - Венера

Джейн Фэйзер

Венера 

Глава 1

Лорд Николас Кинкейд пребывал в мрачном расположении духа. Да и окружающая обстановка отнюдь не способствовала доброму настроению. Таверна Пса, куда заглянул он, располагалась в узком зловонном переулке, выходившем на Ботэлф-лайн. Судя по всему, посещали это заведение в основном лодочники и гребцы с речных судов, все как один сквернословы и выпивохи; их нечасто удавалось видеть трезвыми.

В этот выпавший на среду декабрьский вечер 1664 года от Рождества Христова по улицам Лондона кружил холодный туман. Зависая над Темзой, плавно несущей свои воды в нескольких ярдах от Ботэлф-лайн, он источал вокруг удушливые миазмы. Разумеется, никому не пришло бы в голову бранить гребцов за недостаточное усердие. Не много находилось охотников переправляться через реку в такую пору, что и неудивительно: даже наиболее опытные паромщики опасались сбиться с пути в разостлавшейся над землей непроглядной тьме. Вероятно, Де Винтер из-за промозглой погоды не решился прийти в таверну, где у них с Николасом была назначена встреча.

Камин, в котором жгли уголь, нещадно дымил, и Николас, с отвращением вдыхая насыщенный чадом воздух, невольно закашлялся. Кстати, такой же едкий дым струился из труб городских строений по всему Лондону и, смешиваясь с густым туманом, придавал ему еще большую непроницаемость. Но что было делать? Стояли холода, а дров не хватало, вот и приходилось топить углем, который всегда имелся в продаже и стоил сравнительно недорого.

Когда окутавшая зал смрадная пелена, наконец, рассеялась, лорд обвел слезившимися глазами погруженное в полумрак грязное, с низким потолком помещение и изумился увиденному. Затем непроизвольно уставился на стоявшую перед ним на столе кружку с подогретым белым вином. Вне сомнения, выпил он изрядно в надежде избавиться от озноба и вновь обрести душевное равновесие, однако не столько же, чтобы лицезреть наяву призрачные видения.

Вглядевшись пристальнее в пространство перед собой, Николас понял, что существо, привлекшее к себе его внимание, обладало вполне реальной телесной оболочкой. Пробираясь сквозь толпу с заставленным пивными кружками подносом на поднятой над головой ладони, создание сие двигалось в его сторону.

«Золотистые, словно мед… густой, темный мед», — подумал лорд, любуясь дивными волосами. Они струились по точеным девичьим плечам и, как бы стекая с них, ниспадали на нежно-кремовые округлости, выглядывавшие из глубокого, обрамленного дешевыми кружевами выреза в платье. Великолепия ее груди не мог умалить даже броский, безвкусный наряд, который скорее всего и сшит-то был так, чтобы выставить напоказ все прелести его обладательницы. Грязный подол нижней юбки, торчавший из-под ярко-красного платья, то и дело открывал округлые коленки и изящные лодыжки. И даже грубые деревянные башмаки не могли скрыть тонкую щиколотку и узкую ступню девушки.

Николас, с удивлением рассматривая юную красавицу, перевел восхищенный взгляд со стройной шеи и гибких рук на ее лицо. Совершеннейший овал, нежная кожа цвета слоновой кости с розоватым оттенком, маленький прямой носик, тонко изогнутые, чуть приподнятые по углам брови над сияющими карими глазами и в дополнение ко всему этому едва заметная улыбка на пухлых алых губках, словно обещавших бездну чувственных наслаждений.

О Боже, как оказался сей бриллиант в этой зловонной яме, среди всякого сброда и целого скопища корабельных крыс! Лорд Кинкейд хотел было открыть рот, дабы поведать свои мысли самой чаровнице, но та, приблизившись к нему, одарила его столь обворожительной улыбкой, что он тотчас лишился дара речи. Проходя мимо Николаса, девушка чуть коснулась его рукава и, не останавливаясь, пошла дальше, к длинному дощатому столу, стоявшему посреди зала. Шумная компания с гоготом приветствовала ее появление. Изрекая громогласно отборные непристойности, гуляки нетерпеливо тянули руки к подносу, на котором стояли деревянные кружки с пенящимся пивом.

Николас наблюдал за происходящим с гримасой отвращения. С ней обращались как с обычной портовой шлюхой. В другой ситуации он, возможно, и не обратил бы на нее столь пристального внимания, но сейчас вид этих грязных костлявых лап, которые бесцеремонно хватали ее тут и там и дерзко касались чудесной груди, бесконечно злил Кинкейда, выворачивал наизнанку все его существо. Казалось, и сам он ощущает то же чувство омерзения, которое, судя по всему, испытывала девушка. Каких усилий стоило ей сохранять спокойствие и улыбаться, безропотно сносить град щипков и фамильярные похлопывания! А так хотелось ударить или оцарапать обидчика, а то и просто плюнуть в его физиономию! Обслуживать клиентов с улыбкой на устах, кокетничать с ними и быть любезной с похотливым сбродом входило в ее прямые обязанности. Когда же она забывала об этом, Джош грозил ей оправленным в металл ремнем.

Девушка чувствовала на себе взгляд незнакомого джентльмена, и от этого положение ее казалось ей еще более унизительным. «Нет ничего хуже, когда все это происходит на глазах у свидетелей», — подумала она с горечью.

— Полли, иди скорей сюда, ленивая девчонка! — заорал хозяин таверны, заглушая смех и гул пьяных голосов.

Наконец-то она может покинуть бесшабашную компанию!

Схватив пустой поднос, прелестница стала пробираться сквозь толпу к залитой пивом стойке.

Джентльмен не отводил от нее взгляда. Полли приподняла кокетливо голову и снова улыбнулась ему на тот случай, если Джош все еще наблюдает за ней, ибо иначе тот может потом обвинить ее в нежелании заработать пару лишних монет, полюбезничав немного с богатым клиентом.

Осушив до дна кружку с пивом, Джош смачно крякнул и вытер губы тыльной стороной ладони. Его маленькие красные глазки светились довольством: он заметил, с каким восторгом взирал на девчонку этот джентльмен. И прежде бывало, что молодые господа таяли при виде ее хорошенького личика. Джош прекрасно понимал их. Его самого не раз охватывало вожделение лишь при мысли о ней, о том, как спит она одна-одинешенька в своем маленьком чуланчике под лестницей…

Если бы Пруэ — черт бы ее побрал! — не была такой ограниченной, такой щепетильной в подобных вопросах, он давно бы уже поимел девчонку; ведь по-настоящему то она ему никакая не родственница.

Джош поморщился. При виде идущей к нему Полли и глазах его мелькнул злой огонек. Если уж он сам не может насладиться ее прелестями, то, во всяком случае, сумеет найти им достойное применение!

— Отправляйся на кухню, к тете, и скажи, чтобы она приготовила еще одну кружку белого вина, — приказал он. — Да не простую, а особую, поняла?