Симона Вилар - Обрученная с розой
Потом стремительно сел.
– Как ты посмел!..
Ричард неспешно вложил в ножны меч. Он видел, как проснулась королева и, приподнявшись на локтях, натянула до подбородка мех. Эдуард сидел на кровати, слабый свет жаровен тускло высвечивал его сильное волосатое тело.
– Ты с ума сошел, Ричард!
Голос Эдуарда дрожал от едва сдерживаемого гнева. Глостер низко поклонился.
– Прошу прощения, государь…
– Оставь нас, Дик!
– Ваше величество, дело, о котором я пришел поговорить, не терпит ни минуты отлагательства.
– Ко всем чертям!..
Глостер смотрел на брата. В башне повисла напряженная тишина. Однако постепенно на лице Эдуарда стали проступать недоумение и тревога. Он сообразил, что если Ричард примчался среди ночи из Йорка, если с него струями стекает вода и весь он забрызган грязью, а камзол пропитался лошадиным потом…
Ричард сказал всего одно слово:
– Письмо.
Эдуард весь как-то сжался, поник.
– Что? – едва слышно выдохнул он. Ричард бросил выразительный взгляд на Элизабет. Король тут же повернулся к супруге:
– Простите нас, любовь моя.
Он вскочил и закутался в бархатный, подбитый мехом халат. Кивнув Ричарду, он повел его в одно из соседних помещений. Там перед дымящим камином, прямо на циновках, дремали дамы и камеристки королевы; Обычно галантный, Эдуард сейчас был резок и немедленно отослал всех вон.
– Что? – снова спросил он.
Ричард сбросил мокрый плащ и стянул сапоги, затем, устроившись поближе к огню, заговорил. Он выложил все и о своем неудачном сватовстве, и об исчезновении Анны Невиль, рассказал о нелепом предательстве Ингильрама и об отъезде девушки в мужской одежде с отрядом Майсгрейва из Йорка. Когда же он сообщил о том, что Анна уже под защитой Фокенберга, а Майсгрейв – узник в Уорвик-Кастл, король слабо застонал. Ричард подытожил:
– О письме пока ничего не известно, но в любой момент может разразиться катастрофа.
Эдуард сидел, уронив голову на руки. Ричард склонился к нему.
– Надо что-то делать, Нэд.
Эдуард вдруг сполз с кресла и молитвенно сложил руки.
– Все святые, молитесь за меня, грешного (лат.).. Обещаю поставить святому Эдуарду в Минстерском соборе десять подсвечников из литого золота…
– Сейчас не время давать обеты, – прервал его брат. – Надо действовать. И как можно скорее. Эдуард зло прищурился.
– Действовать? Ну-ка, что ты теперь посоветуешь мне, мой сладкоречивый Дик? Благодаря твоим советам, я оказался на краю пропасти. Еще день, другой – и я погиб. Не послушай я тебя тогда, сейчас был бы спокоен, как скала. Я дождался бы своего наследника, и никто тогда не упрекнул бы Йорков ни в чем. Даже моя надменная матушка вынуждена была бы смириться…
– Сделать бабе младенца – не велик подвиг, и ты был бы, как и прежде, под дамокловым мечом, который в любой миг мог бы сорваться и отсечь тебе голову, едва Уорвик и Маргарита Анжуйская с войсками пересекли бы Британский канал.
Ричард опустился в кресло и провел рукой по лицу.
– Надо успокоиться и действовать, брат… Сейчас следует написать…
– Ничего я больше не стану писать! Не вводи во искушение. Изыди, сатана!
– Аmen, – Ричард утомленно улыбнулся. – Что ж, тогда сиди под юбкой Элизабет и ожидай, пока твоя бывшая невеста с верхушки донжона в Уорвик-Кастл на всю Англию огласит написанное твоей рукой послание, в котором ты предлагаешь поступить с ней бесчестно.
– О, если бы я тогда тебя не послушался! – застонал Эдуард, закрывая лицо руками.
Ричард смотрел на него с презрением. Внезапно король выпрямился.
– Я сегодня же велю собрать войско и выступить в Уорвикшир. Довольно терпеть эту занозу в теле моего королевстве. Клянусь святым Эдуардом, моим покровителем, я сотру это графство в порошок вместе с проклятым письмом, Анной Невиль, Фокенбергом и Майсгрейвом в придачу.
Ричард улыбнулся:
– Ну, наконец-то вы воспряли духом, государь. Однако смею советовать не обращаться к столь крайним мерам. Послушай-ка лучше другое.
Он подсел поближе.
– Мы не можем сейчас снимать войска с побережья, так как не знаем, где и когда могут появиться корабли Уорвика. А война с Уорвикширом потребует значительного сосредоточения сил. К тому же, не начиная открытых военных действий, мы сдерживаем готовую в любой момент разгореться войну, которая была бы весьма на руку нашим врагам. Однако мы можем, не вступая в открытый конфликт, запереть это графство, взять в кольцо, расставить на всех дорогах наши посты так, чтобы и муха не могла вылететь из Уорвикшира.
– Но что это даст?
Ричард поднялся и, шагнув к пылающему камину, подбросил в огонь несколько поленьев. И опять, как когда-то в зале Йоркского замка, его горбатая тень выросла до чудовищных размеров, заполоскалась над королем.
– Дело в том, Нэд, что в самом Уорвик-Кастл есть мой человек. – Он повернулся к королю, подтянул колено к подбородку. – Это некий сквайр Хьюго Деббич. Долгое время он верой и правдой служил Делателю королей. Но там, во Франции, надменный Невиль чем-то глубоко оскорбил Деббича, и тогда тот покинул своего сеньора и, возвратившись в Англию, предложил мне свою службу. Поначалу мне и дела не было до этого мелкопоместного дворянина, но потом я решил, что неплохо было бы иметь кого-нибудь в Уорвик-Кастл. Ведь Деббичи испокон веку служили Невилям, и никто не усомнится в его преданности.
С тех пор я начал ему платить. От него ничего не требовалось – так, мелочишка, изредка кое-какие сведения о действиях Фокенберга. Так было прежде. Но теперь… Теперь я хочу заставить его сделать невозможное… Я хочу, чтобы он похитил Анну Невиль из ее родового гнезда!
– Но письмо, Дик, письмо! Ведь письмо сейчас куда важнее дочери Уорвика!
Ричард разбил кочергой угли в камине. Нет, он так не считал. Куда важнее для него было заполучить Анну Невиль.
У горбуна вздулись желваки на скулах при одной мысли, что эта взбалмошная девчонка на свободе и ей известна его тайна.
– Второе поручение, которое я дам Деббичу, – уничтожить Майсгрейва или добыть у него письмо. Я знаю, что это очень непросто, но мы должны сделать так, чтобы сквайр Хьюго сумел справиться с делом.
Он вскинул глаза на Эдуарда:
– Мы заплатим ему две тысячи. Может, даже и больше.
– Две тысячи! Да где их взять, подумай!
– Предоставь это мне. И учти; в таком деле, чем выше цена, тем скорее все совершается. К тому же следует пообещать, что если он справится с поручением, то получит рыцарские шпоры, а возможно, и баронский титул.
Эдуард угрюмо молчал. Его красивое лицо оставалось напряженным.
– Веne[40], – произнес он наконец. – Но уверен ли ты в успехе, Дик?
