Симона Вилар - Обрученная с розой
Перед тем как спуститься, Филип разложил на постелях оставшиеся доспехи, накрыв их меховыми покрывалами. Затем, опустившись на колени, снял с шеи драгоценный ковчежец и горячо помолился над ним. Потом вновь надел бесценную реликвию и, заметив, что веревка уже свободна, начал спуск.
Тонкая шелковая бечева с узлами резала ладони, колени и локти то и дело ударялись о стену, но на ссадины Филип старался не обращать внимания. Неожиданно совсем рядом с Филипом, громыхая железом, прошла стража. Рыцарь замер и возблагодарил Бога за то, что он ниспослал этот дождь. Ибо, если бы он не был так обилен и будь у лучников хоть один факел, они непременно заметили бы висящего всего в нескольких футах от них беглеца.
Когда казавшийся бесконечным спуск был окончен, рыцарь почувствовал поддерживающие его руки. Тихий голос рядом сказал:
– Вот и вы, хвала Деве Марии!
Он оглянулся. Среди его воинов стояла Анна, все в том же мужском костюме, с арбалетом и колчаном. Филипа вдруг захлестнуло острое желание обнять ее, прижать к себе, утешить, защитить… Но сдержался. Заговорил спокойно:
– Благослови вас Бог, миледи, за вашу помощь… Но что означает ваш наряд?
– То, что я еду с вами и дальше. И ни на миг не останусь более в этом замке, где всем бесчестно властвует и распоряжается Фокенберг! Ни слова более, сэр! Сейчас не время для споров. Молчите и следуйте за мной.
Она говорила негромко, но властно. Филип с невольной усмешкой подумал, что мальчик Алан никогда не позволил бы себе таких речей. Тем временем они обошли вокруг башни, и здесь из темноты к ним бесшумно приблизился человек в плаще. Анна шагнула навстречу.
– Это Хьюго Деббич, – сказала она. – Если бы не он, я ничего не смогла бы для вас сделать. Это он раздобыл веревку, усыпил стражей, вместе со мной составил план побега.
Сэр Хьюго поклонился.
– Следуйте за мной, господа. И да помогут нам святые угодники!
Он открыл боковую калитку в стене и повел их за собой по темным, едва различимым переходам. Вокруг было темно, лишь в двух-трех бойницах на сторожевых башнях слабо мерцал огонь. Беглецы двигались крадучись, прислушиваясь к окружавшему их безмолвию, вглядываясь в каждый предмет, каждый выступ камня. Неожиданно сноп света упал на них, заставив резко отпрянуть и прижаться к стене. Через открытую дверь они увидели стол, за которым весело пировали лучники. Один из них, тяжело опираясь о косяк двери, непослушными ногами переступил порог и, упершись в стену, стал блевать.
Беглецы застыли, прижавшись к стене. Наконец воин выпрямился и, утирая лицо, двинулся прямо на них. Филип невольно крепче сжал меч. Но в этот момент Хьюго Деббич шагнул вперед.
– Свинья ты, Эндрю! – грубо рявкнул он. – Сущая свинья! Завтра же я заставлю тебя вылизать эту стену.
– Ради Бога, сэр… – залопотал лучник. – Простите…
– Пошел вон, пес! – толкнул его в плечо Деббич. – И чтоб я тебя больше не видел!
Дверь захлопнулась. Деббич какое-то время прислушивался, затем оглянулся на своих спутников и махнул им рукой. И снова они бесшумно крались, миновали еще одну тяжелую калитку, пройдя через которую Майсгрейв понял, что они находятся во втором дворе замка в окружении хозяйственных построек.
Сэр Хьюго подвел их к одному из строений и отпер слабо скрипнувшую дверь. В нос ударил запах конюшни.
– Конюхи спят, и довольно крепко, – сказала Анна. – А слева в стойлах уже оседланные кони, лучшие, каких я смогла подобрать. Копыта у них обмотаны тряпьем, чтобы не было слышно рыси по плитам двора.
Затем она повернулась к Майсгрейву:
– Самый крайний – ваш Кумир.
В углу на соломе храпели конюхи, в стойлах, шумно вздыхая, переминались с ноги на ногу лошади, хрустели овсом. Кумир, признав хозяина, негромко заржал.
– Тихо, тихо, – успокаивал его Филип, но конь терся мордой о его плечо, бил обернутым тряпкой копытом, приседал на задние ноги и всячески выражал свою радость, пока струи холодного дождя не охладили его пыл.
Беглецы, ведя в поводу лошадей, бесшумно пересекли двор. Хьюго Деббич снова шел первым. «Пока все спокойно, но главная трудность впереди. Бесшумно опустить мост не удастся. Дальше все будет зависеть от нашей ловкости. Святые угодники, помогите нам! Ведь если все кончится благополучно, я получу остальные.деньги и стану бароном!» – думал он.
Деббич невольно улыбался в темноте, потому что когда он получил приказ Глостера, то поначалу счел его невыполнимым. Но затем, когда убедился, что между Анной и Фокенбергом идет настоящая война и что девушка стремится покинуть замок вместе с людьми Майсгрейва, решил попытать счастья. Он предложил Анне свои услуги, и она немедленно ухватилась за эту возможность.
Правда, после того как Деббичу стало известно, что письмо у Анны, он предложил ей бежать без Майсгрейва, но девушка ответила резким отказом. Позднее, когда они с Анной обдумывали план побега, Деббич решил, что не будет грехом вернуть Глостеру заодно и этого рыцаря, на которого герцог, по-видимому, зол. Дело было за малым – добыть через людей герцога сонного зелья, а там уже во тьме стоит засада Глостера.
Между тем они достигли башни у первых ворот. Дождь загнал лучников в сторожку. Деббич повернулся к беглецам:
– Будьте наготове. Необходимо быстро и без лишнего шума справиться со стражей. Мост мы не сможем опустить бесшумно, однако, если прорвемся, станет немного легче, так как мне удалось усыпить Часовых у следующих ворот. Ну, с именем Божьим!..
Распахнув дверь, беглецы стремительно ворвались в небольшое, озаренное отблесками факелов помещение. Несколько сидевших за столом воинов не успели оказать сопротивление и были зарублены на месте. Деббич тут же кинулся вверх по каменной лестнице и, оказавшись у большого деревянного ворота, стал торопливо его вращать. Тотчас раздался лязг пришедшей в движение мощной кованой цепи, которая удерживала мост. Заскрежетали блоки, поднимающие решетки. Филип Майсгрейв принялся помогать.
Анна в первый миг оторопела, а затем кинулась отпирать ворота. Она слышала, как загомонили лучники на башнях, как грозно запели тревогу трубы. Девушка изо всех сил толкала могучий засов. Подбежал Фрэнк Гонд, одним рывком выдернул здоровенный брус и, поднатужившись, толкнул дубовые створки. Анна видела в темном проеме арки, как ползли вверх тяжелые кованые решетки. Просвет под ними был уже достаточным, чтобы прорваться, однако конец моста еще высоко висел в воздухе.
В замке поднялся страшный шум. Гремели трубы, визжали засовы, хлопали двери, со всех сторон бежали вооруженные люди. Замелькали огни. Анна с трудом сдерживала рвущихся коней. Рядом зазвенели мечи. Беглецы сражались отчаянно. В этот миг раздался глухой гул моста, достигшего другого края рва.
