Виктория Холт - Дьявол верхом

Виктория Холт

Дьявол верхом

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Деррингем-Мэнор

Глава первая

В Шато-Сильвен меня привела цепь несчастливых событий. Мой отец – капитан дальнего плавания – утонул вместе со своим кораблем, когда мне было пять лет, и моей матери, проведшей жизнь в относительном комфорте, пришлось зарабатывать на жизнь себе и дочери. Безденежная женщина, говорила мать, вынуждена существовать при помощи швабры или иглы, разве только она имеет образование. Так как мать принадлежала к последней категории, то перед ней открывались две возможности: учить младших или быть компаньонкой старших – и она остановила свой выбор на первой. Моя мать обладала сильным характером и твердо решила добиться успеха: сняв небольшой дом в поместье сэра Джона Деррингема в Сассексе[1], она открыла в нем школу для молодых леди.

В течение нескольких лет школа если и не процветала, то во всяком случае давала нам средства к существованию. Я была одной из учениц и получила под руководством матери отличное образование. С самого начала подразумевалось, что со временем я присоединюсь к ней в качестве учительницы, обязанности которой я исполняла последние три месяца.

– Это даст тебе хороший заработок, Минелла, – говорила мне мама.

Она назвала меня Вильгельминой, как звали и ее. Матери это имя подходило, а мне оно совсем не нравилось. Еще ребенком меня стали называть Минеллой – имя осталось за мной на всю жизнь.

Думаю, самая большая радость, которую приносила маме школа, состояла в том, что она обеспечивала мне средства к существованию. Ее всегда беспокоило то, что у нас нет родственников, которые бы поддерживали меня в случае необходимости. Мы с мамой могли рассчитывать только на себя. Дочери сэра Джона Деррингема, Сибил и Мария, учились в нашей школе, и этого оказалось достаточно, чтобы и другие семьи послали к нам своих детей. Всем нравилось, что школа избавляла от необходимости держать в доме гувернантку. Когда в Деррингем-Мэноре останавливались гости с детьми, то дети становились временными учениками. Помимо чтения, письма и арифметики, мама обучала хорошим манерам и танцам, что считалось весьма необычным.

Сэр Джон был добрым и щедрым человеком и стремился помочь моей матери, которой он искренне восхищался. По его обширным землям протекала маленькая, но очень красивая речка, где водилось много форели. Многие состоятельные люди, в том числе бывавшие при дворе, приезжали в Мэнор удить рыбу, стрелять фазанов и ездить верхом. Эти визиты были важными для нас, так как слава о маминой школе распространялась среди друзей сэра Джона, горячо рекомендовавшего им ее, и гости охотно посылали туда своих детей. Мама откровенно признавала, что эти временные ученики служили для нас вареньем на хлеб. Конечно, мы могли зарабатывать на жизнь и за счет постоянных учеников, но за временное обучение полагались более высокие гонорары, поэтому они были особенно выгодны. Я не сомневалась, что сэр Джон знал об этом и потому с таким удовольствием посылал их к нам.

Наступил день, ставший одним из самых значительных в моей жизни. В тот день французское семейство Фонтен-Делиб прибыло в Деррингем-Мэнор и остановилось там. Граф де Фонтен-Делиб не понравился мне с первого взгляда. Он казался не только надменным и высокомерным, но и ставившим себя выше всех прочих человеческих существ. Графиня была совсем другой, но ее видели очень мало. Должно быть, в молодости она была очень красивой – впрочем, и теперь ее едва ли можно было назвать пожилой, но в то время я считала стариком каждого, перешагнувшего за тридцать. Их дочери Марго было тогда шестнадцать лет, а мне – восемнадцать. Позже я узнала, что Марго родилась спустя год после свадьбы графа и графини, когда последней было всего семнадцать лет. Фактически я многое узнала о браке от Марго, которую, разумеется, отправили в нашу школу, благодаря любезности сэра Джона.

Мы с Марго сразу же подружились. Возможно, причиной послужило то, что я обладала природной способностью к языкам и могла болтать с ней по-французски еще более бойко, чем даже мама (хотя, конечно, она говорила более грамотно) и чем Сибил и Мария, чьи успехи в этом языке двигались, по маминым словам, черепашьими темпами.

Из наших бесед создалось впечатление, что Марго не уверена, любит она своего отца или ненавидит. Она признавалась, что боится его. Своими слугами и крестьянами из соседних деревень он управлял, как средневековый феодал. Казалось, все страшатся его. Временами граф бывал веселым и щедрым, но основной его чертой являлась полнейшая непредсказуемость. Марго говорила, что он мог приказать высечь слугу, а на следующий день дать ему полный кошелек. Причем оба случая не имели друг к другу отношения. Граф никогда – или почти никогда – не сожалел о совершенной им жестокости, и его великодушные поступки не были угрызениями совести. "За исключением одного случая", – таинственно добавила Марго, и мои попытки узнать подробности не увенчались успехом. Она с гордостью сообщила, что ее отца называли Le Diable[2] (разумеется, за его спиной).

Граф Фонтен-Делиб отличался мрачной демонической красотой. Его внешность соответствовала тому, что я о нем слышала. Впервые я увидела графа около школы; сидящий на вороном коне, он и впрямь походил на персонажа из легенды. "Дьявол верхом", тут же назвала я его и долгое время именовала его так в своих мыслях. Граф был великолепно одет. Французы вообще отличались элегантностью, и хотя сэр Джон всегда выглядел безупречно, он не мог сравниться с графом. Галстук и манжеты "Дьявола верхом" были изготовлены из тончайшего кружева; он носил темно-зеленый жакет, шляпу того же цвета и гладкий парик; в кружевном воротнике поблескивали бриллианты.

Граф не заметил меня, поэтому мне удалось рассмотреть его как следует.

Конечно, моя мать никогда не бывала гостьей в Деррингем-Мэноре. Даже свободомыслящему сэру Джону не могло прийти в голову пригласить в гости школьную учительницу, и, несмотря на его постоянную вежливость и предупредительность, вообще свойственные его натуре, мы, естественно, не рассматривались как стоящие с ним на одной ступени общественной лестницы.

Несмотря на это, моя дружба с Марго поощрялась, в надежде, что она пойдет на пользу ее английскому, поэтому, когда родители Марго вернулись во Францию, она осталась здесь, чтобы совершенствоваться в нашем языке. Это обрадовало маму, так как одна из самых высокооплачиваемых учениц задерживалась еще на некоторое время. Родители Марго – главным образом, отец – иногда ненадолго приезжали в Мэнор, и в описываемые мною дни они как раз были там.