Виктория Холт - Дьявол верхом
Я взяла последнее письмо.
"Моя дорогая Иветт!
Я внезапно поняла происходящую вокруг нас драму. Народ пробудился, и мы на грани революции. Я читаю газеты и вижу, что дело обстоит куда серьезнее, чем мы себе внушали. Интересно, что же будет с нами? Я болтала с одной из горничных, которая пришла убирать. Ну-Ну задремала, поэтому она говорила со мной свободно, на что никогда бы не осмелилась в ее присутствии. Как тебе известно, меня нужно оберегать от всего неприятного. Я узнала от девушки, что во многих местах страны произошли волнения, и что народ готов восстать и требовать своих прав. Должна сказать, что девушка сообщала об этом с явным удовольствием. Она при этом так смотрела на мое неглиже, будто считала, что оно по справедливости должно принадлежать ей. После этого я не могла не задуматься над тем, что произойдет со мной, если начнутся беспорядки. Я не могу себе представить, чтобы люди осмелились попытаться отнять у него замок. Он бы утихомирил их одним взглядом.
То, что я так долго не знала о происходящем в стране, внушило мне мысль, что я могу не догадываться и о многом, что творится у меня под носом.
Он все еще тоскует по учительнице, а она держит его на расстоянии, возможно, стремясь подобным образом распалить его страсть. Но я в этом не уверена. Из того немногого, что я узнала от Маргерит, эта девушка – просто кладезь премудрости. Маргерит только и говорит о своей замечательной Минель. Думаю, что она коверкает ее имя. Оно звучит по-французски, а наша классная дама – англичанка с головы до пят. Французский язык звучит в ее устах как-то неподходяще, хотя говорит она на нем великолепно.
Он хочет убрать меня с пути. Конечно, его давно уже обуревало это желание, но никогда оно не было таким сильным, как теперь. Когда я говорю "убрать", то имею в виду не из поля зрения, а из земной жизни. Я внезапно со страхом осознала это, потому что, как тебе известно, этот человек не успокаивается, пока не удовлетворит свое желание.
Я, проведшая все эти годы в условиях, которые едва ли можно назвать жизнью, неожиданно оказалась в центре интриги. Дело в том, Иветт, что несколько человек желают, и притом страстно, избавиться от меня. Во-первых, мой горячо любимый супруг, которому не терпится предложить своей учительнице достойный брак. Не сомневаюсь, что именно таковы его намерения.
Во-вторых, Габриель, долгие годы терпеливо ожидающая моей смерти и в то же время желающая, чтобы я продолжала жить. Если я умру, он может жениться снова, но женится ли он на ней? Габриель доказала, что в состоянии родить сына. Демонстрацией этого ростом в шесть футов служит Этьен. Кто может усомниться, что граф его отец? Бедная Габриель, в каком же она затруднительном положении! Я знаю, что она долгое время была ему верной возлюбленной, но мужчина, овдовев, обычно женится не на стареющей любовнице, а находит себе молодую девушку. Можешь себе представить, что она испытывает, глядя на юную учительницу, очаровавшую ее любовника? А Этьен, что чувствует он?
К тому же есть еще и Леон. В тот вечер, когда происходил бал, я кое-что о нем узнала. Я всегда посылала семье Леона еду, одежду и даже деньги, так как считала себя отчасти виноватой перед ними. Ведь из-за того, что я не родила сына, мой муж так бешено гнал лошадей, что случилось несчастье. Раз в месяц я посылала к родным Леона Эдуара, одного из своих грумов. Он сообщал мне новости о них. Так вот, во время бала мне удалось кое-что разузнать, и Леону это известно. Поэтому он боится меня. Но я устала, а это слишком длинная история, так что расскажу тебе ее в следующий раз.
Как видишь, Иветт, в этом семействе сплошные драмы. Интересно, чем все это кончится. Но, как бы то ни было, это делает мою жизнь менее скучной. Мне не терпится узнать, что произойдет дальше.
Меня всегда интересовали люди. Правда, я хотела только наблюдать за ними, а не выходить на сцену сама. Особенно для меня отвратителен брак и все, что с ним связано. Очевидно, так бывает не со мной одной.
Завтра напишу тебе более подробно. Сейчас я немного утомилась, а мне хочется сообщать тебе обо всем на свежую голову.
Спокойной ночи!
Урсула."
Письмо выпало из моей руки. Я посмотрела на дату. Оно было написано накануне смерти Урсулы.
Теперь я точно знала, почему Иветт решила показать мне эти письма. Она хотела убедить меня, что Урсула не могла лишить себя жизни.
В ту ночь я почти не сомкнула глаз, думая о прочитанном.
* * *Я воспользовалась первой же возможностью, чтобы вернуть письма Иветт.
– Вы прочли их? – осведомилась она.
Я кивнула.
– Вы поняли, когда было написано последнее?
– Да, накануне смерти. Она, должно быть, написала его перед тем, как принять роковую дозу.
– По-вашему, это письмо женщины, решившейся на самоубийство?
– Нет.
– Значит, остается одно решение. Он убил ее.
Я молчала, и Иветт продолжила:
– Он хотел убрать ее с пути. Она об этом знала и даже упомянула в письме.
– Я этому не верю! Вскрытие…
– Моя дорогая Минель, вы не знаете могущества графа. Врачи сказали бы все, что он им велел.
– Неужели они настолько бесчестны?
– Вы просто не знаете, как поступают с теми, кто ослушается важной персоны. В один прекрасный день они получают lettre de cachet, и больше о них ничего не известно.
Я молчала, а Иветт, подойдя ко мне, положила ладонь на мою руку.
– Если бы вы были разумны, – сказала она, – то немедленно вернулись бы в Англию и забыли, что когда-нибудь встречались с ним.
– Куда же мне возвращаться?
– А куда вы пойдете, если начнутся волнения?
– Полагаю, останусь здесь – с Марго, со всеми вами…
– А если за вами приедет граф – что тогда? Он может предложить вам стать его женой. Неужели вы вышли бы замуж за убийцу?
– Но ведь нет доказательств…
– Разве вы не нашли их в письме? Вы же читали, что Урсула писала перед смертью. У нее были врачи. Он послал за ними, чтобы они установили у нее какую-нибудь воображаемую болезнь.
– За ними посылала Ну-Ну.
– Ну-Ну постоянно просила врачей для Урсулы. Оставалось лишь дождаться очередного требования.
– Если граф так хотел избавиться от жены, почему он не сделал этого раньше?
– Потому что рядом не было вас.
– Но ведь он всегда хотел жениться снова, мечтал иметь сына…
– Не находилось подходящей женщины. Он был готов предоставить все судьбе и в случае необходимости узаконить Этьена.
