Джоанна Линдсей - Нежный плут
Она не знала, быть ли ей благодарной или нет за такую вежливость, и предположила, что перед нею джентльмен, даже если он еще и не отпускал ее. И взгляд на хорошо одетую грудную клетку подтвердил это. Но когда она подняла свои глаза на него, то замерла. Этот здоровый, русоволосый и симпатичный молодой человек напомнил ей ее мужа, за исключением глаз, которые были скорее ореховые, чем зеленые.
– Может быть, она захочет присоединиться к нам, – послышался другой голос, немного невнятный.
Джорджина перевела взгляд на парня, который не дал им упасть, – он сам сейчас стоял, слегка покачиваясь, – тоже молодой джентльмен. И она догадалась, что это были повесы, забредшие в этот район трущоб.
– Замечательная мысль, Перси, – согласился с ним блондин, который удерживал се и говорил:
– Ну как, любовь? Хочешь присоединиться к нам, а?
– Нет, – сказала она резко и отчетливо и попыталась вырваться. Но парень не отпускал се.
– Ты не спеши, подумай, – начал он уговаривать ее, а потом: – О Боже, а ты симпотка. Милая, кто бы тебя не содержал, я дам тебе больше, а потом сделаю так, что тебе не придется ходить по этим улицам.
Джорджина была слишком ошарашена этим предложением, чтобы ответить на него сразу же, и тем самым дала возможность кому-то еще сказать за своей спиной:
– Господи, племянник, да ты же разговариваешь с леди. Если сомневаешься, взгляни на ее наряды.
Значит, их трое, поняла Джорджина, а не двое. Она ощутила растущее беспокойство, особенно потому, что этот здоровый блондин по-прежнему держал се.
– Не будь задницей, милый мальчик, – сухо сказал он третьему компаньону. – Здесь? И одна? – Потом он обратился к ней с улыбкой, которая, вероятно, действовала магически на всех остальных женщин, поскольку этот парень был действительно очень красив.
– Ты же не леди, любовь моя? Пожалуйста, ну скажи, что нет.
В этот момент она едва не рассмеялась. Он так искренне надеялся, что она не леди.
– Мне противно это признать, но теперь перед моей фамилией будет стоять «леди», и все это благодаря моему недавнему браку. Но независимо от этого, джентльмен, я полагаю, что вы меня держите слишком долго. Будьте добры, позвольте мне уйти.
Она произнесла это достаточно твердо, но он лишь ухмыльнулся. Она уже подумывала о том, чтобы ударить его и попытаться убежать, когда услышала за спиной чье-то резкое дыхание и удивленный голос.
– Черт побери, Дерек, я узнаю этот голос. Если я не ошибаюсь, ты сейчас пытаешься соблазнить свою свежеиспеченную тетушку.
– Очень смешно, Джереми, – фыркнул Дерек.
– Джереми? – Джорджина обернулась и действительно увидела сына Джеймса.
– И мою мачеху, – добавил этот парень, а потом прыснул со смеха. – Тебе чертовски повезло, что ты не попытался поцеловать ее. Мой отец, возможно, убьет тебя, если твой отец не отговорит его от этого.
Джорджину освободили так быстро, что она даже зашаталась. Три пары рук сразу же поддержали ее, но после этого тут же исчезли.
Сейчас Дерек Мэлори, единственный сын и наследник Джейсона, хмуро смотрел на нее, а Джереми перестал смеяться и, оглядевшись вокруг и не заметив своего отца, сделал правильный вывод, что она была здесь без него.
– Означает ли это, что эта красотка не присоединится к нам? – хотел узнать Перси.
– Закрой свой рот, – предупредил приятеля Дерек. – Эта леди – жена Джеймса Мэлори.
– Ты имеешь в виду того парня, который чуть не убил моего друга Ника? Значит, ты, Мэлори, посягал на его…
– Перси, задница, заткнись. Этот парень сказал же тебе, что она – моя тетя.
– Нет, извини, – возмущенно ответил Перси. – Он сказал тебе. Мне он не сказал.
– Ну ты же знаешь, что Джеймс – мой дядя. Он не собирается… А, черт с ним, обойдется. – Затем он хмуро посмотрел на Джорджину. Все больше и больше он напоминал ей Джеймса, но на десять лет моложе. – Я полагаю, что должен принести извинения, тетя… Джордж, не так ли?
– Джорджи, – поправила она, неспособная понять, почему он так раздражал ее сейчас, но его следующие слова немного прояснили причину ее раздражения.
– Не могу сказать, что я рад вашему появлению в нашей семье.
– Да?
– Нет, я предпочел бы, чтобы мы не были родственниками. – После этого он сказал Джереми: – И где только мои дяди находят их?
– Ну, мой отец нашел эту в таверне.
Джереми тоже смотрел на нее хмуро, но она скоро поняла, что его раздражение относилось к ее мужу.
– Поэтому, я думаю, не так странно встретить ее здесь.
– Джереми, все не так, как тебе представляется, – возразила она, и в ее голосе прозвучала обида. – Твой отец вел себя совершенно неразумно и запретил мне встречаться с моими братьями.
– Значит, вы сами решили найти их?
– Ну… да.
– А вы хоть знаете, где их искать?
– Ну… нет.
На это он презрительно фыркнул.
– Тогда, я думаю, будет лучше, если мы отвезем вас домой, хорошо?
Она вздохнула.
– Я не против, но я сама шла домой и хотела нанять вон ту карету.
– Это не кэб, это экипаж Дерека, и его кучер просто проигнорировал бы вас… Если, конечно, вы не назвали бы своего имени, что вы вряд ли бы догадались сделать. Вам чертовски повезло, что мы нашли вас… Джордж.
«Сын, как и отец», – подумала она, стиснув зубы и понимая, что теперь было мало надежды вернуться в дом без того, чтобы Джеймс не узнал о ее маленьком приключении. Если только…
– Могу ли я попросить тебя не рассказывать об этом своему отцу?
– Нет, – просто ответил он.
Ее зубы сейчас и в самом деле скрежетали.
– Ты – гнилой пасынок, Джереми Мэлори.
И это настолько позабавило молодого гуляку, что тот рассмеялся.
ГЛАВА XLIV
К тому времени, когда экипаж Дерека остановился перед городским зданием на Пиккадилли, Джорджина была уже не просто раздражена своими спутниками – она буквально кипела от ярости. Джереми со своим юмором основательно раскалил ее нервы, а его ужасающие пророчества о том, каких вспышек ей следует ожидать от взбешенного мужа, ничего не могли предотвратить. Дерек до сих пор расстраивался, что чуть было не соблазнил собственную тетку, пусть по незнанию, но его хмурый взор тоже уже не мог исправить дела. Да еще этот неумелый остряк Перси – это уж было слишком.
Она не обманывалась в отношении того, что ее ярость теперь могла оказаться лучшей защитой. Хотя именно из-за его упрямства она совершила свою неосмотрительную поездку к реке, он все же имел все основания гневаться на нее. А когда Джеймс по-настоящему гневается, это очень неприятно. Вспомнить хотя бы, как он чуть было голыми руками не прибил Уоррена. А послушать Джереми, так Джорджине сейчас предстояло испытать нечто худшее. И при всем трепете, который она сейчас испытывала, ясное дело, лучшим прикрытием этого трепета могла стать только ее собственная ярость.
