Джоанна Линдсей - Пламя сердец
— А когда ты нашел реку, ты понял уже, что пошел не в ту сторону?
— Да. Но, с другой стороны, я не знал, как далеко от реки мне надо вести свои поиски и куда могли увести тебя и всех наших, поэтому пришлось делать по пути в каждом укрепленном замке остановку. Каждому владельцу замка я рассказывал одну и ту же историю, и она мне всегда помогала. Но как только я убеждался, что там ничего не слышно о викингах, я отправлялся дальше. Даже когда я оказался здесь, я не сразу понял, что нашел наконец то, что искал, пока хозяин дома не признался, что этим летом на них напали викинги.
— А твоя рана, она уже совсем зажила?
— Да, она меня уже больше не беспокоит.
— Твое счастье, что ты сказал, будто пришел из Дэвона, а не из Корнуэлла, иначе бы тебе несдобровать.
Он снова засмеялся.
— Уже в первом же замке, куда я попал, мне пришлось запомнить, что кельты из Корнуэлла и саксы крепко не ладят между собой. Из-за этого я там чуть было не влип, но ты же знаешь, как ловко я всегда выпутываюсь в самых сложных переделках.
— Да, язык у тебя подвешен неплохо. О Боже, Зелиг, ты даже не представляешь себе, как я рада!..
Он приложил палец к ее губам, чтобы остановить поток ее красноречия.
— А теперь и ты осчастливь меня, Крис. Скажи мне, что этот сакс не посмел обесчестить тебя.
— Обесчестить? Нет, об этом не может быть и речи.
Не успел, однако, Зелиг показать свое облегчение, как она продолжила:
— Но лорд Ройс спит со мной.
Она услышала его глубокий вдох, но не дала ему ничего сказать, приложив в свою очередь палец к его губам.
— Не говори ничего, что бы заставило меня пожалеть о своей откровенности, Зелиг. Мне кажется, что я люблю этого сакса. Во всяком случае, я хочу его. Я почувствовала это уже в первый момент, когда увидела его; ну, может, я немного преувеличиваю, но ему удалось с самого начала очаровать меня. Я поняла это уже, когда он только прискакал и смотрел на нас, закованных в цепи, полный ненависти и презрения. Он приказал тогда убить всех нас. Но на другой день передумал и объявил, что хочет использовать нас на строительстве своего каменного вала.
— Нас? Он заставил там работать и тебя?
Она засмеялась.
— Да. Ты же помнишь, я была в мужской одежде. Меня считали юношей, и примерно с неделю все шло довольно хорошо. Но наши мужчины никак не могли привыкнуть к этой мысли: уж очень заботились обо мне, старались во всем помогать, и я полагаю, что это меня и выдало, во всяком случае, привлекло ко мне внимание. Сакс сделал из этого вывод, что я у викингов предводитель и именно поэтому они меня так опекают. Короче говоря, все кончилось тем, что он узнал, что я женщина. Потом меня перевели в дом.
— И в постель сакса?
Она довольно ощутимо ударила его в солнечное сплетение, так что он согнулся и у него перехватило дыхание.
— О святой Тор! Кристен! Имей совесть!
— Тогда и ты осторожнее подбирай слова, — сердито предупредила она его, — Я уже взрослая женщина и не обязана давать тебе отчет в своих поступках. И, кроме того, я не сразу оказалась в его постели. — Она вовсе не собиралась рассказывать ему в подробностях все то, что сообщила Торольфу. — Чтобы быть до конца правдивой, я должна признаться, что он оказал мне сопротивление.
— Что!
Зелиг был так ошеломлен, что она засмеялась, хотя была до сих пор еще сердита на него.
— Боже мой, это чистая правда. Я прекрасно видела, что и он хочет меня, но борется с этим желанием. До сих пор ни один мужчина не пытался устоять передо мной.
— Это я и сам знаю. Сколько голов пришлось мне разбить именно потому, что никто не мог устоять перед тобой.
Она хихикнула.
— А этот сакс стойко держался, чтобы не поддаться соблазну. Но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее я его хотела. Я намеренно соблазняла его, Зелиг.
Было нелегко признаваться в таких вещах брату, но она не хотела, чтобы он винил во всем Ройса и считал, что это он совратил ее, хотя в действительности все было совсем наоборот.
— Две недели назад мне удалось одержать над ним победу. С тех пор я сплю в его комнате. Оттуда я сейчас и пришла.
— Ты правда его любишь, Крис?
— Мне кажется, да. Во всяком случае, мне нравится все, что бы он ни делал. Я часто злилась на него. Но ненавидеть не могла, даже за то, что он велел заковать меня б цепи. А ты можешь себе представить, как я ценю свободу и ненавижу рабство.
— А он? Как он относится к тебе?
— Не знаю. Он всем объявил, что я нахожусь под его личным покровительством. Он все время дает мне понять, что заботится обо мне. Но мне кажется, что это не больше, чем внимание, которое он уделяет всем остальным рабам и слугам. Хотя, с другой стороны, он не стал меня наказывать, когда я пыталась бежать отсюда. Я знаю тоже, что он неловко чувствовал себя от того, что вынужден был держать меня в цепях. Больше мне нечего сказать, — завершила она свой рассказ.
— И страсть его еще не улеглась?
— Нет, здесь ничего не изменилось.
— Тогда…
— Он женится на другой.
— Да, я помню, ты уже говорила об этом, — сказал он и вдруг взорвался:
— Да нет же, он женится на тебе, вот увидишь!
Она покачала головой:
— Нет, Зелиг. Ведь я его рабыня. Зачем ему жениться на мне, если я и так, по его мнению, принадлежу ему?
Зелиг усмехнулся.
— Наш отец мог бы ему кое-что рассказать по этому поводу.
И в ее глазах сверкнул смех.
— Да, конечно, но отца здесь нет.
— Тогда, может, я мог бы?..
— Только посмей. Ройс ни за что на свете не должен узнать, что ты мой брат.
— Что же ты будешь делать, Крис?
Она подняла подбородок.
— Я буду наслаждаться этим человеком, пока это возможно. Когда он женится, я сбегу отсюда.
— Разве это так просто? Тем более, что ты его любишь!
— А что мне еще остается? Слава Богу, хоть ты здесь и сможешь мне помочь, если я решу бежать. А если ты раньше поможешь удрать отсюда нашим, то делай это немедленно. А потом ты вернешься и вызволишь меня отсюда.
— Согласен.
Она взяла его лицо в свои руки и поцеловала.
— Спасибо, Зелиг. За то, что не ругал меня.
Он прижал ее к себе.
— Как ты уже сама сказала, ты не обязана отчитываться передо мной в своих поступках. Но да поможет тебе Один, если тебе придется объяснять все это нашему отцу!
— О, как несправедливо с твоей стороны напоминать мне об этом сейчас! — воскликнула она.
Он шлепнул ее ниже спины.
— Пойдем, мы слишком долго задержались здесь.
Небо уже светлело.
— Ты прав.
Она подошла к двери, в нерешительности остановилась и еще раз приложила свою руку к его щеке.
