Очаровательная сумасбродка - Чейз Эллисон
Отпустив одну руку Холли, Виктория смахнула с глаз слезы радости.
— Правда, — продолжила она, — я даже не представляю, что на меня нашло. Должно быть, ты решила, что я сошла с ума, однако ты беспрекословно отправилась выполнять мою просьбу — как самый верный и преданный друг. Спасибо тебе, моя дорогая! Спасибо, добрая душа! И прости меня, пожалуйста!
И снова Холли недоуменно покосилась на Колина, но тот ответил ей лишь едва заметным пожатием плеч. А потом она посмотрела на Викторию.
— Так вы говорите… что все в порядке?
— Разумеется, именно это я и говорю! И чтобы доказать тебе, как я сожалею о своем приказании, я прошу тебя и твоих сестер поехать на открытие Королевских скачек в Аскоте в королевской процессии. И вас тоже, лорд Дрейтон. Вас всех посадят в почетную карету, которая будет следовать сразу за моим экипажем. А потом вы сможете наблюдать за скачками из королевской ложи. — Но тут лицо королевы изменилось — казалось, что-то внезапно осенило ее. — Да, но это же недостаточная награда за те неприятности, которые я на вас навлекла!
Холли на это лишь махнула рукой.
— Не нужна никакая награда, — сказала она. — С меня довольно того, что вы удовлетворены, и я безумна рада узнать, что все хорошо закончилось. — На этот раз Холли посмотрела на графа с улыбкой, скрыть которую была не в состоянии. — Честное слово.
— Нет, так не пойдет, — покачала головой Виктория. — Я должна тебя как-то наградить.
Колин учтиво поклонился ее величеству.
— Мадам, смею ли я предложить вам кое-что?
— Слушаю вас, лорд Дрейтон, — кивнула Виктория.
Граф взял руку Холли двумя руками.
— Ваше величество, я хочу взять на себя смелость и попросить у вас руки этой леди, — проговорил он.
— Правда?
Виктория с радостной улыбкой по очереди посмотрела на них, ей явно пришлось по душе предложение лорда Дрейтона.
— Да, мадам. И мне хотелось бы как можно скорее сыграть свадьбу. Мы даже подумывали — с вашего позволения, разумеется, — попросить специальную лицензию и разрешение пожениться тайком, где-нибудь далеко. Мы просто не хотим ждать больше, чем необходимо.
— Кажется, я понимаю, — сказала королева. — Если бы только я сама могла тихо выйти замуж, как и когда хочу… — Она решительно кивнула: — Да! Если вы оба желаете именно этого, считайте это моим подарком тебе, Холли.
Боже правый! Не то чтобы Холли сомневалась в том, что хочет стать женой Колина, но получение от Виктории разрешения на брак влекло за собой еще одну ложь или, точнее, некоторое искажение фактов. Едва прочитав послание, в котором сообщалось о судьбе его отца, Колин аккуратно снова запечатал письмо и убрал его. Он заявил, что не желает портить Королевские скачки в Аскоте, предстоящий бал и помешать своей матери сделать объявление об их помолвке. Но еще больше ему не хотелось, как полагается, год ходить в трауре и так долго дожидаться свадьбы. Так что письмо «будет получено» лишь после того, как они оба произнесут брачные клятвы.
— Мой отец и без того сделал немало плохого в нашей жизни, — напомнил он Холли перед приемом у королевы. — Так что на этот раз — и, быть может, впервые в своей жизни — Таддеус Эшуорт сделает нам одолжение и согласится помочь нам, пусть даже и из своей водной могилы. Да, мы отдадим ему положенные почести, но лишь после того, как бесповоротно станем счастливыми супругами. Нужно быть мудрее, моя дорогая.
А сейчас Холли в порыве радости обняла свою подругу детства.
— Спасибо тебе, моя дорогая! Да, да, именно этого я хочу! И это единственное, чего я хочу!
Холли чуть отступила назад, чтобы заглянуть в эти большие серьезные глаза, которые так мало изменились за годы, ведь именно такими были глаза у одиннадцатилетней принцессы, которой когда-то Холли и ее сестры поклялись в верности. Чувствуя, что ее собственные глаза застилает слезами, Холли проникновенно проговорила:
— Я хочу, чтобы ты была также счастлива, как и я. Я хочу, чтобы тебя полюбил хороший человек, самый лучший из людей, и чтобы ты поняла, что он любит тебя такой, какая ты есть, что он будет поддерживать тебя и никогда тебе не изменит.
Глаза Виктории тоже наполнились слезами, отчего они стали казаться еще больше, и в их мерцающей глубине отражались переполняющие Холли чувства.
— Боже правый, — прошептала она дрожащими губами. — Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Волшебство какое-то!
Холли бросила любящий взгляд на мужчину, который с улыбкой стоял рядом с ней, причем улыбался он не столько губами, сколько своими чистыми, прекрасными и честными голубыми глазами.
— Да, Виктория, это волшебство. Но я поняла одну вещь: волшебство случается, когда ты позволяешь себе в него поверить.
