Барбара Бенедикт - Счастливая встреча
— Спасибо, я как-нибудь сам справлюсь. Джуди нахмурилась.
— Ну что вы упрямитесь? Я же вижу, что к доктору Ричардсу вы так и не зашли. И что-то не верится, чтобы Лила стала перевязывать ваши раны. У меня есть мазь и бинты, — сказала она, кивнув в сторону сумки, лежавшей у ее ног, — только лучше заняться перевязкой на улице. Незачем этой публике знать о наших делах.
— У меня только одно дело — съесть завтрак, который сейчас принесет Мирна.
Джуди не унималась:
— Вот перевяжу вас, и вернетесь есть завтрак.
— Она всегда всеми так командует? — спросил Такер Кристофера.
— Сказали же вам: говорите о ней «он»! Да, всегда, — с едва заметной улыбкой добавил Кристофер. — Наш Джуд — страшный тиран. Если ему что вздумалось — вынь да положь.
Джуди резко встала на ноги и подняла с пола сумку.
— Мы зря тратим время. Идете, Бун? — И она направилась к двери. Кристофер последовал за ней. Ни брат, ни сестра даже не оглянулись, чтобы посмотреть, идет ли за ними Такер.
«Вот еще, — раздраженно подумал тот. — Обещал прийти и пришел. А больше я ничего делать не обязан».
Однако,когда Мирна принесла поднос с едой, он встал, казав ей, что сейчас вернется и займется завтраком, и быстро прошел к двери. Сильно ее толкнув, он оказался на ярком утреннем солнце.
Джуди и Кристофер ждали его на каретном дворе. Много лет назад ехавшие на Запад пионеры останавливались здесь, чтобы закупить припасы в окрестных магазинах. С тех пор город стал центром сельскохозяйственного района, а пионеры с наступлением войны исчезли. И хотя крупные магазины, которые их обслуживали, давно позакрывались, каретный двор с коновязями остался каким был.
Кристофер примостился на одной жерди коновязи, а Джуди сидела на другой и рылась в своей сумке. Глядя на девушку, прелести которой полностью скрадывала мешковатая одежда, Такер перестал удивляться, что сразу не распознал в ней женщину. Коротко остриженные волосы, немытое лицо, воинственная повадка — да ее кто угодно принял бы за мальчишку. В ее облике не было ничего, что могло бы взбудоражить мужчину.
Кроме разве что глаз.
Такер вспомнил, как его взволновал ее взор. Хорошо хоть, что сейчас она смотрит на свои бинты и марлю.
— Садитесь, — приказала она, не удостоив его даже взглядом.
Неужели она ждет, что он будет ее слушаться, как покорный ягненок? Ей не приходит в голову, что у него есть своя голова на плечах? Такер вразвалку подошел к Джуди и остановился перед ней, широко расставив ноги и скрестив руки на груди: он ей покажет, кто тут отдает распоряжения.
Все еще роясь в сумке, Джуди дала ему очередной приказ:
— Снимайте рубашку.
— По-моему, мы еще недостаточно знакомы, чтобы начать раздеваться, — насмешливо проговорил Такер, — тем более на людях.
Джуди зарделась от смущения.
— Впрочем, — продолжал Такер, — без одежды вы меня уже видели. Только в прошлый раз вы целились в меня из ружья.
— Заткнись, — прорычал Кристофер.
Такер полностью его игнорировал, не сводя глаз с пылающего лица Джуди.
— Скажите на милость, зачем вы меня разбудили таким бесцеремонным образом? Чего вы хотели этим добиться? Неужели нельзя было просто обратиться ко мне с просьбой?
— Это я решил захватить ружье, — сказал Кристофер. — Джуди надоело ждать, пока вы закончите свои дела с этой… Лилой, а я боялся, как бы она от нетерпения не выкинула какую-нибудь глупость. Не обижайтесь, Бун, но мы ведь вас совсем не знали. Я не хотел рисковать: вдруг, когда вы проснетесь, вам придет в голову…
— Ладно, Кристофер, замолчи. — Джуди держала в руке бинты и баночку с какой-то отвратительно пахнувшей мазью. Сумку она поставила обратно на землю. — Я чувствую себя обязанной перевязать рану, которую мы вам нечаянно нанесли, Бун, но это не значит, что у нас есть время точить лясы. Так вы хотите, чтобы я остановила кровотечение или нет?
— Кровотечение уже давно остановилось, — возразил Такер.
Джуди никак на это не отозвалась и показала жестом, чтобы он снял рубаху.
— Да дайте вы ей перевязать рану, — сухо сказал Кристофер. — Все равно вы ее не переупрямите.
До Такера дошло, что он действительно ведет себя как следний глупец. Он стянул рубаху и сел на жердь рядом с Джуди.
Она ощупала рану у него на плече неожиданно нежными пальцами.
— Царапина, — заявила она. Протянув брату чашку, она велела ему зачерпнуть воды из бочки. — Ничего зашивать не надо. Просто промыть, смазать и забинтовать. А пока я этим занимаюсь, мы можем обсудить наше дело.
— Неужели мне позволят вымолвить хоть слово? Ой, больно!
Джуди отняла от раны тампон и заговорила мягче:
— У нас с самого начала как-то не задалось, но вы в этом виноваты не меньше меня. Вы же не скажете, что вели себя как джентльмен?
— А как должен вести себя джентльмен, у которого голова раскалывается с похмелья и которому в лицо тычут дулом ружья?
— Нам было необходимо, чтобы вы нас выслушали. Он уловил в ее голосе извиняющуюся нотку. Похоже, что ей и в самом деле это было необходимо.
— Я не люблю впутываться в аферы.
Джуди посмотрела на Кристофера, который как раз принес воду.
— Это не афера, а дело, требующее осмотрительности. И мы не хотим, чтобы о нем знал любой и каждый.
— Как я могу браться за дело, о котором я ничего не знаю? Расскажите лучше, что от меня требуется.
Кристофер попытался что-то сказать, но Джуди остановила его жестом:
— Нам надо найти военнопленного.
Она произнесла эти слова не глядя на Такера и как-то уклончиво.
— Война уже много месяцев как закончилась, — сказал он. — Большинство военнопленных выпущены, а тех, кого не освободили, можно найти через официальные каналы.
— На всю эту бюрократическую волокиту понадобится уйма времени. А наше дело не ждет. Кроме того, мы о нем уже осведомлялись, и, к сожалению, безрезультатно.
Такеру в ее словах почудилась опасность, вернее, в том, о чем она умолчала.
— А откуда он исчез — из тюрьмы южан или северян? Джуди и Кристофер переглянулись. Кристофер покачал головой: он явно считал, что больше Такеру ничего сообщать не надо.
— Он служил в армии Конфедерации, — наперекор ему сказала Джуди. — И исчез из поезда, на котором северяне везли его из Сент-Луиса в Чикаго. Поезд сошел с рельсов. Ходят слухи, что крушение было специально организовано, чтобы освободить этого военнопленного. Говорят, что это сделали «серые призраки».
У Такера захолонуло сердце. Он знал многих членов этого отряда, даже сам одно время в нем состоял. Это были самые упорные и ожесточенные конфедераты. Они впервые показали себя в пограничных стычках с Канзасом, а когда федеральные войска вытеснили из этого штата армию мятежного Юга, эти партизаны из Миссури заняли освободившееся место, занимаясь саботажем, нападая на отряды северян и их сторонников и поджидая возвращения южан. Партизанам грозило суровое возмездие от рук победоносного Севера, в лучшем случае долгое тюремное заключение. Поэтому большинство «серых призраков» объединились и продолжали заниматься набегами и грабежом. Из партизан они превратились в бандитов.
