Мари Клармон - Любовь побеждает все
В коридоре раздались чьи-то шаги. Потом открылась дверь. Йен провел руками по взъерошенным волосам и повернулся на звук.
На пороге стоял граф Виндхэм, воротник его рубашки был расстегнут, в руках он держал бокал с виски.
— Можно зайти? — осведомился лорд.
Йен хотел сказать ему «нет». Когда граф рассказал ему о том, что Ева поехала на встречу с Томасом и позвала его на помощь, Йен сначала почувствовал, будто граф Виндхэм его предал. Но потом он понял, что Ева все равно бы пошла туда — с его другом или без него. Желание Йена опекать Еву всегда было очень сильным, и теперь он понял, что из-за этой глупой потребности контролировать каждый ее шаг он чуть не потерял ее навсегда. Так что Виндхэм тут совсем ни при чем — нужно было лишь с уважением относиться к свободе Евы. Она пошла к нему за помощью, потому что ее любимый человек повел себя как глупец.
И вообще, если бы не граф, то его любимая сейчас была бы мертва. Так что сейчас ему следовало не ворчать на друга, а без устали благодарить его. И надеяться, что Ева простит его и согласится провести с ним всю жизнь.
Граф Виндхэм вошел внутрь. Под глазами у него лежали тени.
— Как она?
Йен взглянул на Еву, не зная, что сказать.
— Пока не пришла в себя.
Лорд сел на стул напротив кровати и внимательно посмотрел на Еву.
— Очнется. Она очень сильная женщина.
Йен молча кивнул, соглашаясь с ним. У него не было сил говорить. Мысль о том, каким глупым он был, не давала ему покоя. Йен чуть не лишился самого главного в жизни, и все ради чего? Ради человека, который умер, а при жизни разочаровал его и как друг, и как мужчина!
Йен сжал ладони в кулаки. Он словно очнулся от дурного сна. И понял, что Ева была права. Ему действительно хотелось поставить ее на пьедестал, убрав подальше от настоящей жизни. Вместо любви Йен выбрал боль и чувство вины. Из-за его одержимости прошлым их взаимное чувство казалось ему чем-то недостойным и потому запретным. И это чуть не стоило Еве жизни.
— Хватит, — услышал он голос графа Виндхэма. — Я вижу по лицу, что ты распекаешь себя за ошибки. Не надо этого делать.
— Я чуть не потерял ее. Во всех смыслах, — прошептал Йен.
Эта картина стояла перед его глазами. То, как бешено горели глаза Томаса, когда он нажал на курок. Как Ева упала и из раны хлынула кровь. Наверное, он никогда не забудет этого страшного момента.
— Я чуть… — начал он опять, но друг прервал его:
— Да, чуть. Но ведь не потерял же.
Йен провел рукой по глазам и с удивлением заметил, что его ладонь стала влажной. Боже, он плакал. Глупые слезы предательски выдавали его душевное волнение.
— Я думаю, что обидел ее. Наверное, Ева решила, что она мне не нужна.
— Путь, по которому проходит человек, оплакивая прошлое, у всех разный. Ты закончил его только что.
Мудрые слова графа немного утешили Йена. Но не до конца.
— Все чуть было не закончилось тем, что мне пришлось бы оплакивать еще и Еву.
— Но судьба дала тебе еще один шанс. — Виндхэм покрутил бокал пальцами. — Но если ты опять упустишь его, тогда я первый назову тебя дураком.
Йен кивнул, а потом взял в руки вялую ладонь Евы. Она заворочалась, и Йен напрягся, пытаясь передать через прикосновение всю силу своего желания, чтобы любимая скорее пришла в себя.
Веки Евы едва заметно дрогнули, а потом открылись. Она посмотрела на него, и на одно мгновение ее лицо осветилось счастьем. Но это выражение тут же исчезло. Ева простонала и прошептала:
— Я потеряла его. — Она всхлипнула и сказала громче: — Я опять потеряла его!
Йен не на шутку встревожился. Он пересел на кровать и очень осторожно привлек Еву к себе, стараясь не задеть рану в плече.
Граф Виндхэм с растерянным видом замер на стуле.
Йен заглянул в ее полные боли глаза и спросил:
— Кого ты потеряла, дорогая?
Ева отвернулась от него. Ее тело начало дрожать.
— Адама. — Она судорожно вздохнула. — Боже, как мне пережить это?
Йен нежно взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. Теперь он понял, что повергло ее в такое отчаяние.
— Ты не потеряла его.
— Ч-что? — Глубокие голубые глаза Евы со смятением уставились на него, лоб нахмурился. — Но Томас сказал…
Граф Виндхэм кашлянул и заявил:
— Этот мерзавец? Да он не увидит правды, даже если та клюнет его в мягкое место.
Ева повернулась к графу. Осознав, что в спальне есть посторонний, она постаралась взять себя в руки и успокоиться.
— Я… я не знала, что вы тут.
Граф Виндхэм улыбнулся — довольно натянуто — и попробовал пошутить:
— Вот такой я проныра.
Ева не стала улыбаться ему в ответ. Граф неловко заерзал на стуле. А Йен сказал ей:
— Он помог мне найти кучера и садовника, которых подкупил Томас.
— Правда? — В ее слабом голосе надежда мешалась со страхом.
— Ну, ты же не думала, что я буду просто сидеть и ничего не делать?
— Нет, я так не думала, но… — Ева запнулась. — Это значит, что Адам… — Она облизнула губы. Ей явно было страшно произнести главные слова.
Йен кивнул Виндхэму. Граф быстро зашагал к двери и выглянул в коридор.
— Йен, — беспомощно прошептала она.
— Подожди минутку. — Йен обнял ее чуть крепче.
В коридоре послышались шаги, потом в спальню вошел мужчина. Бедная одежда мешком болталась на его худом теле. Смотреть он старался в пол.
Ева удивленно воскликнула:
— Я знаю вас!
Мужчина переступил с ноги на ногу и ответил:
— Да, миледи, меня зовут Джонни.
— Ты работал у нас садовником.
— Да. И…
Он замешкался и искоса посмотрел на Йена. Тот кивнул. Йен помнил, как испугался бедняга Джонни и его жена, когда они с Виндхэмом появились на пороге их дома.
— Продолжай, — сказал Йен.
Джонни помял шляпу в руке, но в итоге поднял глаза и взглянул на Еву.
— Эти годы я заменял отца вашему сыну.
— Адаму? — воскликнула Ева, не в силах сдержать эмоций.
— Да, миледи. Я понял, что лорд Томас хотел избавиться от мальчика, и мне стало его жаль. Я пошел в конюшню и выкрал его. С тех пор Адам живет со мной и моей женой. — Джонни не выдержал и улыбнулся. — Он очень красивый, очень милый мальчик и всегда таким был. Вот почему я не мог отдать его лорду Томасу.
Йен ждал, не зная, как отреагирует на это Ева. Он посмотрел на нее, и его сердце сладко сжалось. Любимая сияла от счастья, на ее губах играла улыбка.
— Спасибо, — выдохнула она, и слезы радости брызнули у нее из глаз. — Большое вам спасибо. — Вдруг улыбка исчезла, и Ева поморщилась. — Боже, как болит рана.
— Пулевые ранения обычно считаются болезненными, — пошутил граф Виндхэм.
