Наталья Ручей - Притяжение века
– Хочешь продать ему Эрнеста в сексуальное рабство?
– Деловое предложение.
Пол молчал, предлагая продолжить.
– Я хочу открыть курсы по подготовке дворецких, а Фаррел не против вложить куда-нибудь деньги.
– Дворецкие в Лас-Вегасе?
– У тебя ведь есть дворецкий, и ты живешь в Лас-Вегасе.
Пол пожал плечами.
– Если Фаррел согласится вложить деньги в проект, я съеду из твоего дома.
Пол сказал номер, Мэри запомнила. Их желание избавиться друг от друга в последнюю неделю достигло пика.
– Ты нашел Бьянку, – сменила тему.
– Я нашел Бьянку.
– Клиника?
– Да.
– Как ты думаешь, ее, действительно, имели санитары?
Пол оторвался от тарелки.
– Некоторые из воспоминаний Мэри стали и моими, – пояснила, не вдаваясь в подробности. Если сказать, что она и есть Мэри, Джед останется без жертвенной девственности.
– Как это произошло?
– Во сне.
Он вздохнул, усталость исказила черты лица, но тут же сменилась отрешенностью.
– Как она?
– Баснословно богата.
– Она… может вернуться?
– Она богата, у нее в женихах граф, и она знает, что ты спал с Бьянкой.
Пол ответил на свой вопрос сам:
– Она не вернется.
Он поднялся, прервав завтрак.
– Мне пора в аэропорт. Командировка на три дня. Если не застану тебя по возвращении… Нет, не верю, что ты когда-нибудь оставишь меня в покое.
– Каждому по вере его, – в след пробормотала Мэри.
Кстати, о вере. Визиты отца Роджера не прекратились, но гораздо уютней проходили в церкви; вызвав такси, Мэри отправилась за благословением на грех.
– Скажите, – после продолжительного разговора о приходе и погоде, спросила священника, – если прелюбодеяние совершается не удовольствия ради, а спасения… это засчитывается?
– Вы хотите, чтобы Бог закрыл глаза на прелюбодеяние или открыл на спасение?
Проницательно, ничего не скажешь.
– Посмотрите сами правде в глаза: только ли это причина согласия?
Мэри посмотрела. Ей почти тридцать, и ее никто не хотел последние почти тридцать. Только Пол, но он развратник – извращенец и Джед, но он не человек. Грех состоял уже в том, что желание было взаимным, к мужчине, который никогда не станет ее мужем и просто мужчиной.
Она уехала из церкви с легким сердцем, и вечером, почувствовав прикосновение к шее, смеясь, сказала:
– Я хочу тебя видеть, Джед. Я хочу видеть мужчину, который сделает меня женщиной.
Смешок, и высокий воин стоит за ее спиной. Насмешливый взгляд темных глаз, распущенные черные волосы струятся по сильным плечам, меч…
– Возьмешь его в постель?
– У меня есть второй, не меньше.
Мэри собрала воедино всю волю, чтобы не броситься вон из комнаты. Она не повернется спиной к хищнику, не станет молить отпустить ее. Она сделает шаг навстречу…
– У тебя горят глаза, когда ты на меня смотришь и бешено пульсирует жилка на шее.
– А у тебя поднимается килт.
Воин покаянно вздохнул.
– Слушай, – Мэри прижалась к нему, – я вот понять не могу…
– Ну? – он провел рукой по ее волосам, освобождая от несчетного количества шпилек.
– Я и Мэри – одно целое, это ясно. Мы поменялись местами в день ее свадьбы, и потому я очнулась в нелепом белом платье и чудаковатой короне, это тоже ясно. Но, как бы сказать деликатней… Почему у меня зудели волосы от пота? И у Мэри то же самое.
– Побочный эффект, – Джед усмехнулся.
– И только?
– Ты одна из тех женщин, что убивают желание долгими разговорами? – Меч Джеда переместился к изголовью кровати, а пальцы расстегивали пуговицы блузки. – Бьянка – тоже побочный эффект, своего рода компенсация за причиненный ущерб.
– А Эсма – она…
– Моя сестра. – Блузка упала на пол, молния на юбке добровольно разъехалась в стороны. – Остальные вопросы после.
– После чего?
– После боя с мечами, – усмехается в губы и захватывает их в плен.
Леди Элфорд надолго забыла все вопросы…
Глава 35
Нет, все-таки, опасный период – канун тридцатилетия. Сначала она переносится в девятнадцатый век, становится любовницей богатого аристократа, ей позволяют вкусить роскошь и любовь, а после бесцеремонно сваливают в кучу навоза.
Никому там, кто так ее избаловал, ничего не кажется нелогичным?
Пинок под зад оказался вполне ощутимым ответом. И где же Джед, которому не терпелось поговорить? Душок не привлекает духа?
Телега с навозом и Мэри продолжила неспешный ход. Куча в телеге, куча времени на раздумья, и вся жизнь летит, – твою дивизию! – в кучу!
Ей ужасно хотелось в ванную графа, с лепестками роз, или просто в ванную, или просто к графу. Хорошо еще, что ее не воспитывали, как леди, а то бы потеряла сознание еще в начале пути или вообще коньки откинула от страха.
Конечности затекли несколько часов назад – ну, приблизительно, ориентироваться было непочему, разве что по количеству раз, когда похитители позволяли справить нужду. Повязку с ее глаз не снимали – так, в сторонку толкнут и ждут, не успеешь – терпи дальше. Ей везло, она успевала. И что глаза не развязывали – тоже везло, не приходилось бояться, что они подсматривают. Иногда позиция страуса – восхитительное спасение для гордости.
Ох, такие приключения после канувшей безвозвратно юности – большая нагрузка для сердца. Особенно, после бешеного секса с графом.
Кляп во рту опротивел языку до тошноты, но пока удавалось сдерживать позывы. А граф, быть может, распивает свой бренди и смиренно принимает факт ее исчезновения, думая, что она вернулась в будущее. Глупо надеяться, что он организовал поиски и когда найдет ее, обнимет, поцелует и к сердцу прижмет. Даже если найдет, принюхается и умчится обратно в БлэкбернХауз. Определенно!
Возница периодически выкрикивал ругательства, и если бы вытянул кляп, Мэри расширила его лексикон. Русский мат – самый колоритный и точный.
Эх, и какое доброе дело не аукнулось? День рожденья Билли, дарственная на дом, а потом… В той жизни сестра-наркоманка, которая спит с ее бывшим женихом, в этой – брат, который вдруг решает отомстить и заманивает в ловушку. Подлец! Пять лет уютно жил, ничего не делая, все счета оплачивались, а теперь хочет бац-бац – и в дамки.
Повязка на глазах – не единственное препятствие к свету. Еще и мешок. Это, знаете ли, колючее средство защиты от конского навоза, жаль, что только до пятой точки.
– Я отправлю тебя в круиз, – пообещал Уильям, запихивая свой шейный платок в ее ничего не подозревающий рот. – Ты, конечно, стала выглядеть лучше, но для гарема старовата, для приличного борделя тебя многовато, а вот в порту сгодишься.
Секс-тур – кому брат делал подарок круче? Прикольно, если бы на ее месте сейчас, действительно, была леди Элфорд. Она не удержалась от смешка, получила очередной пинок в зад и притихла.
