Лаура Паркер - Буря страсти
Однажды, когда они по очереди зубами срывали висящие вишни, его губы, теплые и сухие, легко коснулись ее губ. В следующее мгновение их глаза встретились, и он улыбнулся. Делла была до глубины души потрясена очарованием и живой красотой этой улыбки, и ее юное неопытное сердечко вспыхнуло жарким огнем. Вот мужчина, чьей женой ей суждено стать! Вскоре он ушел на войну, а ее будущее покрылось завесой неизвестности.
Во время своего первого сезона в Лондоне она обнаружила, что ее желания и мнение света диаметрально противоположны. Она узнала, что лорд Хиллфорд беден, что его владения не приносят дохода. Он, пэр, должен был последовать примеру вторых сыновей в дворянских семьях и зарабатывать себе на хлеб военной службой, хотя обычно лишь во время войны пэры отправлялись на фронт. Многие намекали на то, что род Хиллфордов пришел в упадок и Делле стоит выбрать себе другого спутника жизни.
Весной Рейф вернулся с индийской границы. Он танцевал с ней в Олмаке, часто навещал ее и приносил подарки вроде очаровательной французской куклы с фарфоровой головой и такими же, как у нее, волосами; индийского веера из павлиньих перьев и силуэтов щенков с Дальнего Востока для театра теней. Ничего не значащие сувениры, но она была уверена, что они несут в себе глубокий смысл. Они словно говорили «Я думал о тебе, когда был далеко».
Сезон закончился, и Рейф уехал в полк. Шла война на Пиренейском полуострове, и его полк сражался сначала в Португалии, а потом в Испании. Во время своих редких визитов в течение последующих лет он не давал никаких обещаний, не искал ее благосклонности, не пытался завязать более серьезные отношения. Делла тщательно скрывала свои чувства и ждала.
Это было непросто. Ей уже исполнился двадцать один год, и подруги с энтузиазмом пересказывали ей слухи, ходившие о ней в высшем свете. По их словам, лорд Хиллфорд безжалостно бросил ее, без утешительного обручального кольца или клятвы. Бомонд, не осуждавший мужчину за то, что он ищет выгодную партию, косо посматривал на тех, кто унижал женщину семью годами неопределенности.
Когда же в прошлом феврале было наконец-то объявлено об их свадьбе, в свете начали шептаться о том, что только чрезвычайные обстоятельства вынудили лорда Хиллфорда жениться. По долгу службы он покинул Англию на следующий день после венчания, но никто не пожалел молодую жену. Все пришли к выводу, что она сама позволила себя обмануть и поэтому не заслуживает сочувствия.
Делла тихо вздохнула, когда нежные лепестки цветка опали ей в ладонь. Неужели она ошиблась? Неужели отец и ее друзья правы своей оценке человека, за которого она вышла, невзирая на все запреты и предостережения? Неужели ему нужно только ее приданое?
Все ее существо охватила дрожь. Как быстро кончилась ночь в объятиях Рейфа! Она познала его страсть, но его сердце так и осталось для нее тайной.
Долгие недели после отъезда мужа она повторяла себе, что «Я способна спокойно пережить крушение планов на медовый месяц. Ведь, в конце концов, он один из доверенных офицеров лорда Веллингтона. Страна нуждается в нем. Они уже обвенчаны, и ничего не может изменить этот факт».
Но сейчас, когда сообщения о великой битве вихрем врывались в модные салоны, у Деллы уже не хватало сил сдерживать свои страхи. Она боялась несчастья, что навсегда лишит ее радужных надежд на будущее. — Неужели эта проклятая война никогда не кончится? — прошептала она.
Взяв себя в руки, Делла быстрым шагом направилась к своим подопечным. Неделю назад она предприняла решительные действия, написав Рейфу довольно резкое письмо. Скорее ультиматум. Ему придется ответить ей, иначе он может считать себя персоной нон грата в ее жизни.
Делла содрогнулась от страха. Письмо заставит лорда Хиллфорда сдвинуться с мертвой точки! Ведь не допустит же он, чтобы ему в открытую бросали вызов!
Почувствовав себя гораздо лучше, Делла радушно улыбнулась кузинам.
— Итак, решили, какие приглашения мы принимаем?
В течение следующего часа они писали ответы: благодарили тех, чьи приглашения собирались принять, и выражали сожаления тем, чьи приглашения отклонили. К тому времени, когда они закончили, солнце уже село и оранжерея заполнилась причудливыми тенями.
Кларетта, которая первой отложила перо, тайком развернула письмо от Джейми Хокадея и прочитала последние строчки: «Скоро в Бельгии будет чертовски много работы. Когда старику Бонни дадут пинка, я приеду в город, чтобы засвидетельствовать свое почтение твоему отцу».
— Интересно, о чем говорят мужчины в такой вечер, как этот? — задумчиво проговорила она. — Как ты думаешь, они говорят о нас?
— Не сомневаюсь, что у них есть более интересные занятия, — ответила Кларисса, гладя щенка, который спал у нее на коленях.
— О, надеюсь, ты ошибаешься, — прошептала Делла так тихо, что даже сама усомнилась в том, что произнесла эти слова.
Глава 4
Брюссель, 17 июня 1815 года
— Проклятие! — заорал Эррол Петтигрю, пятый барон Лисси.
Письмо, которое он читал, выпало из его дрожащих пальцев и, спланировав вниз, приземлилось у носка его правого сапога. Эррол Петтигрю устремил взгляд на белый листок. Ровные строчки, написанные четким и красивым почерком, можно было прочитать даже на расстоянии. Ему на глаза сразу же попалась фраза «я беременна», и его опять охватила ярость.
«Мой дорогой барон!
Я беременна. Я ни в чем вас не обвиняю. Я не забыла ни вас, ни ваш подарок. Еще никто не знает о нашем обете. Чтобы не привлекать к себе внимания и не вызывать комментариев, мы можем обвенчаться в Ирландии. Я лишь жду, чтобы вы опубликовали извещение о нашей свадьбе.
Ваша Кетлин».
Эррол фыркнул. Неужели его так тронули ее слезы, что он пообещал жениться на ней?
Он смутно помнил, как желая успокоить девушку, дал ей тяжелую золотую печатку, подаренную ему отцом на совершеннолетие. Это кольцо может послужить серьезным доказательством его вины. Если он не придумает, как выкрутиться из того, что начиналось как забавное приключение, то скоро окажется в супружеских оковах.
— Невозможно! — проговорил он и наподдал письмо носком сапога.
Невозможно, чтобы эта девчонка понесла от него. Он провел в обществе этой рыдающей девственницы всего один лишь вечер, причем безумно скучный. Неужели судьба спутала его планы, подбросив такую неприятность? Совращение крошки, казавшееся таким привлекательным вначале, не принесло ему удовольствия.
Он взглянул на листок, который, как это ни странно, опять упал к его ногам, и прорычал:
— Проклятие!
Какой же занудной была та провинциальная свадьба в Сомерсете! Если бы не долг перед его приятелем-офицером, он бы никогда не согласился поехать.
